Думалось трудно: уже забулькал полуведерный чугун с картошкой, Вяземский, высыпав в него мелко нарезанные остатки окорока, принялся чистить свой "Маузер", в Иванов все не мог закончить обдумывание.
- Об чем задумался, детина? - негромко граф его спросил.
- Скучно мне, да и неуютно как-то тоже. Сейчас бы на фронт сбегать, ворога лютого пострелять - тут всего-то метров пятьсот будет, ан нет, выполняй приказ, расположения не покидай. Я понимаю - приказы не обсуждаются, но перед людьми как-то неудобно: они воюют, а я - приказ выполняю.
- Есть мнение, и не только мое, что скучно будет очень недолго. С одной стороны, стрельба вроде как приближается. С другой - через расположение начали шастать рядовые и младшие командиры, причем шастают они строго в направлении на восток. Но, поскольку поток шастающих пока еще относительно невелик, думаю, что у нас еще есть время немного подкрепиться. Правильно я говорю, Сидоров?
Боцман, сгибающий о колено какую-то железную палку, на секунду задумался, затем палку отложил и как бы нехотя ответил:
- Подкрепиться было бы неплохо, но если, скажем, немного - то котелка нам на троих будет многовато…
- А если на четверых? - раздался до слез знакомый голос Петрова - мне что, решили картохи с окороком не давать?
- Уже поправился? - радостно-удивленно повернулись на голос товарища разведчики - В тебе же двенадцать дырок было!
- Двенадцать - это в гимнастерке, а в теле - всего семь, и даже не дырок, а так, вмятин. Так что эскулапы мне быстренько сломанные ребра залечили. Хотели, правда, по крайней мере до вечера в госпитале подержать, но запах от расположения вкусный аж до госпиталя достает. А мне раненых объедать в таком разе неудобно, так что принимайте и кормите.
- Я так мыслю, - продолжил Петров, шустро орудуя ложкой в котелке - фронт к расположению подойдет минут так через пятнадцать. И обрушится на расположение вражеский огонь. А у вас тут, граф, сено огнеопасное лежит - возгорание случится может. Не соизволите ли свою постельную принадлежность выкинуть нахрен?
- Жалко - ответил Вяземский. - В округе сена больше нет, то, что лошади не сожрали, сгорело в огне пожарищ.
- А вы его водой полейте, - предложил Сидоров. - У нас на флоте перед боем все горящее водой поливают, чтобы не горело.
- Предложение интересное, только у нас воды - лишь в котелке с чаем, а у колодца уже пули летают.
- А мы по пионерски?
- Сам потом на таком сене спать будешь. Ладно, сено я выкину. А вот что у нас с боеприпасами? Лично у меня двадцать шесть патронов к "Маузеру".
- У меня - отозвался Сидоров - всего шесть ящиков патронов по семьсот пятьдесят штук и две ленты к пулемету. - Затем, подняв с земли давешнюю железку, посмотрел ей в торец и добавил:
- Еще вот ствол запасной к пушке образовался, я гнутый выпрямил слегонца. И ножик.
- У меня - две обоймы к "Парабеллуму" и одна - к "ТТ" - продолжил Иванов.
- А у меня - вообще ничего нет, - подвел итог Перов. - Был кинжал немецкий, да и тот в медсанчасти сгинул. Недорабатываете, товарищ командир роты, недорабатываете! Третий день ведь воюем, а получить оружие на подразделение вы так и не удосужились! Вам должно быть стыдно, лейтенант Иванов!
- Мне стыдно, - ответил Иванов, - но лучше-то от этого не станет?
- От этого - нет, - ответил Петров, но дело - поправимо. - Эй, служивый! - обратился он к проходящему мимо расположения красноармейцу, - не поделишься оружием с товарищем? Тебе-то в тылу оно без надобности, а нам велено тут оставаться.
- Конечно! - радостно ответил солдатик и протянул Петрову какой-то дрын.
- Что это?
- Черенок от лопаты. Вот смотри - он показал Петрову на надпись - читай: "лопатно-черенковый завод Наркомата обороны, деревня Васильево Амурской области". Настоящий сибирский черенок, из сибирского кедра!
- И как из него стрелять? - удивился Петров.
- Ах тебе стрелять надо? Эй, Хабиббулин, подь сюды! - солдатик махнул рукой худому товарищу, сгорбившемуся под тяжестью сразу трех винтовок. - Отдай товарищу лишние винтовки!
- Забирай, таварища камандира, не стесняйся. Может тебе и патроны нужны? бери-бери, нацальника, у меня много - радостно тарахтел азиат, выгребая из вещмешка пригоршни винтовочных обойм.
- Товарищ боец! Вы почему всю тяжесть взвалили на товарища из республик? Где ваша интернациональная солидарность?
- Мы не взваливали. Вы что, товарищ лейтенант, не в курсе? Нам винтовки выдавали строго одному на троих, а мне и Ваське велено было ждать, пока Хабиббулина убьют, и только после этого винтовки брать. Хотя непонятно - ведь тогда у нас на двоих будут сразу три винтовки, но начальству виднее. Да, а если вы пошлете кого старшину нашего встретить, то и автоматами разживетесь: их нам выдавали одному на взвод, а старшина наш больше пяти пудов зараз поднять не может, перебежками их перетаскивает…
Иванов успел лишь взглянуть в сторону Сидорова - и боцмана как ветром сдуло. А через пять минут надуло обратно, уже с десятком новеньких ППШ в охапке.
- Ну что товарищи, теперь у нас есть чем встретить фашиста?
- Есть - сварливо отозвался Вяземский, - однако народу у нас в роте все же маловато. Поэтому я бы на вашем месте огласил приказ, запрещающий подставляться под пули противника…
Приказ Иванов отдать не успел. Сразу же после высказывания графа по дороге от фронта в расположение толпой помчались красноармейцы и командиры. Замыкающая толпу группа, вместо того чтобы промчаться в тыл, неожиданно свернула в развалины зерносушилки.
- Ба, кого я вижу! - раздался знакомый голос пожилого сержанта. - Никак разведка? Мужики, у вас пожрать не найдется, а то с утра крошки во рту не было!
- Дядя, ты чего? - склочно поинтересовался Вяземский. - На моих сейчас пятнадцать минут восьмого этого самого утра. Где оголодать успели?
- Со вчерашнего утра. А тебе что - жалко? С собой всяко не унесете…
- Не унесем. У нас приказ оставаться в расположении. Но раз со вчерашнего - наваливайся, братва, вчера вы нас завтраком подчевали - нынче наш харч.
- Слышь, сержант, - обратился к быстро жующему сержанту Иванов - может останешься с нами? Вместе повоюем…
- Я бы рад, но у меня приказ - отступить за реку и укрепиться на том берегу. Так что никак. А своими силами - не справишься?
- Постараюсь, да маловато нас…
- Ладно, я начальству доложу, может пришлют кого в подмогу - проговорил сержант уже на бегу, замыкая группу своих бойцов. - Счастливо оставаться!
К удивлению разведчиков немцы не появились на хвосте отступающих красноармейцев. Не появились они и после того, как красноармейцев и след простыл. Лишь иногда над головами разведчиков высоко пролетали вражеские самолеты.
- Как-то все это подозрительно - пробормотал Иванов, чует мое сердце - не к добру это. Не иначе как немцы что-то затевают…
- Ничего они не затевают - неожиданно ответил Вяземский. - По нынешней сухой погоде река тут только одна, верстах в пятнадцати за нами. Вот немцы и ждут, пока Красная Армия всю территорию очистит и на тот берег отойдет. А то ведь наткнутся на случайно отставших - воевать придется, а бой - это дело обоюдное, немцем тоже ответка прилететь может. Так что пойдут они, соколики, часика через два. Жалко, что сержант наш похоже еще не добрался до начальства.
Вдали, откуда-то из деревни, неожиданно донесся звук работающего мотоциклетного мотора.
- Немцы? - Иванов с автоматом передвинулся к задней стенке зерносушилки.
- Не, наши - улыбаясь, отозвался Петров. - Мотоцикл наш жужжит, московского завода. Сам послушай - звук такой мерзкий, звенящий, да еще будто сейчас сдохнет. А у немцев - звук солидный, густой, стабильностью отдает. Наши это.
Не прошло и минуты, как правота Перова подтвердилась. К зерносушилке подкатил мотоцикл. Водитель довольно небрежно спихнул с заднего сиденья пассажира и сообщил:
- Вы лейтенант Иванов? Вам пополнение передать велели - и с этими словами, развернувшись на месте, скрылся в деревне и облаке пыли. На дороге остался стоять странный субъект с двумя шпалами в петлицах. Странность его заключалась даже не в физиономии, априори исключавшей принадлежность владельца оной к православию, а в том, что вместо ремня с портупеей мундир перепоясывала какая-то пестрая веревочная лента.
- Прибыли принять командование? - строго спросил субъекта Вяземский. - Или вы по политработе? - уточнил он, разглядывая васильковый околыш фуражки и малиновые петлицы мундира.
- Не, что вы… меня к вам в пополнение прислали…
- А почему без оружия? И почему одеты не по уставу?
- Да, - как-то безнадежно грустно согласился майор, - оружия у меня нет. А одет - так это что выдали, то и одел. Я знаете, из добровольцев. Из Смоленска. Сказали, что эвакуировать будут только семьи комсостава, вот я и пошел… Я, знаете, работал начальником отдела снабжения местпрома, игрушечного треста. И мне, как начальнику, эту форму с двумя палочками и выдали - он робко коснулся пальцем петлицы. И отправили в распоряжение товарища Лапушкина, который директор вашей дивизии. А он меня к вам и назначил, пополнением. Сказал, что мне тут самое место. Вот вы, товарищ начальник, скажите - чем вас снабдить? Я - снабжу, у меня опыт в игрушечном снабжении еще дореволюционный…
- Стрелять - то хоть умеете? Я дам вам "Парабеллум"…
- Стрелять? - майор аж передернулся. - Упаси господь! Я же по снабжению…
- Ладно, - подвел итог Вяземский, - у нас тут как-то неожиданно весь хавчик закончился, а аппетит лишь нарастает. Снабди-ка ты нас, майор, чем-нибудь насчет пожрать. Получаса хватит?
- Я постараюсь - и Иванову показалось, что ответ майора раздался из пустого места, настолько быстро он куда-то скрылся.
- А ты говорил, что сержант не дошел, вашбродь - подал голос Сидоров. - Дошел он, дошел. И какой ценный кадр в подмогу прислал!
- Да уж… - ответил Вяземский, но развить мысль не успел: в дальнем углу зерносушилки раздалось какое-то пыхтение и голос майора пригласил "товарищей бойцов и командиров пополдничать".
- Вы уж извините, товарищи, но времени вы мне отвели маловато для полноценного снабжения. Так что пока - полдник по-скромному - и на расстеленной газетке из ниоткуда возникли фаянсовые тарелки с вензелем "Общепит". - Суп на обед будет, а пока на первое - каша пшенная с вишневым джемом, на второе - тут уж извините - сухой паек. Бутербродики с сыром и с колбасой, галеты, если кто любит. Сыр, если не ошибаюсь, бри - запах у него немножечко непривычный, но сыр вкусный. А колбаса - по-моему "Краковская", но точно не скажу. Кто что предпочитает пить? Могу предложить кофе и чай. Правда сливки к кофе только сухие, порошковые.
Изумленные разведчики молча мели выставленные лакомства, а майор весь просто лучился счастьем и приговаривал:
- И не говорите, что Моисей Лазаревич Вайсберг плохо снабжает. Моисей Лазаревич Вайсберг умеет-таки хорошо выполнять свою работу! Хотя продукты - и не мой профиль, но и тут Моисей Лазаревич кое-что может снабдить!
Так же молча допив чай ("цейлонский, высший сорт!"), разведчики слегка расслабились и даже задремали. Но предаться дреме всерьез им не удалось.
- Извините, товарищи командиры и бойцы, вы никого в гости не ждете? А то с той стороны сюда едет довольно много народу…