Фантазировать с ним одно удовольствие. Я устроилась поудобнее и начала:
– Хозяевам Кислицына понадобился киллер. Обязательно гастролер. А у Кислицына был такой на примете. Он выходит на него через своего дружка Гену Шестакова. Тот прибывают сюда для переговоров, но по чистой случайности попадает в переделку, а потом и в больницу.
– Но киллер вполне может решить, что это не случайность, – заметил Олег. Вешняков кивнул и продолжил:
– А когда парня пристрелили в больнице, и вовсе мог заподозрить злой умысел.
– Как он поступает в такой ситуации? – спросил Олег. Я пожала плечами.
– Смотря что он за человек. Если с амбициями, то попытается разобраться, что происходит, и наказать обидчиков.
– Он с амбициями, – кивнул Лялин. – Репутация дорогого стоит.
– Допустим, Кислицына замочил он, просто потому, что решил: кто‑то должен ответить за базар, – нахмурился Артем. Я не удержалась и съязвила:
– Как затейливо ты выражаешься.
– Как думаю, так и выражаюсь. Можешь сделать литературный перевод. Для амбиций этого маловато, следовательно, следует ждать еще трупа, может, и не одного.
– Утешил, – вздохнула я. – С таким же успехом Кислицына мог убить некто, кто не хотел его встречи с киллером.
– Если это хозяева Кислицына, то логично на встречу его не отправлять, – заметил Артем.
– Не скажи, – покачал головой Лялин. – К примеру, заказ есть, а встреча не состоялась. Киллер несет убытки, а кто виноват? Если допустить, что киллер знал нашего Кислицына или знал, как его найти, то…
– От Кислицына лучше избавиться, – пробормотала я. – Но тогда выходит, что они решили отказаться от заказа.
– Точно, – кивнул Олег. – Я тебе больше скажу. Похоже, что некто не только желает отказаться от заказа, он до смерти боится, что об этом заказе кто‑нибудь узнает.
– Тяжело мне с вами, умниками, – дурашливо пропел Артем. – Ничегошеньки я не понял.
Я сидела в тоске и печали, потому что мысль Олега уже уловила и она мне не нравилась.
– Объясни убогому, – кивнул Лялин.
– Тот, кто желал воспользоваться услугами киллера, до смерти боится своего врага. И когда что‑то пошло не так, он решил отказаться от своей затеи. И теперь опасается, что враг пронюхает о его намерениях,
– Ой, как желудок прихватило, – скривился Артем. – Наверное, съел что‑нибудь.
– Дурацкая привычка все в рот тащить. Еще жалуешься, что брюхо растет.
– Это не брюхо, это пресс такой накачанный. – Артем махнул рукой и сказал досадливо:
– Так и знал, что вляпаемся.
– Куда? – съязвила я.
– Не куда, а во что. С чего все началось? С того, что к Шестакову проявил интерес Ларионов. Потом ты влезла. А когда ты суешь свой нос… Вы правы, цель у киллера была высокая, и, по моему глубокому убеждению, теперь и на него начнут охоту, чтобы, значит, концы в воду. Может, дурацкое ограбление на это и рассчитано?
– Тогда заказчики должны хорошо знать киллера, – заметил Лялин. – Опять же, доверять такое дело каким‑то придуркам…
– Зато, если б они его пристрелили, выглядело бы это совершенно естественно, мол, какие‑то отморозки и мы здесь ни при чем.
– Пристрелили, – хмыкнул Артем. – Пальцем, что ли?
– Что верно, то верно. У грабителей имелась всего одна пушка и то неисправная.
– Нет, этот спектакль был рассчитан на другое.
На то, что либо Кислицын, либо киллер непременно насторожатся и встреча не состоится. Потом Кислицын исчез бы, и концы в воду.
– Если учесть, на кого работает бедолага, вычислить заказчика не так уж трудно, – заметила я. Лялин кивнул. Теперь оба смотрели на меня, а я мысленно чертыхнулась.
Цепочка выстраивалась занятная: Кислицын входил в группировку некоего Шохина, который находился в подчинении неизвестного мне Вали, зато хорошо известно, что Валя – правая рука Тагаева. Вряд ли Валя замахнулся бы на такое без всевысочайшего соизволения. Следовательно…
– Блин, – очень эмоционально выругался Артем, который соображал не хуже меня. – Прошу прощения. Тьфу ты, черт…
– Ага, – кивнул Лялин, отводя от меня взгляд. – Я после нашего разговора навел кое‑какие справки. Похоже, что Дед недоволен Тагаевым, что, в принципе, вполне понятно. Два тигра в одной клетке не уживаются, а тут еще много чего личного примешалось.
Я понимала, что друзья, щадя мои чувства, некоторые вещи не желают произносить вслух, но в тот момент собственные чувства волновали меня мало.
– По‑твоему, киллер понадобился Тагаеву? А после того, как в это дело влезла я, он пошел на попятную?
– Твоя способность докапываться до истины ему хорошо известна, – пожал плечами Лялин.
– Ты плохо знаешь Тимура. Если он что‑то решил, вряд ли его остановишь.
– Меня больше беспокоит другое. К примеру, тот факт, что навел тебя на Шестакова наш друг Ларионов. Скорее всего, его используют втемную, ты ведь знаешь иезуитские методы нашего отца народов.
– Если Дед решил разделаться с Тагаевым, достаточно…
– Конечно, – перебил Олег. – Он у нас всему голова, а Тагаев всего лишь бизнесмен… – Последнее слово Олег произнес издевательски. – Но в этом случае… ты бы ему простила? – спросил он с мягкой улыбкой.
– Плевать ему на это, – хмыкнула я, но Олег покачал головой.
– Не скажи. Он тебя любит. А к старости люди становятся сентиментальными. Теперь у киллера, если он чего‑то стоит, появится другая цель, а ты… ты будешь восстанавливать справедливость. Может, даже сможешь упечь киллера в тюрьму.
– Ну как тут не сказать слово «член» матом, – грустно заметил Артем. – Уроды, мать их. А нам что делать?
– Я бы ответил: ничего. Но кто меня послушает? – Олег грустно вздохнул и посмотрел на меня, точно ожидая ответа.
– Это только наши фантазии, – пришел мне на помощь Артем. – Может, все не так скверно?
Но картинка, нарисованная Лялиным, очень походила на правду. Тагаев решил избавиться от Деда, а тот сыграл на опережение, намереваясь сам разделаться с противником. Причем таким образом, чтобы остаться в стороне и выступить под конец в роли утешителя.
– Ну, Дед… – только и смогла вымолвить я.
Я даже затруднялась сказать, кто из них – Дед или Тагаев – был мне противнее в ту минуту. И вместе с тем где‑то глубоко ворочалась и причиняла нестерпимую боль мысль о том, что в происходящем есть и моя вина.
– Поехали, – повернулась я к Артему. – Хочу поговорить с этим несостоявшимся грабителем. Я из него душу выну.
– Ясно, – вздохнул Лялин. – Кто ж умных‑то советов слушает.
Я пересела в свою машину и только тогда вспомнила про Сашку. Он сидел на заднем сиденье и зевал во весь рот.
– Может, домой заскочим? – нерешительно предложил Артем. – Чего собаке мучиться. – Но, вовремя вспомнив, что мой дом теперь не только мой, отвернулся и больше за всю дорогу не произнес ни слова.