– Видел? – вместо «привет» сказала Вик.
– Да, – мрачно ответил я.
– Круто, правда?
– Круче не бывает. Ты можешь объяснить, что там произошло?
– Кусотарэ. Сам не понимаешь? Кто‑то пришел после нас. И прикончил этих парней. Кто и зачем – не знаю. Не спрашивай.
– И что нам теперь делать?
– Ты не забыл, что должен помочь мне в моем деле?
– Какая помощь?! Ты что, не понимаешь, чем нам все это грозит? Полиция начнет искать убийцу. И запросто может выйти на нас. Думаю, следов мы оставили достаточно, чтобы нас мог найти трехлетний ребенок… Как мы докажем, что не убивали? А если и докажем, то все равно ограбление остается на нас. И разбитые головы тоже, между прочим. Это ты понимаешь?
– Понимаю, – равнодушно сказала Вик. – И что дальше? Можно не выполнять своих обещаний?
– Каких обещаний?
– Ты обещал, что будешь со мной эти дни.
– Не помню, чтобы я обещал. Ты просила, да. Но я ничего не обещал.
– Ах, вот как?
– Да, так! – закричал я. Нервы имеют обыкновение не выдерживать. – Да, именно так! Ты втравила меня в эту историю! Ты сделала из меня преступника. Меня могут обвинить в убийстве! Вся моя жизнь летит к чертям! Из‑за тебя! А ты еще смеешь упрекать меня в том, что я не сдержал обещаний, которых, кстати, и не давал.
– Не ори. Не понимаю, как одно связано с другим? Больница – это больница. Тут уж мы ничего сделать не можем. Найдут, так найдут… А обещание есть обещание. Его нужно выполнять. Хоть землетрясение, цунами или истерика у взрослого мужика.
– Я ничего тебе не обещал, – вяло сказал я. Когда воздух выпущен, шарик сдувается.
– Ну, хорошо. Не обещал. Но ты ведь это сделаешь для меня?
– С какой стати?
– Как друг… – тихо сказала Вик.
– Не думаю, что мы друзья. Ты просто используешь меня. Манипулируешь. Друзья так не поступают… Я больше не хочу быть инструментом.
– Тогда придется звонить, – в ее голосе было неподдельное огорчение.
– Куда?
– В полицию… Они просили свидетелей обращаться. Даже телефон оставили.
– А зачем тебе туда звонить?
– Как зачем? Сказать, что знаю, кто бил по голове тех парней.
– Ты этого не сделаешь…
– Сделаю.
Сделает. Точно сделает.
– Ладно, ты подумай пока. Завтра утром я позвоню. Прими какое‑нибудь решение. Я от тебя не так уж и много требую. Мяу!
И бросила трубку.
Готя‑готя.
Я встал и прошелся по комнате.
Готя‑готя.
Да уж… Кто бы мог подумать! Я ожидал от нее чего угодно, только не шантажа.
Само собой, выбирать мне не приходилось. Придется сделать так, как она хочет. Лучше поиграть в ее игры, чем иметь дело с полицией. Хотя в ее игры я уже поиграл. Вот чем закончилось дело. Да и закончилось ли? Там ведь были эти чертовы подростки. Они вполне могли запомнить машину. И нас с Вик. Куда мы пошли, они не видели. Но полиция так и так свяжет непонятную машину и убийство в больнице. Проще простого!
Кто же мог убить тех парней? Войны якудза… Черта с два. Эти ребята убивают не для удовольствия. Они бизнесмены, а не маньяки. Многочисленные ножевые ранения. Трупы изуродованы. Непохоже на работу профессионалов. Бывают, конечно, убийцы, совмещающие приятное с полезным. Смерть для них не работа, а призвание. Но это редкость. Так же, как проститутки, получающие удовольствие от своей работы.
Нет, по телевизору могут говорить все, что угодно. Но это не мафия. Не наемные убийцы.
Но это не мафия. Не наемные убийцы. Это свихнувшийся, к чертям, маньяк.
Вопрос: как он сумел оказаться в нужное время в нужном месте? Совпадение? Вероятность такого совпадения один к миллиону. Если не меньше.
В голове полная каша.
Я подошел к столу и посмотрел на коробку с пиццей. Надо было заставить себя перекусить. Мне нужны силы. История еще не закончилась. Более того, она только начиналась.
Я открыл коробку. И отдернул руку, будто увидел змею.
Никаких змей, конечно, в коробках с пиццей на дом не приносят. Но… приносят кое‑что другое.
В самом центре остывшей пиццы, сочные кусочки анчоусов были сложены так, что образовали слова. Кто‑то очень заботливо подогнал их друг к другу. Мне даже не пришлось присматриваться, чтобы понять, что там написано.
«Иди в BAR».
Кто бы мог подумать…
Время сделать паузу. Когда мне было лет десять, я мечтал о пульте дистанционного управления людьми. Обыкновенный пульт. Четыре кнопки: play,pause,stop,rewind . И, ладно, пятая кнопка – power . С теми же функциями, что и в пультах управления видеомагнитофоном. Очень удобно. Нажал на паузу – человек замер. Перемотал немного назад, снова включил воспроизведение – он повторил то, что сказал или сделал. Если надоел – перемотал вперед и вежливо попрощался. А то и вовсе выключил. Сиди себе, занимайся своими делами. Полезная штука. Особенно когда тебя достают.
Сейчас мне захотелось перемотать самого себя на пару недель назад. До того момента, когда что‑то пошло не так. Ошибка в программе, которая привела к сбою всей системы. Хорошо бы вернуться в точку восстановления.
Но это невозможно.
Остается только одно – нажать кнопку pause . Может быть, еще удастся внести какие‑то исправления. Для этого нужно понять, что нуждается в исправлении.
Я сходил на кухню. Достал из холодильника бутылку «Асахи». Вернулся в комнату и сел в кресло. Рядом на журнальном столике лежала пицца с выложенной анчоусами запиской.
«В нашем кафе вы можете заказать пиццу с надписью, способной свести адресата с ума. Приятного развлечения!»
С чего‑то нужно было начать. И наверное, с того, что все происходящее со мной в последнее время – полнейшая ерунда. Такого быть не может. И точка. Не бывает лиц, превращающихся в маски. Время не останавливается, как старые часы. Обезьяны не ходят по городским квартирам и не пьют пиво из чужого холодильника. Наконец, клочки бумаги не появляются в закрытой комнате. Про пиццу даже не хочется говорить.
Я решил сделать табличку. В одной графе записать все необычное, что случалось со мной. В другой – все, что вполне нормально и объяснимо.
Провозившись минут двадцать, понял, что затея бесполезна. Вопросов возникло куда больше, чем ответов. Что считать нормальным? Если разобраться, то все события последних дней – полный бред. Или не совсем полный. Частичный.
Например, Вик. Даже без того случая с маской в ресторане. Нормальные девушки не воруют хлороформ из больниц. И не крушат головы фонариками. Да и сама идея самоубийства. Вернее, логическое обоснование необходимости самоубийства… Этого хватит, чтобы ею заинтересовался психиатр.
Маска. Ресторан. Замершие люди. Объяснить можно только как галлюцинацию.
У меня не было проблем с головой. Не было психически больных родственников. Может человек без всякой причины слететь с катушек? Не знаю…
Бар… Если бы не эти записки, его с натяжкой можно было бы назвать обычным. Ну и если не считать бармена, слишком философствующего для простого бармена. Так вот, если не считать всего этого… Но «если» не оставляет ему шансов. Наверное, придется посчитать.
Про обезьяну и говорить нечего. Либо мистика, либо помешательство. В мистику я не верю. То, что остается, неутешительно. Хотя и маловероятно.
Больница? Да, там все реально.