— Зачем?
— А как ты собирался их оттуда достать? Они прошли через горлышко и там расправились. Стал бы сооружать пинцет из веток? Тогда точно порвал бы.
— Ну не знаю. Все же посуда.
— Стекло в походных условиях? Не смеши. Еще упадешь неудачно, разобьется и порез заполучишь. Оно нам надо?
— Ну, можно было бы оставить послание.
— Я гляжу, тебе хочется оставить след для потомков. Не дает покоя то, что так и остался непризнанным. Леш, прости. Ну не дуйся. Не злись говорю. Мы же современные люди, у нас для этого кинокамера есть. Ну какой нам с нее прок, тем более скоро аккумулятор сядет. А так, завтра доснимаешь, что еще можно будет, мы ее в несколько слоев в полиэтилен упакуем, запаяем и оставим в пещере.
— А ведь верно, — тут же встрепенулся Алексей.
— Во-от. Варит у меня котелок?
— Варит, варит, проехали. Только и эти листки нужно будет туда упаковать.
— Это непременно. Давай читай, что там наш предшественник написал для нас. Может, что полезное будет.
И опять они вернулись каждый к своему занятию. Сергей вычищать наган, Алексей углубился в чтение доставшейся ему рукописи. Отвлекались они только для того, чтобы покрутить динамо на фонариках.
Ко сну отошли по отдельности. Так как Сергей быстрее управился со своим занятием, он же первым увалился спать, наказав разбудить в три часа ночи. У Алексея же не ладилось. Несмотря на то, что записи были тщательнейшим образом упакованы, сохранились они плохо, многие места было не разобрать.
С утра занялись похоронами, для чего пришлось выйти за пределы расщелины, так как копать могилу в сплошном камне не представлялось возможным. Но и там не вышло выкопать особо глубокую яму, всего-то по колено, дальше шла сплошная плита. Снесли останки, поставили крест, вырезав на перекладине: «Подпоручик Зотов Семен Викторович. Российский корпус военных топографов. 1887–1911 г.г.» Сергей решил отдать должное праху солдата по военному обычаю. Хотя, положа руку на сердце ему больше хотелось убедиться, что наган и патроны в рабочем состоянии. Палить просто так желания не было, а так вроде как и повод получается. Будет осечка, ничего страшного, Так тоже салютовали. Но все сработало как надо и окрестности огласились резких и хлестким звуком выстрела.
Может кто скажет, что это бесполезно, но они так не считали. Более того, Алексей сделал и короткую съемку. Этот крест явно не простоит сотню лет, так может хоть так могилка не потеряется. Место приметное, так как здесь имелась точная копия того самого истукана, который вроде как и не творение рук человека. Очень странное сходство, как и самой расщелины. Отсюда, по виду, она была один в один с той, оставшейся на другой стороне. Разве что пещера… Но может она есть и там, ведь они никуда толком и не смотрели, завороженные видом открывшегося портала.
В связи с неуверенностью в том, что записям удастся пережить очередную сотню лет, после повторной консервации, Алесей решил зачитать то, что ему удалось разобрать, на камеру. А что еще делать? Во-первых, лишняя страховка. Во-вторых, камеру брать с собой не было никакого смысла, а оставаться здесь, в свете открывшихся обстоятельств, они не собирались.
Если коротко, то это действительно была картографическая экспедиция, организованная в 1909 году. На этот феномен они нарвались на второе лето, после зимовки в одном из сел. Оставшись в одиночестве, подпоручик Зотов решил предпринять путешествие в поисках людей и нашел их. Сравнительно недалеко от этого места, буквально в паре верст. Вот только встреча эта оказалась враждебной. Обнаруженные дикари, он их отчего-то называл индейцами, напали на него и ему насилу удалось отбиться. А вернее сбежать. Они гнались за ним до определенного места, но потом сразу прекратили погоню. Он предположил, что это место для них являлось табу.
Не имея представления как поступить, Зотов предпочел остаться в расщелине, где обнаружилась удобная пещера. К тому же он убедился в том, что это вовсе не Земля, на это указывали и луна несколько больших размеров, и абсолютно незнакомое расположение звезд. Ну и куда собственно идти? А здесь хоть относительная безопасность от дикарей.
Перезимовать удалось ценой расхода последних патронов, которых у него с собой и без того изначально было всего три десятка, в патронной сумке. Остальное было во вьюках, оставшихся за гранью, вместе с остальными членами экспедиции.
К концу следующего лета, Семен Викторович понял, что население этого мира состоит не только из дикарей. Он услышал далекий выстрел и поспешил туда. Однако, успел только спасти от разграбления тело погибшего. В отличии от дикарей этот оказался белым одетым в одежду несколько необычного, но все же близкого кроя, вооруженный кремневым ружьем. Отбить тело ему удалось израсходовав десяток револьверных патронов. Но зато он получил вполне исправное кремневое ружье, запас пороха и пуль.
Подпоручик стал задумываться о том, чтобы попытаться прорваться к очагам цивилизации, так как иного выхода просто не видел. Но дело было уже к поздней осени и Зотов решил дождаться весны. Вместе с трупом, ему досталась и плохонькая карта, а скорее все же нарисованная от руки схема, на которой тем не менее имелись некие обозначения со сторонами света, и какой-то точки с названием. Эту пометку он классифицировал как какое-то поселение или форт. Его компас и компас убитого, как видно пионера, которыми так славился Новый свет на Земле, работали вполне идентично, несмотря на абсолютно непонятные обозначения. Расстояние до поселения оставалось загадкой, но у Зотова было примерное направление где располагались цивилизованные места. Это был шанс. Малый, но шанс.
Однако планам этим осуществиться было не дано. С первыми холодами Семен Викторович сильно простудился. Проживание в пещере никак не способствовало выздоровлению и он умер. Судя по всему, случилось это вскоре после того как он запечатал свое послание.
Карта не сохранилась, но по записям, Зотов собирался двигаться в юго-восточном направлении. После недолгих раздумий, товарищи по несчастью решили поступить так же как хотел и покойный. Подпоручик понятия не имел, когда портал заработает снова, и возможно поэтому, подспудно, старался держаться за эту расщелину. Им было известно точно, что их жизни на подобное ожидание не хватит. Так что или вперед или пулю в лоб. Но последнее еще успеется. Если же не удастся прорваться через дикарей… Так и разницы никакой.
ГЛАВА 3
Нищему собраться, только подпоясаться. Это вполне подходило к ним. Правда, Алексей с опаской поглядывал на увеличившуюся ношу. Как ни мизерны были трофеи доставшиеся им от покойного, свою лепту в тяжесть снаряжения они внесут. Несмотря на то обстоятельство, что порох в пороховнице все же отсырел и слипся, Варакин и не подумал отказываться даже от кремневого ружья. Все было за то, что оно в рабочем состоянии и не составит труда привести его в норму.
Скажете старье, что же глупо спорить. Но у него есть одно неоспоримое преимущество, для него не нужны патроны, достаточно раздобыть порох и можно стрелять, хоть камнями, если не будет свинца для пуль. Помнится, век кремневых ружей на Земле был долгим, эдак сотни три лет. Так-что миновавшая сотня лет никак не могла быть гарантом того, что вот этот кремневый мушкет утратил свою актуальность.
На момент начала путешествия их арсенал в общем насчитывал только триста девяносто шесть патронов к карабинам мосина, триста пятьдесят к мелкашке и десять к нагану. Все. Больше патронов не было и пополнить их неоткуда. В подобной ситуации пренебрежительно отмахиваться от рабочего образца огнестрельного оружия? Можно, только умным это никак не назовешь. Зачем в такой ситуации тащить за собой еще и драгунку? А на всякий случай, тем более боеприпасы к ней есть.
Однако, несомненная правота всего этого никак не могла привнести покой в душу Алексея, успевшего вкусить все прелести перехода по пересеченной местности и теперь четко представлявшего, что значат даже полкило лишнего веса при длительном марше. Но Сергей успокоил напарника, напомнив про собак и то, что они вполне могут нести часть поклажи.
В путь выдвинулись на следующее утро. Можно было и после обеда, но Сергей справедливо рассудил, что коли уж местность населена враждебными людьми, то лучше иметь в запасе целый день, чтобы суметь как можно дальше проскочить на северо-запад. Алексей предложил было предпринять ночной марш, используя меньшую вероятность встречи с дикарями. Но Варакин отмахнулся от этой затеи, как от несусветной глупости.
— Да ты не обижайся, Леш. Ну сам посуди. Мы этих мест не знаем, местные знают. Ночью легко можно нарваться или на охотничью снасть или еще на какую гадость, а нам травмы ну никак не нужны. И наконец, ночью не видно следов, которые так же могут сообщить нам об опасности.
— Выходит, я дурак несусветный.
— Снова здорова. Ты дурью не майся, а давай спрашивай, интересуйся, вот такие предложения выдвигай. Все это на пользу. Я же не учитель, а обучать тебя нужно, нос чего начать и не знаю. Так что давай как батя меня учил. Ты будешь почемучкой, а я буду злиться, пыхтеть, рычать и объяснять.
— Гляди, у меня этих почему будет…
— Кто бы сомневался. Но раз уж так все сложилось, то мы должны друг друга поддерживать, а значит пора тебя учить жизни.
— Ну давай, учи, учитель.
— Вот масло, начинай драить кремневку.
— Может кашу сварю. Время к обеду, а мы ели только вчера.
— Неплохо бы, но придется обождать. Наши продукты могут храниться долго, и пусть уж будут НЗ. Ты пока мушкет чистить будешь, мы с собачками пройдемся вокруг, может кого подстрелю. Это будет куда правильнее.
Как ни странно, но выстрел прозвучал уже через полчаса. Через столько же появился и сам Варакин, неся в руках объемный и тяжелый узелок из шкуры, выглядя при этом явно недовольным. Это обстоятельство, сильно обескуражило Алексея. Что могло так расстроить Сергея. На вопрос тот только отмахнулся, все еще пребывая в расстройстве чувств.
— Ну сам посуди, кто так делает. Подстрелил целого лося. Толком не разделал, взял только филейные части. Со шкурой и вовсе не пойми что сотворил, отрезал только, чтобы можно было донести мясо досюда. Да за такое нужно голову откручивать.
— Но ведь иначе же нельзя. Нам столько-то ну никак не нужно.
— Вот где ты прав, там ты прав. Но ведь чувствовать себя неправым ты мне не запретишь. Ладно, давай жарить мясо. Этого дня на три хватит и нам и собакам, а там будет видно.
— А может стоило бы взять всего лося? Сделали бы волокуши, собак-то у нас целых четыре.
— Не Леш, не пойдет. Лето, жара. Жареное мясо может еще пару тройку дней продержится, а потом все одно протухнет. Сидеть здесь и заниматься копчением и вялением, тоже не умно. Нужно выбираться к людям, да потом еще и обустраиваться, а там и осень и зима. Судя по записям Зотова она тут ничем нашей зимушке не уступит. Так-что только время потеряем. Кстати, теперь понятно, как Зотов тут без особых проблем прожил больше года. Зверье тут не пуганное и много его. Наверное все дело в том, что местные сюда никогда не суются.
— Я что-то ни одного зверя не видел.
— Это вокруг холма, а чуть дальше, так разве не спотыкаешься.