— Не поминай, — девушка поморщилась. — Я тебе ещё не рассказала, как погибла Геррера.
В Осокином изложении выходило, что в смерти предводительницы партизан целиком и полностью виновата она, Осока. Я не поверил. Начал допытываться. И вытянул из неё, всё-таки, что её "слегка подстрелили".
— Да фигня, царапина, — отмахнулась она.
— Царапина. Из бластерного репитера. Врёшь ты всё.
— Я вру?
— Именно ты. И ни в чём ты не виновата, любой бы…
— Алекс, я-то не "любой"! — под моим взглядом она сникла. — Ладно. Может, и не виновата. Самое поганое в этой истории, что Бонтери оказался изрядной сволочью.
— Неужели? — переспросил я, изо всех сил изображая сочувствие. Наконец-то она это поняла!
— Гад, ничтожество, политик … Использовал Герреру, да и меня тоже использовал. Всё для того, чтобы сесть в кресло повыше.
— Политики, они такие, — со знанием дела покивал я. — Плюнь.
— Уже, — ответила она, хотя по её виду я понял, что пока не очень-то ей и плюётся. Бросила взгляд куда-то за моё плечо, и выражение лица у неё сразу переменилось. Лукаво прищурившись, Осока сказала: — Кстати, вот идёт ещё одно исключение, подтверждающее правило. Рийо!
М-да, Осока явно решила любыми средствами свести меня с этой Чучи. Наверняка, договорилась встретиться с ней именно в этом месте. Иначе как объяснить появление Сенатора от Панторы возле гостевых стоянок, когда наверху имеются специальные площадки для важных персон? Пришлось с вежливой улыбкой обернуться. Панторанка направлялась к нам. По правде сказать, она была красива, даже очень. Небесно-голубая кожа, яркие глаза невероятного золотистого оттенка, тонкие черты лица, и неважно, что не такие правильные, как, например, у твилек… Розовые волосы, как всегда, уложены в нечто замысловатое, с металлическими украшениями, цепочками и подвесками. Я всегда гадал, шиньоны это, как часто носит Падме, или всё-таки свои, и, если да, какой они длины? Приблизившись, Сенатор церемонно кивнула:
— Коммандер. Принц. Как удачно мы встретились.
— Всё благодаря Великой Силе, — не утерпел я.
— Вы не заняты сейчас, Сенатор? — игнорируя мою колкость, спросила Осока.
— Пожалуй, я смогу отложить дела на некоторое время, — панторанка оглянулась, сделала знак, и представительский спидер, опустившийся было на площадку, снова плавно взмыл в небо. — Есть на чём поехать?
— А как же! — у Осоки за крагой, похоже, имелся козырной туз, и не один. — Вон наш рыдван стоит.
— Что такое рыдван?
— Принц тебе объяснит.
Сенатор с любопытством посмотрела на меня, ожидая пояснений, но я решил промолчать. Сейчас всё сама увидит. Спидер, на котором летал Анакин Скайуокер, знавал лучшие времена: потускневшее покрытие, оббитые в многочисленных погонях углы корпуса, вмятины на крыше. За управление сел я, панторанка – рядом. Полноценных мест в салоне было два, но Осока, откинув половину кургузого детского сиденья сзади, устроилась боком.
— Нормально, — отмахнулась она на безмолвный вопрос подруги. — Когда Магистра Кеноби с собой берём, я всегда так езжу.
— Из серии "терпи, падаван, джедаем будешь"? — сострил я.
— Официально называется "стойко переносить тяготы и лишения", — сообщила Осока.
Выскользнув из-под сени гигантского гриба здания Сената, спидер легко пошёл ввысь на мощных репульсорах.
— Ну? — сказал я. — Командуйте, дамы.
— Предлагаю в "Пять нот", — Осока сразу взяла инициативу на себя. — Или в "Манускрипт".
— Монументальные интерьеры мне надоели, — покачала головой панторанка. — Две недели каждый день в библиотеке сидела. Отвезите нас в "Пять нот", принц.
— Как прикажете, Сенатор.
— Эй, двое, завязывайте с официозом! — нахмурилась Осока. — Вы ещё раскланивайтесь после каждой реплики. А я буду говорить "слово предоставляется".
— Рийо, не называйте меня принцем, — добавил я. — Терпеть не могу.
— О, простите, я хотела как лучше. Кузен королевы – значит, принц. Может быть, просто на "ты"?
— Да, так будет лучше, — кивнул я и сбросил ногу с педали ускорителя: — Да куда ж он лезет, всех расталкивает! Глаз нет – радар поставь, полудурок.
— Здесь, на Корусанте, ужасные водители, — поддержала панторанка. — Я пробовала летать сама, но перестала, слишком нервное занятие.
— Вы чересчур осторожничаете, что один, что другая, — заметила Осока. — Прямо как Оби-Ван.
— Зато ты чересчур рисковая. С тобой летать ещё страшнее, чем самой.
— Уж как умею.
Кэф под названием "Пять нот" располагался прямо напротив здания Столичной Оперы. Раньше этот театр считался самым престижным на Корусанте, сейчас он уступил первое место Галактической Опере, куда любил ходить канцлер Палпатин, а следом за ним и все уважающие себя подхалимы. Интерьер заведения владелец оформил в театральном стиле: небольшая сцена, зал со столиками, чуть приподнятые отгороженные ложи в стенах. Одну из них мы и заняли. Сделав заказ, девицы тут же бросили меня, пообещав вернуться "через пару минут". Разумеется, отсутствовали они куда дольше, да я и не ожидал другого, привык уже. Оказалось, что ходили они не зря. Панторанка, наверное, не без помощи Осоки, сняла с волос украшения, распустила шиньоны и сплела вместо них две толстые косы, которые подколола навстречу друг другу в виде гирлянды. Ух, а волосы у неё на самом деле очень длинные, длиннее, чем у Падме. В зале играла тихая ненавязчивая музыка – то электронная, то записи настоящих оркестровых инструментов, она совершенно не мешала разговаривать. Мы и разговаривали, причём я пребывал в состоянии лёгкой растерянности. Рийо Чучи как будто убрала вместе с побрякушками в сумочку и своё сенаторство. Деловая? Да ни фига подобного! Нормальная общительная девушка. Может быть, понормальнее моих сокурсниц, которые через одну мнили о себе что-то галактическое, потому что предки у них состоятельные, а через одну считали себя неотразимыми. Она и Осока как будто сговорились и почти совсем не упоминали о своей работе, а вот меня по насчёт университета расспрашивали активно, особенно панторанка. Ну, да, Осока-то была в курсе моих дел, как и я в курсе её храмовых заморочек.
Приятную беседу некстати прервал сигнал комлинка. Осока торопливо достала мини-проектор. Фигурка её собеседницы показалась мне знакомой, а уж когда прозвучало имя, я сразу вспомнил, кто это.
— Да, Баррисс? — сказала Осока. — Что-то случилось?
— Ох, да, случилось, — горестно вздохнула мириаланка. — У тебя ведь есть знакомый специалист по рехенам ? Я, кажется, библиотечный процессор угробила.
— Главный??
— Нет, в секции. Сначала его уронила…
— Неужели на пол? — тихо сказал я, адресуясь к Рийо. — Если раскололся, склеивать не буду, пусть даже не просят.
Огромные золотые глаза панторанки сделались ещё больше.
— Разве кристаллопроцессор можно склеить? — не поняла юмора она. Баррисс, между тем, продолжала рассказ:
— Попыталась поднять – не заводится. Пришла падаван Ситра… ой, извини, да, уже не падаван, решили платы потрогать, вдруг чего отошло, а он возьми и задымись.
— Ситра – это твилека, фиолетовая такая? — поинтересовался я.
— Ага, — кивнула Осока.
— О, звёзды! А больше там никого поблизости не было? Она в компьютерах понимает, как… сит в благотворительности.
— Поможешь? — тогрута просительно посмотрела на меня.
— Ладно уж. Скажи, пусть ничего не трогают, приеду – посмотрим.
Осока повторила мою фразу Баррисс, которая меня, естественно, видеть и слышать не могла, микрофон у комлинка направленный, как и камера.
— Поторопитесь, пожалуйста, — попросила она. — Если узнает Джокаста или Старший Инженер, нам конец.
— Летим, летим, — Осока прервала связь, посмотрела на Рийо: — Ну, что, мы слетаем в Храм, а потом заедем за тобой и – к Падме ужинать.
— А она меня приглашала? — удивилась та.
— Конечно! Я разве не сказала? Забыла, значит.
— Вообще-то, время у меня есть, — задумчиво произнесла Рийо. — Вот что, полечу я с вами.
— Правильно! — одобрил я. — В случае опасности отвлечёшь Джокасту умным разговором.
В 'нижнем' ангаре Храма, расположенном не в одной из башен, а, так сказать, на чердаке зиккурата, дежурил падаван, мальчишка лет тринадцати, должно быть, недавно из юнлингов. При виде Рийо и меня он приосанился, напустил на себя солидный вид и поинтересовался:
— Чем могу быть полезен?
— Надо говорить "добрый день, госпожа Сенатор", — проворчала Осока, выбираясь с заднего сиденья.
— Откуда же я знаю, кто тут Сенатор? — пожал плечами пацан. — Спидер не представительский.
— Не стыдно, падаван Дюм? Вы ведь заучивали и лица, и имена, и кто с какой планеты. Для тренировки зрительной памяти. Уж я знаю, сама когда-то учила.
— Ну-у… Сенат мы ещё юнлингами проходили. Нам тогда столько давали, всё помнить – голова треснет.
— Никогда не знаешь, что может пригодиться, — развела руками Осока. — Тебе, видишь, понадобилось, а ты и не помнишь.
Парень ощутимо надулся:
— А вот нечего важничать! — обиженно сказал он. — Можно подумать, ты была круглой отличницей. И ничего.
— Что б ты понимал, Калеб… Всё, извини, мы спешим, у нас срочное дело.
— У тебя всегда срочное, даже когда учителю за пивом летишь, — под нос, но достаточно разборчиво буркнул нам вслед Калеб Дюм.
Я скосил глаза на Осоку. Она отмахнулась:
— Слушай его больше. За каким ещё пивом? У нас садовники и тут отличный эль… — она замолчала, сообразив, что сболтнула лишнего.
Длинными переходами верхнего этажа мы добрались до лифтов библиотечного крыла.
— Теперь поувереннее, — прошептала тогрута. — Вид должен быть важный настолько, будто мы идём выполнять поручение самого Винду. Слышишь, Алекс? Сделай умное лицо.
— Спасибо большое, приложила, — я слегка поклонился.
— Эноо… да я не то имела в виду!
— Забей. Что у джедая на уме, у его падавана на языке.
— Один-один. Хотя лично я не слышала, чтобы Небошлёп считал тебя глупцом.
— Не глупцом, зачем? Просто предметом мебели.
— Это тебе только так кажется. К тому же, я – не он. Ни разу.
Она посмотрела мне в глаза, и вся моя обида неожиданно куда-то улетучилась. Ну, как на неё такую можно дуться? Абсолютно никакой возможности.
Мириаланка Баррисс Оффи нервно нарезала круги вокруг библиотечного стола в Первой, исторической секции Великой Библиотеки Храма. Стол выглядел плачевно: прозрачные панели мониторов погашены, тумба с торца раскрыта, из неё торчат оптические платы. Возле лампы, вмонтированной в край стола, склонилась твилека по имени Рати Ситра с одной из плат в руках, похоже, она пыталась что-то разглядеть на просвет. Кончики лекк её непроизвольно шевелились, выдавая, что она нервничает.
— Здравствуйте, жертвы цивилизации! — поприветствовал я их. — Показывайте покойничка.
Откровенно говоря, Баррисс я недолюбливал. Её вечное желание быть правильнее прямой линии и святее Великого Магистра начинало раздражать в первые полчаса. И, когда дело случайно доходило до общения, я предпочитал поскорее давать дёру. Сегодня тоже, ни за что бы не полетел, если бы просила она, а не Осока. Да Оффи и не стала бы просить меня, ниже её джедайского достоинства, как она сама его понимала. Вот и сейчас, посмотрев пронзительными сапфировыми глазами, она чуть ли не через губу произнесла:
— Здравствуйте. Простите, что пришлось побеспокоить.
— Ладно, ерунда, — отмахнулся я. — Всё равно, обед у нас уже кончился, а ужин ещё и не думал начинаться.
Рати, с которой я был немного знаком, протянула плату, сказала жалобно:
— Ничего не могу понять. Вроде, кристаллы нигде не мутные, а не работает. И откуда был дым?