Справились мы с этим делом успешно и довольно быстро. Тут сыграла роль и хорошая организация специальной подготовки, и продуманная политико-воспитательная работа, которую наладили мы с заместителем командира по политической части, тогда капитаном 2 ранга, Г. С. Беляшовым.
Матросы, старшины, мичмана и офицеры также внесли определенный вклад и в само строительство атомной подводной лодки.
Как-то меня и командира электромеханической боевой части Бориса Петровича Акулова пригласил к себе Владимир Николаевич Перегудов, впоследствии Герой Социалистического Труда, лауреат Государственной премии.
- Вам, дорогие друзья, бороздить глубины морей в океанов,- сказал Владимир Николаевич, улыбнувшись. - Вам жить месяцами внутри атомохода. Поэтому, думается, кому, как не вам, и проявить заботу о благоустройстве корабля. Побывайте на современных пассажирских лайнерах, в купе курьерских поездов, в новых самолетах, посмотрите, что там создано лучшего для удобства людей.
Выполняя этот совет, мы с Борисом Петровичем Акуловым развили большую активность. И вскоре выдали около 1200 пожеланий, касавшихся техники, а также благоустройства подводного корабля. Кстати, предложения в основном были учтены в ходе строительства атомной подводной лодки".
Слушая Льва Михайловича Жильцова, я несколько раз ловил себя на мысли, что если строительство первого атомохода было само по себе делом весьма сложным, то столь же сложным и ответственным являлся подбор экипажа. А уж назначение командира на первый атомоход, по моему глубокому убеждению, равноценно по трудности подбору первого космонавта.
Жильцов рассказывал, что по каким-то неизвестным ему причинам должность командира "Ленинского комсомола" долго оставалась вакантной. И вот однажды из длительной командировки возвратился с Тихоокеанского флота контрадмирал Александр Евстафьевич Орел, являвшийся в то время начальником Управления подводного плавания ВМФ.
- Ну, поздравляю вас с командиром, - сказал Орел Жильцову и Акулову. Человек он скромный, неброский. Но вы бы посмотрели, какой у него на лодке порядок, как управляет он кораблем! В общем - истинный подводник.
Этим первым в истории отечественного флота командиром атомного подводного корабля стал Леонид Гаврилович Осипенко, с которым меня не единожды сводила флотская служба.
Я уже рассказывал, что одно время командовал подводной лодкой серии "Ленинец" на Тихоокеанском флоте. Когда переходил на другую должность, то узнал, что в преемники мне назначен Осипенко, который должен прибыть с Черноморского флота. Мы еще не были знакомы, но, признаться, познакомиться очень хотелось: ведь далеко не безразлично, в чьи руки передаешь корабль, к которому прикипел душой.
Однако, знакомство тогда так и не состоялось. Как я уже писал, добраться из Москвы до Дальнего Востока в пятидесятые, годы было делом не простым. Кроме того, как я понял, у Леонида Гавриловича были свои хлопоты по сдаче дел на прежнем месте. В общем, прибыть быстро он не смог.
Командование же торопило меня с отъездом к новому месту службы. Пришлось сдать дела старпому. И только позже, спустя примерно месяц или два, я узнал, что командиром "моей" лодки стал человек спокойный, рассудительный, что экипаж сразу проникся к нему уважением. Это уже кое о чем говорило.
Впоследствии на одном из флотских совещаний я познакомился с Леонидом Гавриловичем. Прямо скажу, он сразу располагал к себе, вызывал симпатию простотой, трезвостью суждений, преданностью любимому делу.
И его назначение на историческую в своем роде должность командира первого советского атомохода было, конечно, не случайным.
В годы Великой Отечественной войны Осипенко был командиром артиллерийской и минно-торпедной боевой части на подводной лодке, которая участвовала в ряде успешных боевых походов на Черном море.
Став командиром лодки на Тихоокеанском флоте, он проявил себя с самой лучшей стороны. Возглавляемый им экипаж систематически добивался больших успехов в боевой и политической подготовке. Мне говорили, что матросы, старшины и офицеры души не чаяли в своем командире. Их покоряли его разумная требовательность и душевная щедрость.
Истинным командиром показал он себя и во время строительства атомной подводной лодки. Известно, что параллельно со строительством разрабатываются различные документы, расписания, инструкции, регламентирующие эксплуатацию оружия и технических средств. Определяются, к примеру, функции офицеров, обслуживающих атомный реактор, их обязанности по боевой тревоге, по повседневным расписаниям, по борьбе за живучесть корабля. Для того чтобы квалифицированно определить круг обязанностей того или иного подчиненного, необходимо было хорошо знать и атомную силовую установку, и действия обслуживающего ее персонала.
В этом деле нет мелочей. Взять хотя бы такую на первый взгляд второстепенную вещь, как штатное расписание и должностные оклады. Прецедентов на этот счет не существовало. Правда, на атомной лодке, как и на дизельной, имеются командир, старпом, командиры боевых частей, дивизионов. И действовать следовало бы вроде по аналогии. Однако аналогии не существовало, ведь появление атомных лодок знаменовало собой начало новой эпохи в подводном плавании. Впервые в истории лодки из ныряющих превратились в полном смысле слова в подводные и стали настоящими хозяйками океанских глубин.
Персонал, обслуживающий, к примеру, главные механизмы, должен был владеть уже не только инженерным, но и строго научным подходом к делу. В первую очередь это требование относилось к командиру электромеханической боевой части, или, как принято говорить на флоте, старшему инженеру-механику корабля, роль и значение которого на атомной подводной лодке неизмеримо выше, нежели на дизельной.
Именно от инженера-механика во многом зависят боеспособность корабля, его живучесть, безопасность экипажа. Следовало учитывать, что это первая такая лодка. Каждый ее механизм проходил первые испытания. Кроме того, на ней был установлен ряд новых систем. И конечно, необходимо было обладать незаурядными навыками, чтобы ввести первый атомоход в строй боевых кораблей советского Военно-Морского Флота.
Как уже говорилось, на эту важнейшую должность был назначен способный подводник-инженер Борис Петрович Акулов. И назначение это оказалось на редкость удачным. Борис Петрович делом оправдал оказанное ему высокое доверие. Не случайно в последние годы он занимал должность начальника одного из управлений ВМФ в звании контр-адмирала-инженера.
А вот что касается должностного оклада, то тут дело обстояло худо. Когда пришли тарифные ставки, то все убедились, что финансисты никакой разницы между механиками на дизельных и на атомных лодках не усматривали. Напрасно Осипенко, ссылаясь на веские аргументы, просил пересмотреть ставку инженера-механика.
"Не можем, - разводили руками финансисты. - Ограничены фондом".
И тогда Осипенко предпринял шаг, который, на мой взгляд, ярко показал его человеческие и командирские качества.
"Коли не можете иначе, снимите часть суммы с моего оклада, - сказал он, и добавьте ее механику".
Финансисты так и поступили. Это положение сохраняется по сей день...
Многие члены экипажа "Ленинского комсомола", вспоминая то время, рассказывают, что первый командир первой атомной лодки был исключительно внимателен к людям.
В городе, где строилась лодка, не хватало жилья.