– Вы, козлы, небось думаете, что я Последователь.
– Послушай, я ведь не собираюсь тебя обманывать, Рей. Мы просто тебя проверяли, вот и все… Теперь я знаю, что мы ошибались. Ты…
– Этих ребят с их кошерным буррито кто-то должен научить, как следить за подозреваемым. Они ни черта не умеют… Некоторое время они водили меня за нос, но когда я их увидел, то понял, что здесь что-то не то.
– Значит, мы ошибались в тебе, Рей?
– И ты еще спрашиваешь, Босх? После того, что сейчас увидел? Мой ответ – да, вы попали пальцем в небо. Кто же додумался меня проверять? Эйман? Лейби?
Эйман и Лейби были начальниками отдела по борьбе с безнравственностью.
– Нет. Инициатива исходила от меня. Это был мой сигнал.
Наступило долгое молчание.
– Тогда, наверно, мне придется прямо сейчас разнести тебе башку. Я ведь имею на это полное право, разве не так?
– Послушай, Рей…
– Стоять!
Босх вновь отвернулся к экрану телевизора.
– Если ты это сделаешь, Рей, твоя жизнь навсегда изменится. Ты и сам это понимаешь.
– Моя жизнь изменилась сразу, как только ты проник сюда, Босх. Почему бы мне не довести это до логического завершения? Вот прихлопну тебя и сразу же исчезну.
– Ты же коп, Рей!
– Разве? Разве я останусь копом, если тебя отпущу? Тогда скажи мне, как можно все уладить, – но при этом оставайся на коленях!
– Рей, я даже не знаю, что тебе сказать. Эти дети, что на пленке, – они явно несовершеннолетние. Однако я установил это в результате незаконного обыска. Убери пистолет, и мы что-нибудь придумаем.
– Да ну? Неужели все будет как раньше? Жетон – это все, что у меня есть. Я не могу отдать…
– Рей, я…
– Заткнись! Заткнись! Так мне трудно думать.
Босх физически ощущал на себе его гнев.
– Ты узнал мою тайну, Босх. Ну и что же ты теперь чувствуешь?
Босх и сам этого не знал. Мысли беспорядочно теснились у него в голове. Всецело занятый тем, что он сделает и скажет в следующее мгновение, Босх совершенно забыл о лежащей у него в кармане рации. И тут она неожиданно ожила.
– Мы потеряли его, – произнес голос Шихана. – В кинотеатре его нет.
В голосе Шихана звучала настоящая паника.
Босх и Мора молча слушали.
– Что вы хотите этим сказать, Первый? – произнес голос Ролленбергера.
– Кто это? – спросил Мора.
– Ролленбергер из ООУ, – ответил Босх.
– Фильм кончился десять минут назад, – сказал голос Шихана. – Люди все вышли – кроме него. Я вошел внутрь, но его там не оказалось. Его машина стоит, но сам он исчез.
– Я считал, что один из вас был в кинотеатре! – рявкнул Ролленбергер. От испуга его голос звучал еще резче.
– Мы были там, но все равно его потеряли, – сказал Шихан.
– Врет, – сказал Мора. – Теперь они, вероятно, начнут искать меня по гостиницам, – произнес он после долгого молчания. – Для них я Последователь.
– Да, – сказал Босх. – Но они знают, что я здесь, Рей. Я должен их вызвать.
Словно по заказу, из ровера послышался голос Шихана:
– Шестой!
– Рей, это Шихан. Шестой – это я.
– Ладно, вызови его. Но будь осторожен, Гарри.
Правой рукой Босх медленно вытащил из кармана рацию и поднес ее к губам, затем включил передачу:
– Первый, ты его нашел?
– Ответ отрицательный. Пока ищем. Что там по телевизору?
– Ничего. Сегодня ничего хорошего нет.
– Тогда ты должен выйти из дома и прийти к нам на помощь.
– Уже в пути! – быстро сказал Босх. – Где вы находитесь?
– Бо… то есть Шестой, это Бригадир, вы нам нужны. Чтобы найти подозреваемого, мы собираем всю спецгруппу. Все подразделения встречаются на автостоянке возле «Купола».
– Буду через десять минут. Прием.
Он снова опустил руку.
– Значит, всю спецгруппу, да? – спросил Мора.
Босх кивнул.
– Послушай, Рей, все это кодовые обозначения. Они знают, что я у тебя в доме. Если через десять минут я не появлюсь возле «Купола», они будут искать меня здесь. Так что же ты собираешься делать?
– Не знаю… но, как я понимаю, у меня еще есть пятнадцать минут, верно?
– Конечно, Рей. Думай – только не ошибись.
– Слишком поздно, – задумчиво сказал он. – Впрочем… Давай-ка, вытащи кассету.
Вытащив из магнитофона кассету, Босх через левое плечо протянул ее Мора.
– Нет, нет, я хочу, чтобы ты сам это сделал, Гарри. Открой нижний ящик и достань оттуда магнит.
Так вот что представляла собой «хоккейная шайба»! Положив кассету на тумбочку, Босх потянулся за магнитом. Ощущая в руке его тяжесть, он подумал, что, может быть, стоит обернуться и треснуть им Мора, прежде чем тот успеет нажать на спусковой крючок.
– Даже не думай, – словно прочитав его мысли, сказал Мора. – А что делать с магнитом, ты и сам прекрасно знаешь.
Босх провел магнитом вдоль кассеты.
– Давай-ка вставим ее и посмотрим, что получилось, – велел Мора.
– Хорошо, Рей. Как скажешь!
Вставив кассету в магнитофон, Босх нажал на кнопку воспроизведения. На экране, озаряя Босха сероватым отсветом, отразились одни помехи. Он включил быструю перемотку, но помехи продолжались. Запись была полностью стерта.
– Ну вот и хорошо, – сказал Мора. – Надо было мне самому это проделать. Это была последняя кассета.
– Вещдоков больше нет, Рей. Теперь ты чист.
– Но ты же все знаешь! И ты об этом расскажешь, не так ли, Гарри? Ты сообщишь в ОВР. Ты расскажешь об этом всему миру. Так что не говори, будто я чист. Обо мне все будут знать.
Босх ничего не ответил. Ему показалось, будто где-то скрипнула половица.
– Давай я дам тебе подсказку, Гарри… В этом мире все на самом деле не такие, какими притворяются. Все. Даже когда они сидят у себя дома за закрытой дверью. И никто никого по-настоящему не знает, даже если считает иначе… Максимум, на что можно надеяться, – это понять себя. А когда это сделаешь, когда увидишь свое подлинное «я», иногда очень хочется отвернуться…
Несколько следующих секунд Босх ничего не слышал. Он не отрывал глаз от телевизионного экрана, где, казалось, возникали и исчезали какие-то призраки. Начинала болеть голова, и он надеялся прожить еще достаточно долго, чтобы как следует почувствовать головную боль.
– Ты всегда ко мне хорошо относился, Гарри. Я…
В коридоре послышался какой-то шум, потом крик:
– Мора!
Это был голос Шихана. Сразу вслед за этим помещение залил яркий свет. Босх услышал, как по деревянному полу прогрохотали несколько пар ног, затем послышался крик Мора и шум падения. Сняв большой палец с кнопки передачи, Босх рванулся вправо, в сторону от схватки. В этот момент грянул выстрел – громче этого звука Босху еще ничего не доводилось слышать.
Глава двадцать восьмая
Как только Босх освободил канал, в ровере почти сразу зазвучал голос Ролленбергера.
– Босх! Шихан… Первый! Что там у вас происходит? Что… доложите немедленно!
– Это Шестой, – выдержав паузу, спокойно ответил Босх.
– Бригадир, вам желательно прибыть на номер двадцать объекта.
– К нему домой? Что… была стрельба?
– Советую вам держать канал открытым, Бригадир. И всем другим подразделениям спецгруппы, невзирая на то, есть ли вызов. До особого распоряжения всем подразделениям семь-десять. Пятый, ты готов?
– Пятый слушает, – ответил Эдгар.
– Пятый, ты можешь встретить меня на номере двадцать объекта?
– Уже еду.
– Это Шестой, прием.
И Босх выключил ровер до того, как Ролленбергер успел что-либо сказать.
Чтобы добраться от оперативного штаба в Паркер-центре до Сьерра-Линда, лейтенанту потребовалось тридцать минут. К тому времени когда он приехал, Эдгар был уже там. Как только Ролленбергер подошел к входной двери, Босх сразу ее открыл. Лицо лейтенанта было багрово-красным от гнева и недоумения.
– Послушайте, Босх, что за чертовщина здесь происходит? Вы не имеете права отменять мои распоряжения.
– Я подумал, что чем меньше народу будет об этом знать, тем лучше. Я вызвал сюда Эдгара. Я подумал, что этого будет достаточно, чтобы справиться, и в то же время лишних…
– О чем знать, Босх? С чем справиться? Что здесь происходит?
– Один из ваших подчиненных провел незаконный обыск жилища подозреваемого, – окинув его долгим взглядом, спокойно сказал Босх. – Он был застигнут на месте, когда подозреваемый ушел из-под наблюдения, проводимого под вашим руководством. Вот что произошло.
Ролленбергер отреагировал так, будто ему дали пощечину.
– Вы что, с ума сошли, Босх? Где здесь телефон? Я позвоню…
– Позвонив шефу Ирвингу, вы можете забыть о руководстве спецгруппой и о многих других вещах.
– Черта с два! Я не имею к этому никакого отношения. Когда вас поймали за руку, вы действовали по своему собственному плану. Где Мора?
– Он прикован наверху, в комнате справа.
Ролленбергер оглядел стоявших в гостиной. Шихан, Опельт, Эдгар. Все они ответили ему невозмутимыми взглядами.
– Если вы ничего об этом не знали, лейтенант, – сказал Босх, – то вам нужно будет это доказать. Все, что сегодня было сказано по симплекс-пять, полностью записано в центральном узле связи. Я ведь сказал, что я в доме, но вы никак на это не отреагировали. Вы даже несколько раз со мной заговаривали.
– Босх, вы употребляли кодовые обозначения, я не… я…
Ролленбергер вдруг бросился на Босха, пытаясь схватить его за шею. Но Босх был начеку, причем он отреагировал более агрессивно. Схватив лейтенанта за грудки, он припечатал его к противоположной стене. Висевшая в полуметре картина соскользнула вниз и упала на пол.
– Босх, вы глупец! Вы провалили всю операцию, – прошипел Ролленбергер. – Это…
– Никакого провала нет. Он не тот, кого мы ищем, – я так думаю. Но все же нам нужно в этом убедиться. Что вы предпочитаете – помочь нам обыскать это место и придумать, как сохранить все в тайне, или же позвонить шефу и рассказать ему, как плохо вы руководили операцией? Телефон в кухне, – сделав шаг в сторону, добавил Босх.
Обыск занял более четырех часов. Все пятеро работали молча, методически обыскивая каждую комнату, каждый ящик. Те немногие доказательства тайной жизни детектива Рея Мора, что им удалось собрать, складывали на обеденном столе. Все это время хозяин дома оставался наверху, в гимнастическом зале, прикованный к тренажеру. У него было меньше прав, чем у настоящего убийцы, если бы того арестовали в его собственном доме. Ему не предоставили ни телефонного звонка, ни адвоката и даже не зачитали его права. Так бывало всегда, когда копы ловили копов. Каждый полицейский знает, что самые вопиющие нарушения законных процедур случаются именно тогда, когда копы выступают против своих.
Время от времени они слышали, как их зовет Мора. Обычно он звал Босха, иногда Ролленбергера, но к нему никто не подходил, пока наконец Шихан и Опельт – обеспокоенные тем, что соседи могут услышать и вызвать полицию, – не явились в гимнастический зал и не заткнули ему рот банным полотенцем и черной изолентой.
Те, кто производил обыск, молчали, однако не только из-за соседей. Прежде всего молчание объяснялось их напряженными отношениями. При этом, хотя Ролленбергер явно злился на Босха, в основном напряжение возникало из-за того, что Опельт и Шихан провалили наблюдение, вследствие чего Мора и застал Босха в своем доме. Само по себе незаконное проникновение смущало лишь Ролленбергера. Когда Босх был объектом внимания службы внутренних расследований, его собственный дом обыскивали по меньшей мере дважды. Это было частью его работы – так же, как и жетон.