Глядя на Иможен, никто бы не поверил, что минула ее пятьдесят третья весна. В огненной шевелюре так и не появилось ни одного седого волоса. Регулярно занимаясь гимнастикой, Иможен сохранила стройную, подтянутую фигуру. По сути дела, в пятьдесят с лишним лет она была такой же, как и в тридцать: высокой – пять футов, десять дюймов – женщиной с молочно-белой кожей, довольно костистой и плоской со всех сторон. Прежними остались и поистине неиссякаемая энергия, и самый отвратительный во всей Шотландии характер (именно последнее оправдывало кличку, лет двадцать пять назад полученную Иможен от коллег – «red bull», то есть «рыжий бык»).
Сидя в кресле своей старой спальни, мисс Мак-Картри вспоминала последний приезд в Каллендер, превративший ее в героиню. Правда, наиболее благопристойные обитатели городка осуждали Иможен, считая, что женщине неприлично убивать шпионов. Зато те, кого энергия этой истинной дочери гор восхищала, носили ее на руках. Воспоминание о старшем инспекторе Дугласе Скиннере, который несколько раз спас ей жизнь и незаметно для себя влюбился, растрогало мисс Мак-Картри. Останься он в живых, теперь Иможен именовалась бы миссис Скиннер… Потом шотландка подумала о Нэнси Нэнкетт – как долго Иможен считала ее самой близкой подругой, а теперь та гниет в тюрьме… Мало-помалу мисс Мак-Картри совсем погрузилась в печальные мысли о прошлом. Но – нет, она не из тех, кто ломается под ударами судьбы! Взгляд Иможен слегка задержался на изображении Роберта Брюса, и она вдруг почувствовала, что победитель англичан при Баннокберне взирает на нее с необычной суровостью, словно не понимая причин этой минутной слабости. Мисс Мак-Картри встала и, вытянувшись по стойке «смирно» перед фотографиями своих покровителей, твердым голосом пообещала:
– Отец, Роберт и Дуглас! Вы можете положиться на меня! И – да здравствует Шотландия!
А потом, совершенно запамятовав, что ее отец, как, впрочем, и Скиннер, служили Короне, той самой Короне, ради которой Иможен тоже пришлось сражаться и даже рисковать жизнью, она, вопреки логике, добавила:
– И да сгинет английский угнетатель!
Мисс Мак-Картри укрепила дух хорошей порцией виски – здесь, под небом Горной страны, даже вкус его был совсем иным, чем в Лондоне. По правде говоря, Иможен с трудом решилась вернуться в Каллендер, ибо совершенно не представляла, как ее там примут. Но, во-первых, она и помыслить не могла о продаже отцовского дома, а во-вторых, полагая, что урожденной Мак-Картри негоже отступать даже перед общественным мнением, в конце концов купила билет. Теперь Иможен предстояла встреча с земляками, и она снова поклялась не сдаваться.
Пока констебль Сэмюель Тайлер бродил по улицам Каллендера, выясняя, как относятся его подопечные к возвращению Иможен, сержант Арчибальд Мак-Клостоу, утратив вкус к шахматной задаче (а это для него означало высшую степень растерянности), по-детски пытался уговорить сам себя, что Тайлера просто разыграл какой-то злой шутник и он никогда больше не увидит Иможен Мак-Картри.
Она вошла, как всегда, без стука.
– Привет, Арчибальд Мак-Клостоу.
Сержант прикрыл глаза, стиснул зубы и вцепился в край стола – так бедняга-алкоголик пытается отогнать кошмарные видения, просто отрицая их существование.
– Нет! Нет… нет… – жалобно бормотал он.
Мисс Мак-Картри с удивлением склонилась над полицейским.
– Вам плохо, сержант?
Мак-Клостоу приоткрыл один глаз, и расширенный от ужаса зрачок уставился на Иможен.
– Это неправда! Вас здесь нет! Просто у меня нелады с пищеварением! Нет-нет! Вас не существует в природе!
– Ах, вот в чем дело? Арчибальд Мак-Клостоу, вы, что, пьяны?
Этот тон! Этот голос, раздирающий барабанные перепонки! Арчибальд узнал бы их из тысячи! Итак, она и в самом деле здесь, и все попытки спрятаться от действительности бесполезны! Мак-Клостоу вдруг охватила безумная, истинно шотландская ярость. Он вскочил и, угрожающе ткнув в незваную гостью перстом, завопил с отчаянием мужества, какое появляется лишь у загнанных в тупик несчастных:
– Иможен Мак-Картри, зачем вы сюда пришли?
– Как это?… Поздороваться.
Сержант ожидал чего угодно, но только не этого и на мгновение оторопел.
– Поздороваться? – пробормотал он. – Со мной?
– Ну да! В память о приятных минутах, пережитых вместе.
Сержант весьма трогательно, но как-то придушенно всхлипнул.
– О приятных минутах?
Придя в себя, он угрожающе надвинулся на Иможен.
– Ах, приятных, замечательных, да? Мы здесь жили себе спокойно, никого не трогали и нас никто не трогал, как вдруг три года назад сюда пожаловала здоровенная красноволосая шотландка и жизнь тут же превратилась в ад кромешный!
– Вы преувеличиваете, Арчибальд!
– Преувеличиваю? Сколько трупов вы нам оставили?
– Не больше двух!
Сержант невесело рассмеялся, и смех его гораздо больше смахивал на кваканье.
– Всего-то! И еще один-два в Эдинбурге…
– Два.
– А в сумме получается четыре, верно?
– И что с того?
– Да то, что, вздумай каждый из нас следовать вашему примеру, за сколько дней Англия превратилась бы в пустыню?
– Но, послушайте, Арчибальд, ведь это были враги Англии!
– А кто вам поручил ее оборону?
– Мое начальство!
Полицейский презрительно хмыкнул.
– Вот уж не думал, что вы так любите англичан!
– Я не люблю англичан, но шпионов – еще меньше, особенно, когда они думают только о том, как бы меня прикончить!
– Странно… а мне как раз это в них нравилось…
– Отлично. Я вижу, вы не изменились, Арчибальд Мак-Клостоу! А впрочем, уроженцы Приграничной зоны никогда не блистали ни особым умом, ни великодушием! Это каждый знает! И вечно вы готовы изменить…
– Во всяком случае, кое-чему я никогда не изменю, мисс Мак-Картри! Я твердо знаю, что мой долг – поддерживать порядок в Каллендере. Предупреждаю, что после первой же дикой выходки с вашей стороны… скажем, если на вашем пути опять попадется хотя бы намек на бездыханное тело… я сам запру вас в камере и не выпущу, даже если мне придется иметь дело с Парламентом в полном составе! Лучше я придушу вас собственными руками!
– Убийца!
– Пока нет, но только от вас зависит, стану ли я им когда-нибудь. Садитесь!
Иможен невольно подчинилась приказу.
– Я вас сюда не звал, верно?
– Я сама пришла пожелать вам доброго дня!
– Вот как, «доброго»? Ну, для меня-то он был бы добрым только в одном случае, если бы вы быстренько собрали чемоданы и навсегда смотались отсюда ближайшим поездом!
– И не надейтесь!
– Иможен Мак-Картри, вас снова прислали сюда с заданием?
– Нет.
– И в окрестностях не замечено никакого, хотя бы самого завалящего шпиона?
– Насколько мне известно, нет.
– Так и запишем. Но раз так, что вам понадобилось в Каллендере?
– Я приехала отдохнуть.
Арчибальд с отвращением покачал головой. На лице его появилось выражение, свойственное порядочным людям, когда они сталкиваются с самым циничным лицемерием.
– Отдохнуть! Всем известно, что вы называете «отдыхом», Иможен Мак-Картри! И я этого не потерплю! А кстати, я помню, ходил слушок, будто вы собираетесь замуж?
– Да, за старшего инспектора Дугласа Скиннера.
– Но в последнюю минуту он сдрейфил, да?
– Дугласа убили…
– Мне очень жаль… хотя, в каком-то смысле для парня так намного лучше…
Мисс Мак-Картри медленно поднялась со стула.
– Что именно вы хотели этим сказать, Арчибальд Мак-Клостоу? – ледяным тоном осведомилась она.
– Только то, что мужчине лучше погибнуть в бою, чем связать судьбу с особой вроде вас!
Иможен так стремительно влепила Мак-Клостоу пощечину, что полицейский не успел защитить лицо, а констебль Сэмюель Тайлер, обладавший феноменальным даром появляться в самый неподходящий момент, так и остолбенел на пороге. Оправившись от потрясения, сержант холодно заметил:
– Вы признаете, что ударили сержанта полиции Ее Всемилостивейшего Величества при исполнении служебных обязанностей, Иможен Мак-Картри?
– Нет.
– Как – нет?
– Я просто не способна поднять руку на представителя полиции! – с обезоруживающей улыбкой пояснила Иможен.
– Ах, вот вы как? А о свидетеле забыли?
– О свидетеле? Кого вы имеете в виду?
– Констебля Сэмюеля Тайлера!
– О, Сэмюель, до чего я рада вас видеть! Как поживаете? Поразительно, но вы нисколько не постарели! А меж тем утекло немало воды с тех пор, как мы, детишками, бегали по улицам Каллендера, а, Сэмюель?
Тайлер всегда был сентиментален. Стоило напомнить о прошлом, и на глазах у него появились слезы. Констебль тепло пожал руку подруге детских лет.
– Я тоже рад видеть вас в добром здравии, мисс Иможен…
Арчибальд решил, что эти двое явно над ним издеваются, и в ярости шарахнул кулаком по столу.
– Довольно! – рявкнул он.
Мисс Мак-Картри окинула сержанта взглядом и снова повернулась к Тайлеру.
– И часто это на него находит, Сэмюель?
Мак-Клостоу, задыхаясь от возмушения, лихорадочно расстегнул ворот кителя.
– И вы рассчитываете таким образом ускользнуть от ответственности? Что ж, поглядим! Сэмюель Тайлер!
– Да, сержант?
– Вы можете засвидетельствовать, что я стал жертвой нападения со стороны присутствующей здесь особы?
Но Тайлер не мог отречься от собственной юности.
– Нет, сержант.
Последний, неожиданный удар так доконал Арчибальда, что бедняга не мог даже кричать.
– Нет? – прохрипел он.
– Когда я пришел, вы, по-видимому, ссорились, но, честно говоря, я не заметил ничего другого.
– Ах, «честно»!? Тайлер, вы уволены!
– Почему, сержант?
– И у вас еще хватает наглости… Да за измену же! И за взятки!
Иможен поспешила на помощь констеблю.
– Не обращайте внимания, Сэмюель…
Это превосходило разумение Мак-Клостоу.
– Но, черт возьми! Я-то тут, по-вашему, кто?
Мисс Мак-Картри разразилась приятным грудным смехом.
– Избавьте меня от необходимости говорить такое в глаза, Арчи… – заметила она.
– Арчи???
Сержант, собрав остатки сил, готовился к взрыву, как вдруг в кабинет робко вошел пожилой, очень скромного вида человечек и с самым простодушным видом спросил:
– Прошу прощения за беспокойство, я вам не помешал?
Мак-Клостоу возблагодарил Небо – ну и вовремя же оно послало ему беззащитную жертву! Уж теперь-то есть на ком отыграться.
– Кто вам позволил сюда войти? – рявкнул он. – И что вам надо?
– Могу я видеть сержанта Мак-Клостоу?
– Это я!
– Меня зовут Джон Мортон.
– Ну и что?
– А то, что всего минуту назад я столкнулся с привидением!
ГЛАВА II
Арчибальд Мак-Клостоу поглядел на Тайлера, тот – на мисс Мак-Картри, а она, в свою очередь, – на Джона Мортона.
– Ах, вот как, вы, значит, видели привидение, мистер Мортон? – самым ласковым тоном переспросил сержант.
– Да, Арчибальд.
– И что же в этом особенного?
Посетитель испуганно огляделся, словно проверяя, не угодил ли он, случаем, к буйным сумасшедшим.