Входя в первую спецгруппу по Кукольнику, он видел шесть последних жертв, приписанных тогда серийному убийце. Он видел их, что называется, «на месте» – там, где их нашли. И каждый раз ему приходилось нелегко. Жертвы вызывали у него такое чувство беспомощности, что оно подавляло все его попытки «предметизации». И сознание того, что все они были уличными девицами, лишь ухудшало ситуацию. Казалось, будто пытка, которой перед смертью подверглась каждая из них, была последним звеном в длинной цепи жизненных унижений.
Сейчас, когда он смотрел на обнаженное, истерзанное тело Хани Чандлер, никакие мысленные уловки не могли ослабить ужас, который он испытывал. Впервые за все годы работы по расследованию убийств Босху хотелось закрыть глаза и бежать куда-нибудь подальше.
Но он этого не сделал. Напротив, он остался стоять здесь вместе с другими людьми, бесстрастно смотревшими на тело убитой – словно сборище серийных убийц. Что-то заставило его вспомнить об игре в бридж в тюрьме Сан-Квентин, о которой рассказывал ему Локке. Четыре психопата сидят за столом, и карт на нем меньше, чем совершенных ими убийств.
Чандлер лежала лицом вверх, руки вытянуты по бокам. Лицо было ярко раскрашено косметикой, в значительной мере скрывавшей синеватое пятно на шее. Вырезанная из лежавшей на полу сумочки кожаная полоска плотно облегала шею; узел находился справа, как будто он был затянут левой рукой. Как и в предыдущих случаях, кляп и веревки убийца забрал с собой.
И все-таки кое-что не вписывалось в привычную картину. Босх видел, что Последователь, которому больше не требовалось маскироваться под Кукольника, начал импровизировать. Тело Чандлер было покрыто укусами и ожогами от сигарет. На некоторых из них виднелись пятна крови и синеватые кровоподтеки, и это означало, что пытка производилась, когда жертва была еще жива.
Находившийся в комнате Ролленбергер вовсю распоряжался, диктуя даже фотографу, под каким углом ему снимать. Здесь же находились Никсон и Джонсон. Босх вдруг понял – как, вероятно, это успела понять и Чандлер, – что последнее унижение заключалось в том, что ее неприкрытое тело будет в течение нескольких часов выставлено напоказ людям, которые презирали ее при жизни. Подняв глаза, Никсон заметил в коридоре Босха и вышел из комнаты.
– Гарри, как ты догадался, что это она?
– Она сегодня не пришла в суд, ну вот я и решил проверить. Она ведь была блондинкой. Жаль, что я сразу этого не понял.
– Ну да.
– Уже установили время смерти?
– Ориентировочно да. Эксперт службы коронера говорит, что смерть наступила по меньшей мере сорок восемь часов назад.
Босх кивнул. Это означало, что она умерла еще до того, как он обнаружил записку. Так будет немного легче.
– О Локке что-нибудь слышно?
– Неа.
– Вас с Джонсоном назначили на это дело?
– Угу, Ганс Вверх и назначил. Тело обнаружил Эдгар, но он занят тем делом, что завели на прошлой неделе. Я знаю, что это ты обо всем догадался, но Ганс Вверх, наверно, учел ситуацию с судом и…
– Об этом не беспокойся. Что мне нужно делать?
– А ты сам скажи. Чем ты хочешь заняться?
– Хочу уйти отсюда подальше. Она мне не нравилась и в то же время нравилась – ты понимаешь, что я имею в виду?
– Кажется, понимаю. Да, штука скверная. Ты заметил, что он меняется? Теперь он кусает. И прижигает.
– Угу, заметил. Еще есть что-нибудь новенькое?
– Ничего такого, о чем бы мы знали.
– Я собираюсь осмотреть остальную часть дома. Там чисто?
– У нас не было времени, чтобы проверить. Давай оглядись. Возьми перчатки и дай мне знать, если что найдешь.
Подойдя к стоящим вдоль стены ящикам с оборудованием, Босх достал пару полиэтиленовых перчаток; они лежали в упаковке, напоминающей коробку с «клинексом».
По лестничной площадке мимо него молча прошел Ирвинг, их взгляды пересеклись едва ли не на секунду. Спустившись к выходу, Босх заметил стоявших на крыльце двух помощников шерифа. Они ничего не делали: просто стояли там, где их наверняка засняли бы для телевидения – серьезных и сосредоточенных. Возле желтой линии собиралось все больше репортеров и операторов.
Домашний кабинет Чандлер находился в маленькой комнате рядом с гостиной. Две стены занимали встроенные полки, сплошь уставленные книгами. Из единственного окна видно было скопление народа, толпившегося сразу за лужайкой. Натянув перчатки, Босх начал осматривать ящики письменного стола. Он не нашел того, что искал, но мог с уверенностью сказать, что в столе рылся кто-то еще. Вещи были разбросаны, бумаги вытащены из папок. В общем, все это мало походило на тот образцовый порядок, в котором Чандлер раскладывала свое имущество на столе истца.
Он посмотрел под промокашкой: записки от Последователя там не было. На столе лежали две книги – «Юридический словарь для черных» и «Уголовный кодекс Калифорнии». Он пролистал обе книги, но записки не оказалось и там. Откинувшись на спинку стоявшего возле стола кожаного кресла, он окинул взглядом книжные полки.
На то, чтобы осмотреть все книги, понадобилось бы часа два, причем результат не был гарантирован. И тут он заметил книгу в потрескавшемся зеленом переплете, стоявшую возле окна на второй сверху полке. Он узнал ее – эту книгу Чандлер цитировала во время своего заключительного выступления. «Мраморный фавн». Встав, он снял книгу с полки.
Записка была заложена между страницами книги – вместе с конвертом. Он быстро убедился в том, что его прежняя догадка все-таки была верна. Нынешняя записка оказалась ксерокопией той, которую подбросили в полицейский участок в прошлый понедельник, в день вступительных заявлений. Отличие заключалось только в конверте. Записка не была подброшена, а пришла по почте. Конверт опустили в Ван-Нуйсе в субботу, перед вступительными заявлениями.
Глядя на штемпель, Босх понимал, что толку от письма не будет никакого. Вдобавок на нем оставили свои отпечатки пальцев многочисленные почтовые служащие. Да, как вещественное доказательство записка особого значения не имеет.
Он вышел из кабинета, держа за краешки записку и конверт. Чтобы найти эксперта с его мешочками для вещественных доказательств, пришлось подняться на второй этаж. Заглянув в спальню, он увидел, как два труповозчика вместе с экспертом из службы коронера раскладывают на тележке пластиковый мешок. Последнее появление Хани Чандлер на публике подходило к концу. Чтобы ничего не видеть, Босх сделал шаг назад. Прочитав записку, к которой эксперт уже успел прикрепить бирку, к нему подошел Эдгар.
– Он прислал ей ту же самую записку? Зачем?
– Мне кажется, он хотел гарантировать, что мы не скроем ту, которую он нам оставил. Если бы мы попытались это сделать, он мог рассчитывать на то, что Хани даст ход записке.
– Если письмо все время было у нее, зачем ей понадобилось приобщать к делу наше? Она могла просто принести в суд это.
– Думаю, она хотела побольше из нас выжать. Записку представила полиция, и это придало ей большую легитимность в глазах присяжных. Если бы она просто представила свою собственную, мой юрист мог ее отвергнуть. В общем, не знаю. Это догадки.
Эдгар кивнул.
– Между прочим, – сказал Босх, – как ты сюда попал, когда прибыл на место?
– Входная дверь была не заперта. На замке никаких царапин и вообще никаких признаков взлома.
– То есть Последователь пришел сюда, и его впустили… Ее бы он просто так не обманул. Да, тут что-то происходит. Он меняется. Он кусает и прижигает. Он допускает ошибки. Он экспериментирует. Зачем ему понадобилось приходить за Чандлер вместо того, чтобы заказывать жертвы по объявлениям?
– Плохо, что Локке – подозреваемый. Спросить бы его, что все это значит.
– Детектив Гарри Босх! – позвал голос снизу. – Гарри Босх!
Подойдя к краю лестницы, Босх посмотрел вниз. Возле входа стоял молодой патрульный – тот самый, у которого находился список посетителей.
– Тут у ограждения один парень хочет к вам пройти. Говорит, что он психиатр, который работал с вами.
Босх посмотрел на Эдгара, и их взгляды встретились. Он снова взглянул на патрульного.
– Как его зовут?
– Джон Локке из УЮК, – прочитал по бумажке патрульный.
– Давайте его сюда.
– Я сейчас отведу его в ее кабинет, – жестом поманив к себе Эдгара, сказал Босх. – Скажи Гансу Вверх и тоже приходи.
Предложив Локке усесться за стол, в кресло, сам он предпочел стоять. В окно было видно, как журналисты в ожидании брифинга тесной группой обступили кого-то из отдела по работе с прессой.
– Ни к чему не притрагивайтесь, – сказал Босх. – Что вы здесь делаете?
– Я приехал сразу, как только услышал, – сказал Локке. – Правда, мне показалось, будто вы говорили, что у вас есть подозреваемый, находящийся под наблюдением.
– Так оно и было. Но мы ошибались – это не он. Как вы узнали о Чандлер?
– По радио. Я как раз вел машину, поэтому отправился прямо сюда. Они не сообщили точного адреса, но когда я приехал в Кармелину, найти было уже не сложно. Нужно было просто следовать за вертолетами.
Проскользнув в комнату, Эдгар закрыл за собой дверь. Кивнул, но руки доктору не подал и тоже остался стоять, привалившись спиной к двери.
– Где вы были? Мы со вчерашнего дня пытаемся вас найти.
– В Вегасе.
– В Вегасе? А что вы там делали, в Вегасе?
– Как что – играл. Я также подумываю о том, чтобы написать книгу о легальных проститутках, работающих к северу от… Послушайте, зачем мы теряем здесь время? Я бы хотел осмотреть тело на месте. Тогда я мог бы что-то вам подсказать.
– Тело уже забрали, док, – сказал Эдгар.
– Да? Черт! Тогда, может, я мог бы осмотреть место преступления и…
– Там и так сейчас слишком много народу, – сказал Босх.
– Может быть, позже. Что бы вы сказали о следах укусов? Ожогах от сигарет?
– Вы говорите о том, что нашли в этот раз?
– К тому же она совсем не цыпочка из сексуальных таблоидов, – добавил Эдгар. – Он сам пришел сюда, а не она пришла к нему.
– Он быстро меняется. Похоже на полный распад личности. Или же находится под воздействием какой-то неизвестной силы.
– Например? – спросил Босх.
– Я не знаю.
– Мы пытались связаться с вами в Вегасе. Вы там так и не появились.
– В «Звездной пыли»? Ну, когда я туда приехал, то увидел, что там только что открылась новая гостиница МГМ, и решил проверить, есть ли в ней свободный номер. Свободный номер был, так что я вселился туда.
– С вами кто-нибудь был? – спросил Босх.
– Все это время? – добавил Эдгар.
На лице Локке появилось удивленное выражение.
– Что тут…
Поняв, что происходит, он сокрушенно покачал головой:
– Гарри, вы что, шутите?
– Нет. А вы разве не шутите, когда вот так сюда приходите?
– Я думал, вы…
– Нет, пока не отвечайте. Я вот что скажу – для нас всех, наверно, будет лучше всего, если вы узнаете о своих правах до того, как мы двинемся дальше. Джерри, у тебя есть карточка?
Эдгар достал бумажник и вытащил оттуда белую пластмассовую карточку с напечатанным на ней «предупреждением Миранды», после чего начал зачитывать их Локке. И Босх, и Эдгар знали это предупреждение наизусть, однако в распространяемой вместе с карточкой инструкцией говорилось, что лучше всего зачитывать инструкцию прямо с карточки. Это лишало адвоката защиты возможности потом утверждать в суде, что права его клиенту разъясняли как-то не так.
Пока Эдгар читал текст предупреждения, Босх смотрел в окно на огромную толпу репортеров, окружавших одного из помощников шерифа. На сей раз Бреммер был здесь. Однако слова помощника шерифа, видимо, не представляли для него большой ценности, поскольку репортер ничего не записывал. Он просто стоял чуть в стороне и курил. Вероятно, дожидался настоящей информации от подлинных шишек – Ирвинга и Ролленбергера.