— Риан, а…
— Смертельные проклятия жаждут твоего внимания, — ехидно напомнили мне и вновь посвятили все свое внимание отчетам.
Задания выполнила быстро — во-первых, магистр Тесме превосходный преподаватель, во-вторых, у меня было свободное обеденное время на изучение параграфов, так что сейчас я занималась исключительно практической частью. И когда отложила тетрадь, удостоилась внимательного взгляда, пришлось пояснить:
— Фактически решение нашла уже в обед, сейчас просто записала.
— Ммм, — еще одна фантастическая улыбка, — а я уж было подумал ты так жаждешь начала беседы.
— У меня еще целый доклад впереди, — ответила я, планируя писать его до-о-олго!
Аж до самого ужина, а во время еды Тьер неприятных разговоров не затевает, придерживаясь неизменного правила — за столом говорить только о хорошем. И я погрузилась в дебри графологии…
Спустя два часа:
— Вопрос, — я оторвалась от задания, начала разминать уставшие от пера пальцы, — какая разница в какой фазе луны писал письмо оборотень, если он в это время все равно в человеческом обличие?
— Разница большая, — Риан оторвался от чтения какого-то послания, — например, ты можешь понять лгал ли оборотень в послании, если, например, буквы ровные, без наклона и окончания слов четкие, а на дворе практически полнолуние, значит, оборотень лжет, и приложил усилия к записыванию этой самой лжи. Если же буквы с наклоном влево, окончания слов смазаны, можно сразу понять, что письмо было написано в нетерпении, и несет в себе правдивую информацию.
И после сего подробного ответа, он вернулся к чтению. Что меня искренне поражало в лорде директоре — он знал все ответы на все вопросы! Невероятно! И чтобы я не спросила…
— А какой у меня любимый цвет? — внезапно поинтересовалась я.
— Ты еще сама не решила, — не поднимая головы, ответил лорд Тьер.
А он откуда знает? Хм, интересно.
— А где мы с Юрао открываем контору?
— Улица Мертвого Тролля дом номер тринадцать, — невозмутимо сообщили мне информацию, которую он вообще знать не должен был, и это все так же уделяя внимание исключительно посланию.
Тааак, а если попробуем этот вопрос:
— А что ты собираешься мне сказать? — требовательно вопросила я.
— Завтра приезжает моя мама, — ответил Риан… замер, резко вскинул голову, и укоризненно глядя на меня, поинтересовался:- Осваиваем методы ведения допроса?
У меня в этот момент было состояние крайнего шока. Перо выпало, доклад забылся, сердце отбивало бешенный ритм, а в душе началась паника.
— Дэ-э-эя, — лорд Тьер поднялся, обошел стол, присел передо мной на корточках, поднял с пола перо и, вернув его на стол, осторожно взял меня за обе дрожащие ладошки, — родная, что не так?
Ему хорошо говорить 'что не так', а я… я…
— Я ей не понравлюсь, — шепчу осипшим голосом, — она… она кузина темного императора, а я… у меня папа охотник, мама дочь крестьянина… и у меня нет достойного происхождения, нет денег, нет магии, ни капельки ведь нет! И я…
Риан улыбнулся, поднес мои руки к губам, осторожно поцеловал каждую и, глядя в мои глаза, спокойно произнес:
— У тебя есть ты, Дэя, а титулы, магия и все остальное никому не нужная мишура.
Увы, лично я была уверена, что его мать так не думает. Совсем не думает… все же двоюродная сестра императора, это не просто аристократка, это самая верхушка самого высшего общества.
— Риан, — тяжело вздохнув, я попыталась воззвать к его разуму, — давай отложим всю эту канитель со свадьбой и родственниками, пожалуйста.
Поднялся, нежно погладил по щеке и молча вернулся обратно к своим письмам и отчетам. Заметив мой недобрый взгляд, пояснил:
— Я злюсь. Сейчас досчитаю до двух тысяч, успокоюсь и мы вернемся к разговору.
Он злится, а меня, значит, в расчет можно не принимать. Ладно, спросим прямо:
— Риан, а в связи, с чем твоя мамочка прервала свою дипломатическую миссию в северные королевства?
Ладони магистра, лежащие поверх стола и от того находящиеся в пределах моей видимости сжались, но ответил Тьер все так же спокойно:
— У нее появилась такая возможность.
— Правда? — надо же, возможность появилась! — То есть ты пытаешься мне намекнуть, что леди Тьер не ведает о твоем намерении жениться, а едет просто проведать единственного сына?
Тяжелый вздох, явно находящегося на грани лорда-директора и уже убийственно-спокойное:
— Она была первой, с кем я поделился радостным известием о твоем согласии.
— Ага, — я подскочила с места, — то есть твоя мать, едва узнала об этом, тут же нашла 'возможность' прервать важнейшие для империи дипломатические переговоры?!
Усталый взгляд и неожиданно совершенно успокоившийся магистр, с тяжелым вздохом поинтересовался:
— Родная, просто ответь, смогла бы ты остаться равнодушной к известию, что твой ребенок принял важнейшее решение в своей жизни? — я промолчала, Риан добавил. — Я сделал предложение руки и сердца первый и последний раз в своей жизни. Для меня это важно. Для моей матери, естественно, тоже. Я не вижу ничего предосудительного в ее желании познакомиться с моей избранницей, а ты?
И вот почему в его устах все звучит хорошо и правильно, а у меня живот скрутило от страха и руки трясутся?! Растерянно опустившись на стул, я начала искать разумные доводы, и… не находила. В итоге перешла к вопросам:
— Пару часов назад, ты сказал, что мы едем к твоей семье на праздники, а сейчас что леди Тьер прибывает завтра… Я ничего не путаю?
Риан молча вытащил одно из писем, протянул мне. Резким, рваным почерком, с наклоном влево, там было выведено: 'Прибываю завтра'. Даже если бы нам не преподавали графологию, даже если бы я сейчас не писала доклад по этому самому почерковедению, и так ясно — у женщины резкий, непримиримый, тщеславный характер и данное послание она писала в состоянии крайней ярости. Жуткий образ свекрови в моем воображении мгновенно приобрел клыки, когти размером с метательный нож и да — кровожадный взгляд! А я только-только жить начала, между прочим.
— Уважаемый лорд директор, — осипшим голосом начала я, — я… разрываю нашу помолвку и беру все свои 'да' обратно.
На меня бросили быстрый взгляд исподлобья и обрадовали:
— Поздно.
И тогда я подскочила и сорвалась на крик:
— Что значит 'поздно'? Мы не получили благословения родителей, не афишировали помолвку и вообще… я дала согласие в состоянии аффекта! И вообще… я имею полное право взять свое слово обратно!
В следующее мгновение папки, свитки, договора и письма полетели на пол, сметенные одним движением и лорд Тьер стремительно поднялся, положил руки на стол, и чуть подавшись вперед, хрипло сообщил:
— Да, ты имеешь полное право взять свое слово обратно! Одно маленькое 'но', Дэя, а кто тебе позволит?!
И где мой трогательный, почти робкий, такой трепетный Риан?! Где? Вместо него предо мной сейчас лорд Тьер, тот самый который член ордена Бессмертных, Первый меч империи и магистр двух самых сильных учебных заведений империи — университета Темного Искусства и школы Искусства Смерти. И я испугалась, вполне оправданный страх, кстати, вот только молча дрожать уже, кажется, разучилась. И потому испуганным шепотом спросила:
— Никто не позволит, да?
С протяжным стоном Риан опустил голову, черные волосы скользнули по плечам, закрыли лицо… И мне глухо ответили:
— Тебе я не позволю, Дэя. Я… — пауза, затем едва слышное, — я… и древняя магия эльфов.
Я попыталась сесть. Промахнулась, грохнулась на пол, и почти сразу перепуганная до самой Бездны, попыталась встать. Не вышло. В итоге меня осторожно подняли, бережно усадили обратно. Пододвинули листы с докладом, вложили в правую ладонь перо, и вернулись обратно к письмам и отчетам, которые собрали и вновь водрузили на стол. И все это молча.
Я же вернулась к докладу, старательно скомкала заключение, уместив его в три строки, вместо положенной страницы, и поставив число и подпись, скрепила листы. И вот после этого:
— По поводу вас, лорд директор, мне все ясно — прибьете и не заметите, а что у нас там с древне-эльфийской магией?
Папка была закрыта, нервным движением брошена на стол, руки магистра вновь сложились на груди и мне начали… угрожать:
— Хорошо, любимая, — слово 'любимая' произнес сквозь зубы, — мы поступим иначе — для начала обнародуем нашу помолвку. Думаю, объявления по внутренней связи академии будет достаточно, но если пожелаешь, могу оповестить и весь Ардам.
Шантажа в наших отношениях еще не было… дожились. Дальше было хуже:
— Я вообще не вижу смысла скрывать наши отношения, в которых абсолютно нет ничего предосудительного, от общественности. Но этого пожелала ты, я принял твое желание к исполнению. И только я знаю, чего мне стоит сдержаться, когда на тебя повышают голос преподаватели, задевают на беговой адепты, и злобствует Верис. Да, я понимаю, это нормальный учебный процесс, но мне было бы гораздо спокойнее, если бы профессора Академии Проклятий были в курсе, что обучают не просто адептку, а мою невесту!
— А мне поблажки не нужны! — не выдержала я. — Меня вполне устраивает процесс обучения, и совсем не хочется, чтобы за спиной ходили досужие разговоры!
— И я тебя понял, и принял твое решение! — он тоже повысил голос. — Но я не вижу смысла отказывать моей матери в знакомстве с моей избранницей, лишь по причине того, что моя невеста… трусишка!
Ну все, это он зря.
— Я, — подскочила со стула, тот с грохотом упал, — не трусишка! Я…
— И еще какая, — хитрая улыбка скользнула по четко очерченным губам.
У меня слова закончились, у магистра — нет:
— Дэя, все твое общение с моей матерью будет ограничено одним единственным обедом, обещаю. В дальнейшем ты будешь ее видеть на нашей свадьбе, праздниках по поводу рождения наших детей и все. Жить в родовом замке я не планирую, собственно матушка там бывает не чаще трех раз в год, в связи с ее службой императору. Я абсолютно не вижу причин для паники, милая.
Может, действительно я зря переживаю? Подумаешь один обед… Нет, все равно страшно и очень. Обойдя стол, подошла к окну, вглядываясь в сгущающиеся сумерки.
— Дэя, — сильные руки, нежно скользнули на талию, — иногда я тебя не понимаю.
— Я себя очень даже понимаю, — пробурчала я, — потому что это для тебя она мама, а для меня… жуткий свекровеобразный монстр.
Лорд директор рассмеялся, и спросил:
— Хорошо, милая, а теперь скажи мне, чего именно ты опасаешься? Съесть тебя жуткий свекровеобразный монстр не сможет, обидеть так же, там я буду, и остается та единственная причина, по которой ты ее опасаешься: Боишься не понравиться?
— Ну… да, — пришлось сознаться мне.
— А даже если и так, — меня обняли крепче, — какое значение имеет ее мнение для нас с тобой? Для меня никакого, свой выбор я сделал, ты так же, мнение третьих лиц несущественно, родная.
Вскинув голову, скептически посмотрела на магистра и подумала, что ему вообще ничье мнение не существенно, а вот мне… Мне очень даже.
— Один обед?- сдавшись, спросила я.
— Можем даже без десерта, — вернулся Риан к полушутливому тону.
— Ловлю на слове!
У лорда директора на губах промелькнула истинно демонова улыбка, но уже через мгновение он вновь стал моим милым Рианом и поинтересовался:
— С уроками закончила?
— О, да, — я вырвалась из нежных объятий, подошла к столу, подняв стул, уселась, и, взяв лист бумаги, добавила, — сейчас, только одно маленькое дельце хочу завершить. Точнее начать.
— Да? — магистр встал за моей спиной, склонился и прошептал, касаясь губами моей щеки:
— И что же это за дело?
— Весьма деликатное расследование, — сообщила я, — и назовем мы его… — я помахала пером, вглядываясь в потолок, и мысль пришла. — Мы назовем его: 'Дело о лорде Тьере и его недомолвках'.