Тёплый южный ветер накидывал на веранду запах роз из одноимённой долины. Может быть, единственной в мире, где сразу цвели десятки тысяч кустов сотни разновидностей. Иногда от этого густого запаха перехватывало горло.
Три большие чёрные машины, светя фарами, подъехали совсем не с той стороны, откуда ждала Татьяна. Оказалось, что к ресторанчику вела не только пешеходная дорожка, находившаяся в поле зрения. Позади, за хозяйственными постройками, имелся заезд для технологического транспорта. Мусор забрать, продукты доставить.
Дальше — как Татьяна и просчитала. Пятнадцать лихих горских парней навскидку не определяемой национальности, с тем же отвязанным гоготом ввалились на веранду. Хорошо одетые, в возрасте от двадцати до тридцати, явно имеющие какое-то образование выше начального. Не пастухи из отдалённых аулов. Может быть, приехавшие на каникулы сыновья горских беков, ханов и князей.
Ещё хуже, подумала она. Этих, что они ни сделай с обычными туристками, полиция искать не станет. Спишут на каких-нибудь маньяков.
Ещё один признак цивилизованности, точнее — особой изощрённости парней. Никто не стал приставать к девушкам сразу. Расселись за столиками, грамотно перекрыв все входы и выходы с веранды. Заказали вина, дружно закурили, потребовали у бармена поставить восточную музыку, и погромче. Только потом, невзначай, обратили внимание, кто рядом присутствует.
И — общий восторг! И комплименты, почти приличные, но с отчётливым подтекстом. Дальше — больше. Попытки подсесть рядом, познакомиться, за ручку потрогать, на танец пригласить. Самое-то главное — никого вокруг посторонних, на полкилометра, считай, и по позднему времени новых посетителей не появится. А тут — девчонки, почти школьницы, мороженым с шампанским балуются. Невыносимый соблазн.
Однако старшего из компании что-то насторожило. Или бармен Руслан их об этом предупредил. Две русских бабы постарше, сидят отдельно, но смотрят чересчур неприятно. Опытный кавказский мужчина, при всём своём показном, на соплеменную публику рассчитанном героизме, казаков и их женщин (этих даже больше) остерегался. Генетически. Но не терять же лица?
Бабы красивые, взрослые. Наверняка неглупые. Стоит подойти, поговорить. Глядишь, за хорошие деньги согласятся и в подсобку сходить. С ним одним — обе сразу. Ему хорошо, им хорошо, настоящее удовольствие получат, и парням никто не помешает.
Подошёл со своим стаканом, ногой подвинул стул, сел.
— А не свалить ли тебе, землячок, покуда живой? — спросила Татьяна, выслушав предложение горца, чью национальную принадлежность не успела определить. Не черкес, не карачаевец — точно. Прочие племена и народы она различала плохо.
— Грубить хочешь, девушка? — продолжая изображать из себя что-то похожее на итальянского актёра Марчелло Мастрояни в роли сицилийского дона, с улыбкой спросил горец. — Дорого обойдётся.
— Тебе — грубить? — тоже улыбнулась Татьяна и, словно пудреницу, достала из сумочки «РР». — Не стоишь ты того. Без всяких грубостей. Что предпочтёшь — в лоб или в живот? Мне — без разницы, а тебе?
В этот же момент Майя под столом протянула руку со своим инкрустированным девятимиллиметровым «вальтером» и уперла ствол в самое дорогое для любого кавказского мужчины место. Причём упёрла больно, резким тычком.
— Как тебя зовут, милый? — спросила она.
— Арслан, — ответил тот, пытаясь даже в этом положении сохранить лицо. — Меня все тут знают. Не думайте, что такое вам пройдёт даром…
— Как нам пройдёт — видно будет. А вот тебе, когда яйца с хером отстрелю, никакой доктор причиндалы обратно не пришьёт. Разве что от барана. И весь Кавказ смеяться станет…
Майя отвлеклась на непосредственного клиента и пропустила момент, когда началось за столом у девочек. Кто-то из горячих горских парней совершил первую роковую ошибку. На самом деле с любой нормальной кавказской точки зрения ошибкой это не было. Самая что ни на есть норма. Адат.
Семь юных девушек ночью сидят за столом, при них ни одного русского мужчины. Значит — понятно, кто. Четырнадцать крепких, уже возбудившихся парней окружают их со всех сторон, помешать некому. Что творится за спиной со старшим товарищем — не видно, да и некогда смотреть и незачем.
Для начала первый, самый активный, наследный князь двух аулов и тысячи баранов, наверное, в белом костюме и чёрной рубашке, положил тяжёлую ладонь на тонкую шею Марины. И совсем легонько сжал пальцы. Просто чтобы почувствовала, поняла.
Никто не успел заметить, как сидевшая напротив Герта схватила за горлышко бутылку шампанского и ударила красавчика снизу вверх, под челюсть. Тот, едва не уйдя в заднее сальто, рухнул на вымощенный цветной плиткой пол, прилично приложившись ещё и затылком.
Дальше пошёл уже настоящий цирк. В том смысле, что имел место весь набор приёмов, которыми поражают публику акробаты, эквилибристы и прочие клоуны. Только всё — в одни ворота.
Вертелись, подпрыгивали, взлетали в воздух, приземлялись мордой вниз, переваливались через перила, смешно болтая ногами, исключительно гости. Девушки скользили по веранде, взмахивали руками стремительно, бесшумно, почти на грани зрительного восприятия. Даже бутылки шампанского не все пригодились в качестве оружия.
Полторы минуты максимум — и конец забаве. Куда аборигенам с опытом исключительно уличных мордобоев «до первой крови» из носа выстоять против боевых машин, пусть и из плоти и крови. С мышцами, как у чёрной пантеры, и реакцией южноамериканского паука, умеющего отскакивать с пути револьверной пули. Аггрианские курсантки чётко выполнили главное требование — никого не убить. Но одновременно — нейтрализовать надёжно.
Следующих двух минут хватило Инге и Кристине, чтобы сбегать к машинам, вырвать, как сорную траву, пучки проводов из-под приборных щитков. И вернуться обратно.
Настя и Марина блокировали поваров и официантов внутри ресторана. Посоветовали сидеть тихо, никуда не звонить, ничего не видеть и не слышать.
Татьяна пистолетом поманила оцепеневшего за стойкой бармена Руслана. Стволом указала, где ему сесть. Майя убрала свой «вальтер» с промежности Арслана.
— Ну и как — повеселились мальчики?
Из всех мальчиков только один был в сознании, сидел на полу, сжав ладонями разбитое в кровавую кашу лицо. Хрипло поскуливал.
Девушки, убедившись, что несовместимых с жизнью травм никому не нанесли, обыскивали бесчувственные тела, выкладывали на стол оружие и пачки денег. Этого добра у каждого имелось изрядно.
— Ты не понимаешь, сейчас нам осталось шлёпнуть тебя и его, — Майя показала на бармена, — сунуть вам в руки эти нигде не зарегистрированные пистолеты и через час улететь в неизвестном направлении. А потом прокуратура пусть разбирается, из-за чего вы тут насмерть передрались…
— Сука, — со злобой и тоской процедил Арслан и немедленно получил от Татьяны такую зуботычину, что голова мотнулась, как у тряпичной куклы. Она сейчас выплёскивала всю накопившуюся за десятилетия ненависть. К таким вот бесцеремонным и наглым парням, что преследовали их, школьниц и студенток на улицах, в парках и на танцплощадках, к тем, что заставили её трястись от ужаса в захваченном бандитами «Бристоле», за многое другое.
— Ещё слово — всерьёз изувечу! — Голос её вибрировал на грани нервного срыва.
По счастью, почти тут же раздался звук ещё одного мотора — приехал наконец Лихарев. С ним ещё двое решительного вида мужиков с автоматами. Как будто они сидели у Валентина в полной боевой готовности и ждали команды. Возможно, так оно и было.
— О, какая неожиданная встреча, — заулыбался Лихарев, увидев Арслана в крайне унизительном положении. — Давненько не пересекались.
Тот особой радости при виде группы поддержки не испытал, но определённое облегчение — явно. Из ситуации наметился выход, а то кто знает этих сумасшедших баб, могли и привести свою угрозу в исполнение. Им, откровенно говоря, больше и делать почти ничего не оставалось. Шайка наёмных убийц какая-то, а не приличные курортницы.
Валентин сел напротив, жестом велел девушкам убрать тела с веранды. В кусты, подальше.
— И зачем же ты, Арслан, моих гостей обижаешь? Не по-мужски это. Девочки первый раз на юг приехали, и вдруг такое. Что они теперь думать станут? Дикари живут на Кавказе — вот что они подумают, и правильно сделают…
— Девочки, — пробурчал тот. — Спецназ ГРУ, а не девочки. Зачем не сказали, что твои гости? Мы бы сразу ушли. Ребята, мамой клянусь, ничего плохого к ним не имели. Если только по доброму согласию. Я вот этим, — он дёрнул подбородком в сторону Майи с Татьяной, — сразу так и сказал. Хотите хорошо провести время — всё как надо сделаем. А они за пистолеты. Зачем тогда без своих мужчин на юг ехать? Все за этим едут, никто потом не жалуется…
— Ладно, — кивнул Лихарев, приказал бармену всем налить. — Будем считать, что получилось недоразумение. Твоим парням урок — не распускать руки, пока дама не выразила явное и недвусмысленное согласие. Для верности можно лишний раз переспросить, этого ли именно она хочет, и не будет ли потом претензий. Дошло?
Арслан кивнул.
— Тебе — отдельный урок, ты-то давно не мальчик. Если видишь непонятное — три раза подумай, как поступить. Девять девушек ночью, без охраны, в таком месте… Необычно, да? Кто такие, зачем здесь, стоит ли вообще к ним подходить — стоило бы тебе об этом подумать. Здесь не твой родовой улус, здесь русский город.
— Ну, хватит, а? — не выдержал горец, залпом выпил свой стакан.
— Когда хватит, я сам знаю. Короче, считаем, ты меня понял. Что случилось — забыли. И мы, и ты. Пацанам своим накрепко объясни — подрались по пьянке, и всё. Где, с кем — не помнят. И упаси Аллах, если вспомнят. Ты меня знаешь. Я тебя тоже. И про все твои дела, и про многое другое. Не нарывайся — хуже будет.
Лихарев демонстративно медленно раскурил сигарету, взглядом ценителя осматривая поле боя.
— Вот теперь — хватит, — сказал он, посмотрев на часы. Ещё один психологический приём. — Давайте все вместе на посошок в знак дружбы и взаимопонимания, да и разойдёмся…
Глава 4
Лихарев приехал на микроавтобусе, и в него все легко поместились.
— Круто начинаете, девушки, — сказал он, когда, покрутившись по узким тёмным аллеям, вывел машину на освещённую дорогу. — В первый же день, и сразу такое приключение. Но оно даже и на пользу. Практическое занятие по теме номер тридцать семь. Справились успешно. Всем зачёт.
Курсантки сидели молча, слушали так, будто действительно руководитель подводит итог очередной вводной.
— А вот вы, дамы, — обратился он к Майе с Татьяной, — дурака сваляли. Эта «Чёрная роза» — известный притон. Здесь по ночам и крепким мужикам делать нечего, если они не в теме.
— Ты сам — в теме? — спросила Татьяна. После снятия поставленной Валентином матрицы она ничего не помнила об их сложных и запутанных квазиотношениях, воспринимала только как мужа Эвелин и приятеля Шульгина, Новикова и Ларисы.
— Я — да. Арслан держит парк — меня это не касается. Зато я, хоть и сам по себе, но в хороших контактах со смотрящим всего города. Так что можете ничего не опасаться. Однако впредь советую вести себя осмотрительнее. Во всех смыслах.