Здесь целый день был народ. Я не хочу на ночь оставлять редакцию пустой.
– Ты думаешь, что убийство Залаченко… Но ведь убийцей оказался семидесятивосьми-летний психопат.
– В такие совпадения я не верю. Кто-то заметает следы Залаченко. Мне глубоко наплевать на то, кто этот семидесятивосьмилетний и сколько идиотских писем он разослал министрам. Он явно какой-то наемный убийца и пришел туда с целью убить Залаченко… а возможно, и Лисбет Саландер.
– Но он ведь совершил самоубийство или, во всяком случае, попытался. Какой же наемный убийца станет это делать?
Микаэль ненадолго задумался, потом посмотрел главному редактору в глаза.
– Такой, которому семьдесят восемь лет и которому, возможно, нечего терять. Он явно в этом замешан, и когда мы до всего докопаемся, то сможем это доказать.
Малин Эрикссон внимательно вглядывалась в лицо Микаэля – таким холодным и неколе-бимым она его прежде не видела. Ее вдруг затрясло, и Микаэль это заметил.
– Еще одно. Теперь мы ввязываемся в борьбу уже не с кучкой уголовников, а с государ-ственным ведомством. Нам придется тяжело.
Малин кивнула.
– Я не рассчитывал на то, что все зайдет так далеко. Малин, если хочешь выйти из игры, только скажи.
Она немного поколебалась, подумала, что сказала бы на ее месте Эрика Бергер, и упрямо замотала головой.
Часть 2
Республика хакеров
1-22 мая
Ирландский закон от 697 года запрещает женщинам принимать участие в сражениях – то есть свидетельствует о том, что до него женщины сражались. Среди народностей, которые в разные моменты истории использовали солдат-женщин, числятся арабы, берберы, курды, раджпуты, китайцы, филиппинцы, маори, папуа, австралийские аборигены, микронезийцы и американские индейцы.
Существует множество легенд о грозных воительницах античной Греции – о женщинах, которых с детства учили воинскому искусству и обращению с оружием, приучали к физическим лишениям. Они жили отдельно от мужчин и воевали собственными полками. В легендах нередко присутствуют эпизоды, в которых женщины одолевают мужчин на поле боя. В греческой литературе встречаются амазонки, например в «Илиаде» Гомера, написанной приблизительно в 700 году до нашей эры.
Греки и создали выражение «амазонки». Буквально слово означает «без груди». Считается, что им удаляли правую грудь для того, чтобы легче было натягивать лук. Знаменитые греческие врачи Гиппократ и Галенос вроде бы сходились на том, что это повышало боеспособность, но едва ли такие операции действительно проводились. Здесь присутствует и языковая загадка: неизвестно, действительно ли приставка «а» в слове «амазонка» означала «без». Высказывалось предположение, что на самом деле она означает обратное – что амазонкой называлась женщина с особенно большой грудью. Ни в одном музее не представлено античных изображений женщин без правой груди, хотя, если легенда об удалении груди верна, они должны были бы встречаться часто.
Глава
08
Воскресенье, 1 мая – понедельник, 2 мая
Сделав глубокий вдох, Эрика Бергер распахнула дверь лифта и вошла в редакцию «Свен-ска моргонпостен». Часы показывали четверть одиннадцатого утра. Она была элегантно одета – черные брюки, красный джемпер и темный жакет. Стояла прекрасная первомайская погода, и, проезжая через город, Эрика констатировала, что представители рабочего движения уже начи-нают собираться. Сама она не ходила на демонстрации лет двадцать.
Никто ее пока не видел, и она немного постояла около лифта в полном одиночестве. Пер-вый день на новой работе. С этого места у входа перед ней открывался вид на большую часть редакции с информационной стойкой в центре. Подняв взгляд, Эрика увидела стеклянные двери в кабинет главного редактора, который в течение ближайшего года должен стать ее рабочим местом.
Подняв взгляд, Эрика увидела стеклянные двери в кабинет главного редактора, который в течение ближайшего года должен стать ее рабочим местом.
Она была не совсем уверена, что является подходящим человеком для руководства такой бесформенной организацией, какую представляла собой газета «Свенска моргонпостен». Слиш-ком резкий переход от «Миллениума» с пятью сотрудниками к ежедневной газете, на которую трудятся восемьдесят журналистов и еще примерно девяносто человек – администрация, техни-ческий персонал, дизайнеры, фотографы, рекламный отдел, дистрибьюторы и все прочие служ-бы, необходимые для производства газеты. К этому добавлялись издательство, производящая компания и управляющая компания. В общей сложности 230 человек.
На секунду Эрика задумалась, не совершила ли она огромную ошибку.
Потом старшая из двух сотрудниц рецепции заметила, кто пришел в редакцию, вышла из-за стойки и протянула руку.
– Фру Бергер, добро пожаловать в «СМП».
– Меня зовут Эрика. Здравствуйте.
– Беатрис. Добро пожаловать. Проводить вас к главному редактору Морандеру… то есть, я хочу сказать, к уходящему главному редактору.
– Спасибо, но он ведь сидит в той стеклянной клетке, – с улыбкой сказала Эрика. – Думаю, я найду дорогу. Однако спасибо за любезное предложение.
Она пошла прямо через редакцию и вдруг заметила, что гул немного стих и все взгляды обращены к ней. Остановившись перед полупустой информационной стойкой, Эрика приветливо кивнула.
– Через несколько минут у нас будет возможность поздороваться как следует, – сказала она, прошла дальше и постучала по косяку стеклянной двери.
Покидающему пост главному редактору Хокану Морандеру было пятьдесят девять лет, и двенадцать из них он провел в стеклянной клетке редакции «СМП». Как и Эрику Бергер, его когда-то пригласили со стороны, то есть в свое время он так же впервые прошел через редакцию, как только что прошла она. Он растерянно посмотрел на нее, бросил взгляд на наручные часы, встал и поздоровался.
– Здравствуйте, Эрика. Я думал, вы приступите в понедельник.
– Я не смогла еще день просидеть дома. И вот я здесь.
Морандер протянул ей руку.
– Добро пожаловать. Я страшно рад, что вы меня сменяете.
– Как вы себя чувствуете? – спросила Эрика.
Он пожал плечами. Секретарша Беатрис принесла кофе и молоко.
– У меня такое чувство, будто я уже живу вполсилы. Говорить об этом мне вообще-то не хочется. Сперва ты всю жизнь чувствуешь себя подростком, у которого впереди бессмертие, а потом вдруг оказывается, что осталось уже совсем немного. Но одно могу сказать точно – я не намерен провести оставшееся время в этой стеклянной клетке.
Он непроизвольно потер грудь – у него были проблемы с сердцем и сосудами, что и яви-лось причиной его внезапного ухода и вынудило Эрику приступить к работе на несколько меся-цев раньше, чем оговаривалось изначально.
Эрика обернулась и посмотрела на редакционный зал. Он был наполовину пуст, а репортер с фотографом направлялись к лифту, чтобы собрать материал о первомайских событиях.
– Если я мешаю и вам сегодня не до меня, то я сразу уйду.
– Моя работа сегодня заключается в том, чтобы написать передовицу в четыре с половиной тысячи знаков о первомайских демонстрациях. Я их уже столько написал, что могу делать это во сне. Если социалисты выступят за развязывание войны с Данией, я должен объяснить, почему они не правы. Если социалисты выступят против войны с Данией, я тоже должен объяснить, почему они и в этом случае не правы.
– С Данией? – переспросила Эрика.
– Ну, первого мая надо непременно затронуть конфликт по вопросу об интеграции. И что бы социалисты ни говорили, они, разумеется, будут не правы.
Он вдруг засмеялся.