Вот и сейчас, словно завороженная, она не отрывала глаз от афиши. В руках она машинально крутила листик клевера.
Я свернулась калачиком под одеялом и в конце концов, наверное, все-таки уснула. Мне приснилось, что я мышь и живу в пряничном домике вместе со своей сестричкой. Мы сидели за столом, слепленным из кусочков кекса, и острыми зубками жадно грызли сахарную глазурь, страшно удивляясь, почему это она несладкая. Потом мы отправились на кухню вымыть лапки и усы в раковине, сделанной из гофрированной формочки для кекса, но из крана внезапно потек золотистого цвета сироп, и через мгновение мы обе с ног до головы перемазались в приторно-сладкой желтой жиже. С перепугу мы бросились в спальню, юркнули в кроватку из кусочков пирога с фруктовой начинкой и затаили дыхание. Но тут стены спальни — ломтики рулета с вареньем — затряслись и стали рушиться, а потом и марципановый потолок обвалился нам на голову. Высунув нос из-под одеяла, я подняла голову вверх и окаменела — прямо на нас смотрела огромная рыжая лиса, глаза ее так и сверкали. Вдруг она разинула пасть, и я закричала…
— Перестань немедленно, Дол! Это тебе снится! — Стар встряхнула меня.
— Какой жуткий сон! Ох, Стар, это было так страшно! — Я, вся дрожа, вцепилась в Стар, чтобы успокоиться.
— Прекрати немедленно — ты меня исцарапаешь до крови свои ногтями! Не ногти, а когти! Тебе давным-давно пора их подстричь.
— Можно мне к тебе в постель?
— Нельзя. Я с тобой не разговариваю.
— Но ведь сейчас же разговариваешь?! Ну, Стар, пожалуйста!
— Нет! И хватит об этом!
— Пойду к Мэриголд, — объявила я, выбираясь из постели. — Мы с ней друзья. Ты бы умерла от зависти, если бы знала, как классно мы с ней провели день. А ты только и делаешь, что цепляешься к ней, и ей от этого только хуже! Вот со мной — другое дело!
Стар ничего не ответила, и я уныло вышла из спальни и тихонько прикрыла за собой дверь. Медленно-медленно я кралась по коридору, ставя одну ногу вплотную к другой, так что шажки получались очень мелкими.
Свет на кухне по-прежнему горел. Решившись, я медленно подкралась к дверям. Мэриголд в футболке и джинсах сидела за столом. Точнее, она спала мертвым сном — голова ее свесилась на грудь, рот был слегка приоткрыт. Рука Мэриголд сжимала стакан. Он был пуст. Бутылка, впрочем, тоже.
— Мэриголд! — шепотом позвала ее я. — Мэриголд, мне приснился страшный сон!
Я обняла ее. Мэриголд была холодной, как ледышка.
— Мэриголд, идем в постель. Прошу тебя.
С губ ее сорвался хриплый стон, но она не ответила. Полуоткрытые глаза смотрели бессмысленным взглядом куда-то в сторону. Я знала, что, когда она в таком состоянии, будить ее бесполезно. Поэтому я просто принесла одеяло из ее спальни и накинула ей на плечи. А потом похлопала ее по руке. Рука была совершенно ледяной.
— «Спи моя радость, усни. В доме погасли огни…» — прошептала я, прежде чем отправиться в свою собственную постель.
Услышав, что я вернулась, Стар по-прежнему не произнесла ни слова. Но когда я ощупью пробиралась в темноте к кровати, ее рука сжала мою, и через мгновение я уже была в ее постели. Она свернулась калачиком, обхватив меня теплыми, мягкими руками, и мне сразу стало спокойно и уютно.
На следующее утро она опять делала вид, что не замечает меня, но теперь это было не так уж важно. Мэриголд с самого утра заперлась в ванной — ее тошнило.
В результате нам так и не удалось толком умыться, а в школу я бежала чуть ли не бегом, стиснув зубы и обливаясь потом. Живот у меня чуть не лопался, и я молила Бога только о том, как бы не описаться. При мысли о том, что это может случиться в любую минуту, мне становилось жутко.
При мысли о том, что это может случиться в любую минуту, мне становилось жутко.
Уже почти ничего не соображая от страха, я вихрем взлетела по лестнице, спотыкаясь, добежала до туалета, ворвалась в пустую кабинку и спустила трусики — слава богу, на этот раз все обошлось!
Потом я наскоро умылась холодной водой, чтобы окончательно стряхнуть с себя сон. Тут в туалет вошли Кайли и Ивонна. И конечно, тут же заметили, чем я занимаюсь.
— Эй, ты, не смей мыть свою грязную рожу над школьной раковиной! И свои вонючие ноги тоже, слышишь, ты, Дельфиниха несчастная!
Ивонна злорадно захихикала:
— Таким, как ты, место в бомжатниках. Могу поспорить, что у тебя в доме и раковины-то нет! Ты небось даже не знаешь, что это такое.
— Ни в каких бомжатниках я не живу. Слышишь, дырка от задницы! — яростно выпалила я.
Хотя, признаться честно, нам пару раз доводилось жить в таких трущобах, которые иначе, как бомжатником, и не назовешь. В одной такой норе и в самом деле не было раковины — какой-то отморозок вырвал ее из стены с мясом. А заодно и унитаз свалил. Нам тогда приходилось бегать на угол, где была общественная уборная. Именно там Мэриголд и подцепила того урода — худшего из всех приятелей, которые у нее когда-либо были…
— Глядите-ка! Она плачет! — воскликнула Кайли.
— И вовсе я не плачу! Тоже выдумала! Просто мыло в глаза попало. Так что заткни свою вонючую пасть, верблюдица облезлая! Если хотите знать, я живу в шикарном эдвардианском доме на Бикон-роуд — что, съели? В жизни своей не слышала, чтобы кто-то нес такую чудовищную, идиотскую, жуткую ахинею! — презрительно бросила я.
— Враки! Такие, как ты, не могут позволить себе жить на Бикон-роуд! — фыркнула Кайли. —Врушка несчастная!
— Ну что ж, тогда проводи меня домой и увидишь сама, — бросила я.
— Нет уж, спасибо! У меня нет ни малейшего желания провожать домой такую, как ты ! Не дождешься! Опять ты за свое — не знаешь, что и придумать, только бы уговорить кого-то зайти к себе домой! Я слышала, как твоя мама чуть ли не на коленях ползала, умоляла Ташу прийти к тебе! — отрезала Кайли.
— Ее мамаша… Господи помилуй! — охнула Ивонна.
Они переглянулись и дружно захихикали. Мои кулаки сжались сами собой.
— А вы видели ее татуировки? — подлила масла в огонь Кайли.
— Угу! Жуть — с ног до головы в наколках! А моя мама говорит, что все эти тату безнадежно устарели, это даже не вчерашний, а уже позавчерашний день, — заявила Ивонна.
— Кто бы говорил! Да если хочешь знать, твоя мама просто до смерти завидует моей, потому что она — просто огромная глыба жира, как и ты, кстати! — фыркнула я, с силой стукнув Ивонну по объемистому животу.
— Ой, она тебя ударила! — завопила Кайли.
— Да, ударила! Что, завидно? Тогда и ты получай! — И я, с силой выбросив кулак, двинула ее в челюсть.
Пока все остальные девочки, набившиеся в туалет, взволнованно кудахтали, я гордо промаршировала мимо них и вызывающе хлопнула дверью. Естественно, Кайли и Ивонна тут же помчались жаловаться. И мисс Хилл отчитала меня за драку перед всем классом.
— Достаточно дурно, когда дерутся мальчики, — сказала она. — Но уж когда девочки вслед за ними пускают в ход кулаки — это просто позор.
— Это дискриминация! — заявила я, стараясь правильно произнести это слово. Впрочем, как выяснилось, это был необдуманный шаг.
— Не дерзи, Долфин! — одернула меня мисс Хилл.
На губах у нее появилась эта ее омерзительная улыбочка — та самая, которую она приберегала специально для случаев, когда приходилось называть меня полным именем.