Каждый поступок нужно хорошо взвешивать. Малейшая расхлябанность, и ты никогда не вернешься в свою жизнь, понимаешь? В чужой жизни – как в тылу противника. Когда я понял, что ты зашел дальше, чем можно было, я дал тебе подсказку, сказал, что у этой девушки есть ответы на все вопросы. Но ты был слишком туп.
– Ты мне это сказал? Разве это говорила не обезьяна? Или… ты и есть обезьяна?
– Ну, – сказал негр, – можешь называть меня обезьяной.
– Нет‑нет, подожди… Я точно помню, что это были слова обезьяны.
– Если бар оказался на другом конце города, почему бы мне не стать на какое‑то время обезьяной? – пожал плечами бармен.
– А как бар оказался здесь?
– Есть места, которые существуют не «где», а «когда». Они вне пространства. Только время… Тебе был очень нужен этот бар – и ты пришел в него. Окажись ты на необитаемом острове, ты все равно смог бы пропустить здесь стаканчик виски. Очень удобно, не находишь?
– Но все это нереально, да?
– Какая тебе разница?
– Но я хочу понять…
– А‑а‑а, – протянул негр, – Объяснения… А зачем тебе так нужно все это объяснять? Как будто от объяснений что‑то изменится. Молния убивала древних людей. Они полагали, что это кара богов. Теперь мы знаем, что это электрический разряд. Но она убивает людей по‑прежнему.
– Но зная, мы научились с ней бороться. Громоотводы и все такое.
– Я говорю не о выживании, а о сути вещей. Молния может убивать. И точка. Вне зависимости от того, что ты о ней знаешь… Или думаешь, что знаешь.
– Все это философия, – сказал я. – Мне сейчас не до нее. Я должен найти выход…
– Ты не там его ищешь.
– А где его искать? Ты можешь мне сказать?
– Нет. Я всего лишь опознавательный знак. Табличка с надписью «это не твоя жизнь». Я могу лишь сказать тебе, что пора сворачивать, если хочешь вернуться в свой лабиринт.
– Но что я должен для этого сделать?
– Все ответы у нее. От тебя требуется только задать нужные вопросы. На самом деле, она и так сказала тебе достаточно. Но, как я уже говорил, ты был слишком туп, чтобы что‑то понять.
– Например?
Негр пристально посмотрел на меня. Мне показалось, что его лицо – маска, за которой проступают обезьяньи черты. И тут я вспомнил, что согласно мифам, Сару
– Ты опять за свое… Центр этой истории девушка. С нее все началось и ею должно закончиться. Как, я не знаю. Да и никто не знает. Но конец истории связан с ней. У тебя нет другого выхода. Ты должен вернуться к тому, с чего все началось. Вернее, с кого… И постараться распутать клубок.
– Но как…
Откуда‑то из‑под стойки раздалось дребезжание. Резкое, как внезапная зубная боль. Я подскочил на табуретке.
Негр нагнулся, пошарил рукой и вытащил источник звука. Это был телефон. Старый‑старый, наверное, ровесник самого бара.
Это был телефон. Старый‑старый, наверное, ровесник самого бара. Телефонный динозавр. Еще из тех аппаратов, у которых не было дисков. Он соединялся напрямую с коммутатором, и нужно было называть номер телефонистке. Продолговатый деревянный корпус, сбоку рукоятка, уродливая трубка с раструбом на месте микрофона, медная шишка звонка. Никакого шнура у телефона не было. Если он к чему‑то и подключен, то к DoCoMo. Хотя, конечно, предположение бредовое.
Я должен был удивиться, но я уже давно перестал чему‑то удивляться.
Негр поставил дребезжащее чудовище на стойку, обтер полотенцем и пододвинул ко мне.
– Это тебя.
Еще бы! Кого же еще…
Я снял трубку и поднес к уху, ожидая услышать жуткий треск помех. Даже поморщился заранее…
Но голос прозвучал абсолютно ясно и четко, будто человек сидел рядом со мной. Этим человеком была Вик. Нетрудно догадаться…
Негр деликатно отвернулся и принялся опять что‑то протирать. С его усердием на месте бара уже должна была образоваться дырка…
– Не разбудила? – сказала Вик.
– Не знаю, – честно ответил я.
– Придурок. Шутки у тебя с каждым разом получаются все хуже.
– Скажи, ты куда звонишь?
– Кусотарэ…
– Я серьезно. Какой номер ты набирала?
– Твой. Если я разговариваю с тобой, чей номер я могла еще набрать?
Ну да. Теперь хорошо бы выяснить, сижу я сейчас дома и воображаю, что нахожусь в баре, или происходит что‑то невероятное и звонок в мою квартиру просто переадресовался в бар, которого не может быть? Плохо, если первое. Тогда в любой момент меня могут привести в чувство полицейские. То‑то для них будет радость. Беглый преступник спокойно сидит дома и болтает по телефону, даже не пытаясь как‑то уйти от погони. Во втором варианте дело еще хуже. Я столкнулся с необъяснимым. Неизвестно, где лучше пребывать. В тюрьме или в параллельном мире.
От этих мыслей голова шла кругом.
– Что молчишь? – раздраженно спросила Вик. – Удивлен, что, позвонив в твою квартиру, я попала в твою квартиру и разговариваю с тобой?
– Ты звонишь по делу или просто так?
– Хочу узнать, как закончился рабочий день. Тебя уволили?
– Гораздо хуже. Ты не поверишь…
Я пересказал ей события последних часов. Дойдя до того момент, когда я увидел бар, я замолчал. Как ей рассказать об этом? Да и стоит ли вообще?.. Но она сама спросила.
– И ты после всего этого пошел домой?
– Не совсем… То есть, я не знаю. Может быть, я дома. А может быть, и нет. Запутанная история… Помнишь, мы с тобой искали бар, но так и не нашли?
– Ну.
– Так вот, я сейчас в этом баре. Хочешь, верь, хочешь, нет. Впрочем, как я уже сказал, может, мне просто кажется, что я в баре, а на самом деле сижу в своем кресле… Не знаю, как это проверить.
– Мда… – протянула Вик. – Тебе, похоже, здорово досталось. Обезьяны там часом нет?
– Ты будешь смеяться, но есть. То есть не совсем обезьяна… – Я понизил голос. – Человек, который, как я понял, в нее превращается… То есть обезьяна становится этим человеком. Так вот, в общих чертах.
Говоря это, я посмотрел на негра. Тот с невозмутимым видом полировал стойку.
– Псих.
– Наверное, – устало сказал я.
– Полицейские‑то точно были? Или тоже кто‑нибудь в них превратился?
– Полицейские были… Но это сейчас не важно. Послушай, Вик… Нам с тобой надо встретиться. Как можно быстрее.
Негр кивнул.
– У меня уже не осталось времени. Этодолжно произойти сегодня или завтра.