– Ах…
– Ах, ведьма! – закричал де Гик. – Опять бутылки из моего угла! Прекрасное вино, и оно было хорошо запрятано мерзавцем хозяином.
Служанка с бутылками поспешно юркнула в кухню. Девчонка упала перед Моруаком на колени.
– Спасите нас. Ваш друг, господин де Гик, нас совсем разорил. Он засел в погребе со своим слугой, выпил почти все и все почти съел.
Де Гик потупился.
– А что мне было делать, мой друг? Когда вы уехали, этот мошенник, ее отец, набросился на меня со своими слугами и гвардейцами, переодетыми в конюхов.
– Ему сказали, что вы опасный фальшивомонетчик, – заплакала девчонка.
– Ну да. Я его застрелил, прости, господи.
– Когда ж дадут нам выпивку?! – спросил англичанин, приподнявшись на локтях.
Моруак его успокоил.
– Сейчас, сейчас… Во сколько вы оцениваете лошадь де Гика? – спросил он у девчонки.
Витька нетерпеливо переминался с ноги на ногу, он жаждал действия. Перед ним стоял блистательный мушкетер – герой, мечта, в одежде, расшитой галунами. Витька уже готов был идти за ним в огонь и в воду. Но тут высунулась служанка из кухни, показала девчонке растопыренную пятерню. Девчонка оценила лошадь в пятьдесят пистолей.
– Положим, все восемьдесят, – сказал де Гик. А Моруак спросил девчонку таким голосом, от которого Витькино сердце заколотилось в восторге.
– Вам хватит, чтоб покрыть убытки, или нужна еще какая-нибудь мелочь?
Служанка в мгновение ока растопырила два пальца. И эта девчонка, эта сквалыга в чепчике, ничуть не покраснев, сказала:
– Еще бы пистолей двадцать.
Моруак достал замшевый кошелек, украшенный мелким жемчугом. Отсчитал двадцать золотых монет.
– Возьми его коня и это…
– Как, ты продал мою лошадь? А на чем я отправлюсь в поход? – воскликнул де Гик.
Моруак отошел к окну.
– Я привел тебе другую. Смотри, так и играет, так и ходит.
«А я-то! Ну, посмотри ж ты на меня!» – Витька все время норовил встать так, чтобы Моруак его непременно заметил.
Англичанин толкался тут же.
– Прекрасный конь. Английский лошадь.
– Принеси вина и приготовь нам комнаты, мы будем отдыхать, – приказал служанке де Гик, к лошадям он отнесся довольно равнодушно. – Ты что так смотришь? – спросил он Витьку. – Какие у тебя оторопелые глаза…
В Витькиных ушах кованой медью загрохотало небо, когда де Гик сказал Моруаку:
– Это мой юный друг. Он спас мне жизнь…
Голубое, золотое, серебряное, стальное, и кожаное, и страусиное, и фетровое закружилось перед Витькиными повлажневшими глазами. Витька подскочил к Моруаку, схватил его за руку и потряс.
– Здравствуйте, товарищ д'Артаньян.
– Ты храбрый мальчик. – Моруак потрепал Витьку по голове. – Но я не д'Артаньян. Я Моруак. А д'Артаньян?.. Я где-то слышал это имя.
Девчонка тут же сунулась, вся просияв.
– Он хочет записаться в мушкетеры.
– Да ну? – Моруак засмеялся. – А как насчет вина?
– Непьющий! – гаркнул Витька.
Девчонка взяла Витьку за руку и заявила тоненьким гордым голосом:
– Он будет сражаться за нашего короля.
Моруак схватился за бока.
– Прекрасно! Теперь наш король в безопасности.
– Я выпивать и кушать! – нервно завопил англичанин.
Моруак взял де Гика и англичанина под руки, и они трое поднялись по лестнице наверх. Служанка поспешила вслед за ними с подносом.
– У нас самое лучшее вино в округе, – похвастала она. – Пусть господин де Гик скажут.
– О да, – сказал де Гик.
Витька остался с девчонкой. Он поглядел на нее свысока, он, конечно, опять витал и парил, чувствуя необыкновенную легкость в теле и в мыслях. Девчонка казалась ему маленькой и беззащитной.
– Видала! Вот это люди – мушкетеры. Мои друзья. – Витька прошелся по комнате, выпятив живот. Споткнулся о лежавшего на полу гвардейца.
– Слышишь, он дышит.
– Это неважно, он скоро перестанет.
А в вашем государстве, где вы жили, у вас есть знакомые девочки?
– Полно. Полкласса. И во дворе штук пять.
– И все красивые? Наверно, все принцессы.
– Кривляки, – сказал Витька. – Все с бантами. И все воображают… Правда, есть одна без банта, с челкой, Секретарева Анна. – Витька наклонился к гвардейцу, дотронулся до него осторожно. – Послушай, он умрет.
– Наверно, – сказала девчонка. – А кто эта Анука? Она ведь не сестра вам. Я догадалась. Она красивая?
Витька распрямился, на его лицо снова легла тень.
– Очень. Она такая. Она не бухается на колени и не плачет. Анука – дочь вождя. Нет, даже не вождя. Анука – дочь своего народа.
– У меня ведь, кроме слез, нету другой защиты, – сказала девчонка, оправляя платье и чепчик. – А я вам нравлюсь?
Витька посмотрел на нее искоса.
– Н-ничего, – сказал он.
Девчонка притенила глаза мохнатыми ресницами.
– Вы можете меня поцеловать. Я не обижусь.
Витька почувствовал, что снова залезает в свою покрасневшую тесную оболочку. И, чтобы не выглядеть перед девчонкой простаком, а это хуже нет для мушкетера, он наклонился к раненому гвардейцу. Принялся у него пульс щупать.
Сверху спустилась служанка с пустым подносом.
– Ну и едят господа, просто приятно смотреть. Если они заплатят с такой же щедростью, с какой жадностью едят…
– Послушайте, – остановил ее Витька. – Его нужно оттащить куда-нибудь, перевязать. Ведь он умрет.
Девчонка обиженно пожала плечами.
– Я думаю, вам поступать не в мушкетеры нужно, а в монахи.
Они втроем взяли гвардейца за руки, за ноги и поволокли в комнату за кухней. Они положили гвардейца на топчан. Служанка и девчонка стали перевязывать его. Делали они это умело, но без охоты. А Витька направился в кухню. Ему хотелось пить.
Вода пахла болотом, но Витька едва замечал ее отвратительный вкус. Он воображал себя на гнедом коне в ряду мушкетеров, даже чуть-чуть впереди. Скачет Витька вихрем. Враги падают, падают, падают…
– …Я не люблю английских скакунов, у них какой-то вислозадый вид. Мой милый Моруак, я проиграл лошадь этому проклятому англичанину.
Витька врагов шпагой колет. Из пистолета разит. Они умирают в лужах крови. И все падают, падают…
– …Зато потом я отыграл седло. Потом снова проиграл лошадь, но, увы, уже вашу. Потом я снова отыграл седло, кстати, ваше.
Витька уже ворвался в логово врага. Пули свистят. Витька одной рукой отмахивается от пуль свинцовых, от острых копий. Другой рукой главного ихнего герцога за шиворот держит. И скачет вихрем, А враги вокруг падают.
– …Молчите. Вы меня убиваете. По этим лошадям нас должны были узнать во время осады Ларошели.
– Полно, любезнейший друг. Узнать по лошади! Зачем? Чтобы послать в нас пулю? Или, может, чтобы промахнуться?
Витька скачет с ихним главным герцогом в руке. Прямо к королевскому шатру. Бросает ихнего главного герцога к ногам короля. Король тут же ему крест на шею бриллиантовый и говорит:
– …Итак, когда я проиграл вашу лошадь, мне пришло в голову поставить на алмаз, который сверкает на вашем пальце.
– Де Гик, я трепещу. Этот алмаз…
Витька бросил ковшик в кадку. Выскочил из кухни. Возле дубового стола стояли де Гик, довольно пьяный, и Моруак, весь бледный.
– Алмаз – подарок королевы! – крикнул Витька. По его лицу ходили зори. Он весь светился. – Я ж говорил – вы д'Артаньян!
Моруак повернулся круто. Выхватил шпагу.
– Что? Что ты сказал?..
– Это кольцо вам подарила королева за то, что вы привезли ей подвески от герцога Бэкингемского. Да вы не бойтесь. Я вас не выдам. Я свой.
Моруак из бледного сделался красным, как свекла.
– Молчи, несчастный! – Он схватил Витьку за шиворот. – Змееныш! Шпион кардинала!
Де Гик сокрушенно покачал головой. Шляпа сползла ему на нос.