- Вот видите? - довольно топорща усы, улыбнулся Шарк. - Соображает!
- Вижу, - Кор-ар мысленно прикидывал будущий маршрут, оформление документов, прохождение карантина. И прививки еще сделать надо будет обязательно - был у него один доктор, способный за не очень символическую сумму сделать это все и даже больше.
- А срок жизни какой?
- А вот чего не знаю, того не знаю, господин Кор-ар! Недосуг было изучать, я же, не этот... как его... ксенозоолог! Схватил и деру, мое дело маленькое...
- Найти и продать, - резкий щелчок: Кор-ар почти засмеялся. - Упакуй! А я пока на твой счет звездочки переведу.
Не любил Кор-ар работать с пиратами - лживая и трусливая, да и проблемная братия. Но и лучше этих проходимцев никто космос не знал.Летали они без карт - во всяком случае, за границей официально известных территорий - на одной своей феноменальной памяти. В этом бизнесе другие уже сотни лет не задерживались. Мелкая контрабанда - это что? Пустота: невеликие деньги, куча проблем. А здесь куш намного более заманчив: редкости с окраин вселенной коллекционерами ценились в любые времена, и платили за них более чем щедро. На полученные деньги не один корабль собрать можно вместе с командой! Вон, у этого... Шарка - корыто-корытом, зато одно из самых быстрых и маневренных! Да и сейчас сам хозяин Космического зверинца отдавал больше пятисот звезд за непонятно что и считал эту сделку успешной и выгодной.
И судя по тому, что Кор-ар видел, дрессурой проблем не будет - тоже плюс, а то большинство зверей обычно, что камни какие, только в клетке и держать. Если же эта самочка действительно настолько послушна и безопасна, как казалось, то можно будет натаскать ее на выходы в свет. Поводок, ошейник, специальный костюм... А это реклама, заказы, звезды...
Прибыль будет астрономической.
И право первого клиента у Кор-ара никто отобрать не сможет.
- Ты, если все удастся, подумай еще и о других экземплярах, - тонкая полупрозрачная пластинка в клешнях у Кор-ара поменяла цвет с оранжевого на фиолетовый: деньги были переведены на счет. - Место обитания этой живности я у тебя не спрашиваю, но советую иметь в виду.
Шарк фыркнул: не дурак, понимает!
- Надо будет - привезу, только это уже подороже будет, господин Кор-ар, сами посчитайте. Тут-то я мимо пролетал, для себя, считай брал, а там специально лететь придется...
- Вот когда придется, тогда о цене и поговорим. И долго мне еще ждать?!
- Сейчас-сейчас!
Крыс шустро юркнул за пульт управления, почти не глядя нажал несколько кнопок, провел когтем по навигационному стеклу - и угол с запертой за энергетическими решетками Соней накрыло полупрозрачным куполом.
Девочка судорожно сжала рюкзак, уткнулась в него носом, пытаясь спастись от заполняющего капсулу газа. Ей казалось: вот и все, теперь она умрет - а если нет, то на опыты пустят, известно же, что с людьми в космосе бывает! Сколько фильмов этому посвящено!
Глаза у Сони начали слипаться, она всеми силами пыталась держать их открытыми, но наползающая темнота вперемешку с сонливостью не оставляла за собой даже минимального выбора. Через минуту девочка уже крепкоспала, а силовой экран трансформировался в овальную капсулу на гравитационной платформе - лучший способ для транспортировки живых грузов.
- Получите и распишитесь! Все по высшему разряду, -Шарк довольно оскалился во все клыки. - От сердца, считай, отрываю...
- Так уж и отрываешь, как же, - Кор-ар был уверен, что таких капсул у этого пирата в грузовом отсеке стояло не менее десятка. - Ладно, полетел я. Если что, мои координаты ты знаешь.
- Конечно, конечно, уважаемый, - уверил пират.
- Поднимайте нас! - Отдал приказ Кор-ар в браслет-коммуникатор на правом верхнем запястье.
Прошла секунда, Кор-ар и матово блестевшая капсула подернулись искрами и исчезли из пиратской рубки, чтобы оказаться на палубе совершенно другого корабля.
Соню все дальше и дальше уносило в чернильную даль космоса от родной планеты.
* * *
Ей не снилось ничего. Соня так привыкла к тому, что стоит закрыть глаза и под ноги ложатся рельсы, а вдалеке слышится стук колес, что густая, вязкая темнота, из которой никак не получается вынырнуть на поверхность - словно толща воды над тобой, но нет конца у нее и края - не вызвала в девочке даже страха, только удивление. Как же так? Для нее и мир снов пропал? А Граф обещал всегда находить к ней дорогу, когда нужна будет помощьили совет.
Мысли медленно плыли в голове, переваливались друг через друга, неуклюжие, тяжелые, и отделаться от них никак не получалось.
Зря она уговорила родителей сделать ей новую связку ключей - знала бы, ни за что бы просить не стала. Пусть бы встречали, хотя и казалось это уже глупым, несолидным. Перед однокашниками не хотелось казаться малолеткой, которую до сих пор за ручку водят до школьного подъезда.
Ключи так и болтались на ярком оранжевом ремешке на шее. Чтобы не потерять.
Сначала Соне очень хотелось убедить себя: сон, все сон. Так же бывает, что путаешь их с реальностью: все есть, от запаха до осязания и вкуса! И последовательность событий не ползет нитками и туманами, лестницы не выскакивают из ниоткуда, города не меняются местами, не сливаются в один.
Но чем дальше раскручивалась реальность, тем яснее девочка понимала: сны остались где-то там, за гранью, как им и положено. И не скажешь: "Как глупо! Надо же такому было присниться?"
Никогда этого не будет.
У Сони только и оставалось это слово "никогда".
Был еще рюкзак цвета мокрого асфальта, с алыми полосами вдоль молний и брелком-кроликом - ярко салатовым, стеклянным. С книжками, тетрадками, ручками.
Если не отберут.
Куртку-то отобрали, хорошо хоть донага не раздели, джинсы со свитером оставили. А один кроссовок потерялся. Наверное, еще там, на Земле.
Ее жизнь больше ей не принадлежала.
Того, о чем говорили Крыс и Богомол, Соня не понимала. Все-таки не в сказке оказалась или какой фантастической книжке. Это только там бывает при таких путешествиях: герой мало того, что каким-то избранным оказывается с кучей друзей за соседней дубравой, так еще и на всех местных диалектах не только говорит, но и поет, и стихи слагает, а уж как виртуозно ругается, словно весь словарь проглотил от корки до корки!
С ней такого не было.
Не понимала.
Догадывалась: ничего хорошего не ждет, а этот Богомол, которого как-то странно и щелкающе называли Кор-ар, теперь был ей заместо хозяина. Как на Востоке.
Соне не хотелось обо всем этом думать - только лежать, лежать, лежать...
Но это было бы очень... недальновидно. И хотядевочка частенько считала себя глупой и наивной, но к дурам не причисляла. Дома она любила слушать, смотреть, а потом анализировать происходящее. Или просто запоминать чью-то личную информацию. На уровне бытовых мелочей: у Андрея из соседнего подъезда аллергия на яичный белок, поэтому, когда он приходит в гости, не нужно предлагать ему яиц; а Света, троюродная сестра, собирает статуэтки японских котов - это просто вскользь в каком-то разговоре мелькнуло, а Соне больше не нужно было ломать голову над подарком на ее день рождения. Это были просто мелочи, но они помогали жить в некотором согласии с окружающими.
Здесь... от нее ждали, вроде как, послушания. Очень уж напоминали Соне действия Крыса грубую дрессировку. Даже не так - запугивание. Чтобы зверь сидел в своей норе, молчал и не досаждал. Но собака, если на нее замахнуться, и броситься может, и изуродовать обидчика, и даже горло перегрызть, а ей такого точно не сделать! Ну, что вообще можно противопоставить клыкам, когтям и защитным панцирям?
И при таком раскладе считаться зверем -не самая плохая перспектива. Всяко лучше, чем быть действительно мертвой.
Капсула, в которую ее засунули, совершенно не мешала смотреть на окружающий мир, только немного искажала цвета - осветляла - да звуки приглушала. Правда, сначала Соня этого не знала, помнила только, как на корабле Крыса сознание потеряла от газа, а когда очнулась, вокруг было темно, хоть глаз выколи. И тихо. Только мерно что-то гудело вдалеке.
Соня в первый момент испугалась, дернулась, думала, что ослепла, но потом разглядела на некотором расстоянии от нее несколько ярких огоньков на двери - что это дверь девочка тоже позже поняла. Она смотрела на них и смотрела, боясь оторвать взгляд: пропадут же, и что ей тогда делать в этой вязкой темноте, где собственное дыхание кажется безумно громким?
Лежа в темноте, она пыталась считать, чтобы хоть как-то отмерять время.
Сбилась на ста двадцати трех тысячах.
В итоге решила попробовать заснуть. Уже самостоятельно. Так всегда было легче: если ничего не можешь изменить или сделать - спи. Дома, когда свет надолго отключали, Соня всегда укутывалась в одеяло и закрывала глаза. Только там другое, там...
Она любила свой дом, правда, но вечные шорохи, звуки, которых не должно быть, тени и подступающий из ниоткуда страх не помогали успокоиться. У Сони даже ночник был - круглый шарик в синие цветы. Он втыкался в розетку и всю ночь горел.
Становилось не так страшно.
Мама иногда говорила, что это просто потому, что у нее богатое воображение и она очень впечатлительная. Пробовали даже ко врачу сводить, но тут Соня сама уперлась. Она нормальная!
И замолчала, и больше никогда не говорила ни о чем таком.
Только вот свет почти перестала выключать и спала, с головой укрывшись одеялом. А что иногда она видела рыжего кота, которого у них в доме никогда не было, разговаривала с ним и с черным мохнатым домовым, больше похожим на метелку от швабры, передергивала плечами от чужого дыхания в затылок или мимолетного прикосновения - так родителям это знать уже было не обязательно. Воображаемые друзья и сквозняк.
Все просто.
Инопланетян ведь тоже не существует!
И сны всего лишь плод усталого мозга, реакция подсознания на реальность. В них нельзя путешествовать, уходить в другие миры, заводить там друзей, возвращаться в ранее виданные места, быть постоянно кем-то еще и самим собой. Нельзя. Так не бывает.
Но есть Граф, существующий и там, и здесь, и против него бессильны любые человеческие объяснения. Который рассказал, что это просто иная сфера восприятия мира, более тонкая и яркая, чем у окружающих ее людей.Мол, они видят только часть цветов, знать не зная, что существует, например, оранжевый. А у Сони он есть. И опасаться этого цвета тоже надо, но ни в коем случае не бояться. Как и кошмаров.
Только сейчас Соне ничто не снилось. Может, это было и неплохо, не было желания уйти и остаться там. Заблудиться, впасть в кому - это совсем просто. Ей, главное, обходить перроны и никогда не выходить на железнодорожное полотно. Да и не позволят девочке этого сделать, силком вытолкнут в реальность, если что.
А если закрыть глаза, провалиться в грань между сном и реальностью, то можно считать удары пульса. Чьего-то еще. Он всегда был, сколько Соня себя помнила, на пол-удара отстающий от ее.
И во снах этот кто-то иногда был. Даже встречался. Давно, больше года назад.
Неожиданно вспыхнувший свет больно резанул по глазам, так, что слезы потекли и пришлось несколько минут моргать, привыкая.