Стас спал, так и не добравшись до дивана, скромно лежал рядом с ним, время от времени вздрагивая. Я легонько пнула его ногой. Если он и был жив, то совсем чуть‑чуть. Я наклонилась и тщательно его обыскала. В бумажнике водительское удостоверение, кредитные карточки, карта гостя из отеля. Все это меня интересовало мало. Копия свидетельства о смерти, надо полагать, почившей бабушки. Кончина ее произошла тридцать лет назад. Я потерла нос, вернула человеку его бумажник и продолжила обыск. Карманы пусты, оружие отсутствует, газового баллончика и то нет, должно быть, рассчитывает на свою недюжинную силу. Впрочем, всерьез я и не надеялась что‑нибудь найти.
Я задрала его рубашку, на левой лопатке родинка отсутствует, зато есть рубец, совсем крошечный, я бы его не заметила, если б не искала столь внимательно.
– Неплохо, – решила я, похлопав его по плечу, и пошла наверх. После такого количества водки временное прояснение в мозгах вряд ли надолго, надо успеть добраться до кровати. Сашка вертелся возле лестницы, я подхватила его на руки и поцеловала в нос. – Ты гениальная собака, я тебя обожаю.
Гениальная собака фыркнула и отвернулась.
* * *
Утро выдалось до того скверным, что и вспоминать не хочется. Я утро, в принципе, не люблю, а здесь и вовсе не хотелось просыпаться. Голову стянуло тугим обручем, язык не помещался во рту, мучила жажда, налицо были и прочие симптомы похмелья. Сашка лежал рядом и глядел на мои страдания без малейшего намека на сочувствие:
– А где наш гость? – спросила я и прислушалась.
Вроде бы кто‑то ходит внизу, но подняться и проверить, так ли это, сил не было.
Вдруг шаги раздались совсем рядом, и в дверь постучали. Она тут же открылась, и очам моим предстал Стас в белом халате Тагаева (тому он, кстати, достался по наследству от Деда), босиком и с подносом в руках, на котором стояла чашка кофе и запотевший стакан с апельсиновым соком.
– Ох, – простонала я и потянулась к стакану.
– Не торопись, – посоветовал Стас, пристраиваясь на краешке кровати. – Ну что, теперь лучше?
– Не особенно.
– Выглядишь ужасно.
– Спасибо, ты тоже красивый парень.
Я стала пить кофе, а он улыбался, глядя на меня. Кстати, выглядел он неплохо. Успел побриться и принять душ, пахло от него кофе и моим шампунем.
– В холодильнике есть водка. Продолжим?
– С ума сошел, – дернув плечами, ужаснулась я.
– А как же запой?
– Он был вчера.
– Обещала экстрим, и что? Это все, на что ты способна? – Он взял из моих рук пустую чашку, подвинул Сашку и устроился рядом со мной, сунув под спину подушку и сложив руки на груди. – В доме полно мужских вещей.
– Тебя предупреждали: я подружка мафиози.
– И где он сейчас?
– В тюрьме.
– Надолго?
– Надеюсь, что нет.
– Глупо спрашивать, что он там делает.
– Да уж.
– Поэтому я спрошу по‑другому. Во что ты вляпалась?
– Не я, он.
– За что тебя выгнали с работы?
– За то, что он вляпался.
– Ага. Все более‑менее ясно. Можно я тебя поцелую? – весело спросил он..
– С какой стати?
– Странно лежать рядом с женщиной, ничего не делая.
– Ну так пойди и приготовь еще кофе.
– Тебе не нравится секс по утрам?
– У меня по утрам депрессия. А еще дружок‑мафиози, который разрежет тебя на куски.
– Он же в тюрьме, – обиделся Стас. – Если честно, я просто хотел сделать тебе что‑нибудь приятное.
Чтобы ты смотрела на жизнь оптимистичнее.
– Я пытаюсь. А с чего это вдруг такая забота обо мне? – насторожилась я.
– Видишь ли, детка, у нас проблема. Я бы даже сказал, две проблемы.
Я вскочила, набросила халат, Стас ткнул пальцем в пол и мило сообщил:
– Это внизу.
Я бегом спустилась по лестнице. В холле спиной друг к другу сидели два дюжих молодца, связанные какой‑то грязной веревкой. На лице одного здоровый синяк как знак несогласия с чужими намерениями. Рот у обоих заклеен скотчем. Парней я узнала, это они вместе с Григорием пытались внушить мне мысль не вмешиваться в расследование. И что? Сидят в моем холле и готовятся растерзать Стаса при первой же возможности.
– Ох, горе горькое, – вздохнула я, устраиваясь на корточках рядом с ними. – Давно сидят? – обратилась я к Стасу.
– Еще темно было. У обоих пушки в наплечной кобуре. Вон лежат на консоли.
– Чего тебе не спалось‑то?
– Они шумели.
– И ты решил вступиться за мою честь и достоинство? Боевиков насмотрелся или у тебя врожденная тяга к мазохизму?
– Что, все так плохо? – нахмурился он.
– Хуже не придумать.
Я повернулась к связанному парню, сорвала скотч и услышала несколько выражений, которые здесь повторять ни к чему.
– Если я спрошу очень вежливо, – пропустив мимо ушей все вышеизложенное, поинтересовалась я, – вы ответите, что вам понадобилось в моем доме?
– Я тебя, сука, на куски разрежу, – пообещал поверженный враг, обращаясь к Стасу.
– Значит, не ответите, – сокрушенно заметила я.
– Это ты Тимура подставила, – не унимался парень. – Ну, подожди…
– Тимур – это твой друг мафиози? – проявил любопытство Стас.
– Точно. А это, как ты понял, его друзья.
– И что мы с ними будем делать? Милицию вызовем?
– Ага, давай, – хмыкнул парень.
– Детка… – начал Стас, а я перебила:
– Еще раз так меня назовешь, получишь в зубы.
– Понял. Так что мы будем с ними делать, Ольга Сергеевна?
– Лучше б подумал, что мне теперь с тобой делать, – посетовала я. – Чего ты полез не в свое дело?
– Я не понял, это друзья или враги? – нахмурился он.
– Ты у меня кровью умоешься, – встрял в разговор гвардеец Тимура. – И ты, сучка…
Стас заехал ему в челюсть и развел руками.
– Терпеть не могу, когда грубят женщине.
– Шел бы ты отсюда, – посоветовала я и отправилась на кухню за ножом. Вернувшись, разрезала на пленниках веревки, оба шустро вскочили на ноги без признаков утомления. Стас наблюдал за этим, скрестив руки на груди и привалясь к стене.
– Ты уверена, что поступаешь правильно?
– Будь добр, оставь нас на минуту.
– Начнут махать руками, кричи громче, – напутствовал он меня. Стас вышел и демонстративно закрыл дверь.
Парни направились к входной двери.
– Железо свое не забудьте, – напомнила я. Оружие они забрали, но просто так уйти не могли.
Тот, что вел со мной приятную беседу, направился было в мою сторону, но дружок удержал его.
– Если бы не Тимур, – сказал он, с трудом сдерживаясь.
– Кстати, о Тимуре. Он сказал, что в моей помощи не нуждается, а я не нуждаюсь в вашей опеке. Так ему и передайте.
– Паренек у тебя шустрый, – усмехнулся здоровячок. – Такие долго не живут.