Надо наконец навести в книге порядок и написать о море. Но предварительно расположить в хронологическом порядке все этапы бандитской жизни, а то я шарахаюсь как роза в полынье, туда-сюда.
Итак, после первого курса была месячная ознакомительная практика в Магнитогорске - лето 1982 года. В следующем году - строяк и колхоз. После третьего курса, летом 1984 года я с Яшкой, Стасом и Т.Половцевой ездил в Пицунду в спортивно-оздоровительный лагерь "Металлург", а в сентябре того же года полгруппы поехали на практику на 1,5 месяца в Череповец, а полгруппы - в подмосковную Черноголовку. Мы с Беном были в Черепе, а Микоян с Барановым - в "Чернозалупке". (Но я знаю, что Яшка там однажды в сиську нарезался и ходил пьяный по улицам. Мне донесли).
1985 год - насыщенный очень. В зимние каникулы - Сенеж. Лето - Медведиха и военные сборы под Калинином. А осенью (август-октябрь) - производственная практика в Запорожье.
На следующий год - диплом. А летом 1986 года я, Бен и Яшка, взяв двухместную барановскую палатку, поехали на юга, в Пицунду, где жили в часе ходьбы от "Металлурга", в третьем ущелье.
Но жизнь в виде попоек и поёбок текла и во время учебных семестров, хотя и несколько замедленно. Для особой наглядности я расположу сейчас все этапы в виде отдельной схемы, чтобы каждый читатель, поднятый среди ночи пинком в рыло, мог сразу ответить. Хлопнуть эдак ночью сверху по хуиной голове читателя:
- А ну-ка, гнида, когда был Запор?
- С середины августа по середину октября 1985-го года!
- Ладно, спи покуда...
Эту табличку надо выучить. Приду, проверю.
Кто не работает, тот срань.
А когда мы отмечали введение антиалкогольного Указа, названного в народе сухим законом, купили несколько бутылок вина и шарахнули их вкруговую из майонезной баночки в беляевском лесу. Никто не блевал...
В общагах студенческих именно и происходит великолепное общение студентов с водками. Там мы и проводили любезно время, а после, счастливо смеясь, дружно ссали с 16-го этажа вниз. Это было летательно и чудесно. Душа пела под журчание высоковольтной струи. Это ли не счастье?!
На лекциях мы тоже времени даром не теряли, а играли в литературные игры, поскольку были рафинированные интеллигенты. Один пишет на листочке первые 2 строки стихотворения в рифму, другой - другие 2 строки, и так стих ковыляет сам по себе, ища себе дорогу. Вот пример.
Детишек много, на спинах ранцы,
Все утром в школу идут, засранцы.
Идет Ванюша в расцвете лет,
В кармане финка, в руках кастет.
Потянет Таня на первый сорт:
В 12 лет - второй аборт.
Кто в том повинен - поди дознайся:
Ромашкин Вова иль Дубов Вася?
А может Коля, а может Сидор,
А может Юра по кличке Пидор?
Приходят в классы, садясь за парты,
А на камчатке играют в карты
На человека - училку Зинку,
В нее продувший запустит финку.
Продулся в дупель Печенкин Стас,
Попал ей ручкой под левый глаз,
Поскольку финки кидает худо
Тот сраный Стасик, паршивый муда.
Шел мимо завуч, услышал крики,
Дверь открывает - о ужас дикий!
Помчался завуч, старик несчастный,
Ведь это дети - народ опасный.
Бежал он быстро, всем жить охота,
А у детишек своя забота:
Пинают Зинку и в глаз, и в ухо,
А кто-то хочет разрезать брюхо.
Вдруг слышат голос: "За парты всем!"
Вошел директор, в руке ПМ.
Попробуй вякни, жесток грузин!
И в лоб залепит весь магазин.
Ребята быстро за парты сели,
Убрали финки свои в портфели.
Училка встала, как ей не злиться?
Плюется кровью и матерится.
И то спасибо, что хоть живая:
Ведь в этом классе она восьмая!
По тому же принципу рисовались комиксы: одна картинка одного автора, другая - другого.
Но интереснее всего были прозаические полотна, написанные поочередно несколькими авторами. Каждый выбирал себе персонаж, одного или нескольких героев и говорил, и действовал за них поочередно в пределах реплики или какого-то небольшого участка текста. Каждый вел своего персонажа и, в зависимости от сюжета, старался сделать ему хорошо.
Иногда разворачивалась жуткая борьба между авторами через персонажей. Усложнялось дело тем, что персонажи действовали в основном через разговоры. Надо сказать, что мои герои чаще одерживали победы, я упорно гнул свою линию. Это свидетельствует, на мой взгляд, о превосходстве моей фантазии, некоторой природной агрессивности и упрямстве, умении настоять на своем, когда нужно. Хороший я мужик.
Очень долго и нудно у нас тянулась эпопея о некоем неудачном сицилийском мафиози Родригесе и его приятеле Санчо Паноса с названием "Из жизни мафии". Я вел Родригеса, Бен - Санчо, Яшка - лейтенанта Интерпола Дэрьмо и старика Гандоне. Двое мафиози поехали в Ленинград, чтобы выкрасть из Эрмитажа статую амура, просящего подаяния. За ними все время охотится лейтенант Дэрьмо.
Была у нас космическая история, где действовали Хуюс, Членис, Пенис, Пиписис.
Были истории о средневековых инквизиторских допросах, абстрактные диалоги, эпизоды о стычках работников МВД и КГБ... Была повесть на шести клетчатых тетрадных листах о том, как мы в лагерях едем в танке на стрельбище, а кто-то в танке бзднул, а потом насрал в снарядную гильзу. Были шпионские страсти. И многое другое.
Очень трогательная история, помнится, сложилась про бандитов. Хороши там были действующие лица: главарь бандитов Скотопизд, его дочь Любовь Скотопиздовна, некая Блядина Демидова, грузин Мандулия, грузин Ебулия, старик Еблыська, поручик Хуевич в пенсне, с наганом.
Отрывок подобной эпопеи для примера и строгой оценки нашей студенческой деятельности литературоведами, я быть может приведу в Приложении. Его читать не обязательно, это только для продвинутых. А также для заядлых эстетствующих молодчиков от литературы. Иногда в охотку случалось и индивидуальное творчество. Я вот стихи написал:
Хочу в стихах я, а не в прозе
Про радость жизни написать:
Люблю пописать на морозе,
А проще говоря - поссать.
Привычным жестом, по старинке,
Над предрассудками смеясь,
Я извлекаю из ширинки
Холодный член, не торопясь.
Чуть-чуть помедлю, ожидая,
И вот с улыбкой вижу я,
Как, снег пушистый разъедая,
Журчит ядрёная струя.
Клубится пар густым туманом
И попадает в глаз и в рот.
И будь ты трезвым или пьяным -
Душа ликует и поёт.
Или.
Не надо!
Не орите на меня звонко,
Я могу умереть от страха.
Я поэт, человек тонкий,
И идите вы все на хуй!
Писулю с этим стихом я направил Бену. Он написал: "Сам пошел!" Имея в виду на хуй. Тогда я послал писулю Вове Моренблиту на повторную рецензию. Вова написал: "Присоединяюсь к предыдущей рецензии". Козел. Ни хуя нет пророка для местных распиздяев.
Но я и разные другие стихи писал. В том числе и про офицеров, конечно. И вот однажды, вдохновленный моими виршами, Рубин показал их своей даме сердца и будущей жене, а потом притащил мне ответ - фронтовой треугольник. Но прежде чем огласить его содержание, я должен познакомить аудиторию со своими шедеврами.
Снова дым над столом,
Снова водка в стакане,
Тупорылый патрон
Притаился в нагане.
Вновь бокалы звенят
В бестолковом угаре.
Ну и масть у меня -
Всякой твари по паре.
Припев:
Позабудьте, барон,
Бесполезные споры.
Все равно для ворон
Что святые, что воры.
Мои карты, барон,
Так смешно наблюдать -
Короли без корон,
Они биты опять
Затрещит на ладони
Барабаном судьба.
Вспоминаются кони,
Где-то стонет труба.
Припев
Как всегда дам зарок -
Брошу пить и уйду,
Если щелкнет курок
По пустому гнезду.
Повезло. И привычно
Снова карты сдаю.
И кляну как обычно
Эту слабость мою.
Припев
А еще вот стих:
Нынче все потерялось.
Суета и обман.
Что от жизни осталось?..
Лишь потертый наган.
Пулеметные ливни
И станичные хаты,
Лошадиные гривы -
Это было когда-то.
Над желтеющей нивой
Я лечу от беды,
Сын, конечно, счастливой,
Но упавшей звезды.
Мой случайный попутчик,
Придержите свой кнут:
Все дороги, поручик,
Из России бегут.
Тройка скачет удало,
Тройка мчится вперед.
Мы прожили так мало,
Будто день или год.
В небе грустно и бойко
Шелестят журавли,
И следы нашей тройки
Пропадают вдали.
Колокольчик старинный -
Чистый звон в облаках,
А дорога пустынна
Будто в старых стихах.
С бесполезным стараньем
Мы бежим от судьбы.
И мелькают в тумане
Верстовые столбы.
Дышим хрипло, устало
И глядим тяжело.
Мы прожили так мало,
Может быть ничего...
А склоны все круче.
А ветер в лицо все сильней,
Я прошу вас, поручик,
Я прошу, не гоните коней.
А вот прочитав стихи "Пока 12 не пробило", будущая рубинская жена, которой я тогда в глаза не видел, и написала мне треугольник. У меня там как-то так было:
Пока 12 не пробило,
Пока не начат артналет,
Выпьем мы за то, что было,
Выпьем, господа, за старый год...
И так далее. И вот я получаю от нее треугольник:
Письмо на фронт