10 июля 17-я полевая армия немцев перешла в наступление западнее Ростова-на-Дону против войск Южного фронта. Неся огромные потери, противник рвался к воротам Северного Кавказа - Ростову. В порту Мариуполь гитлеровцы сосредоточивали силы и средства для высадки десанта на восточное побережье Азовского моря.
11 июля полк получил приказ: мощным ударом по мариупольскому порту уничтожить плавсредства противника. День стоял знойный. Обливаясь потом под раскаленными плоскостями самолетов, мы принялись подвешивать сотки, двухсотпятидесятикилограммовые и полутонные бомбы. Кроме нас в боевых действиях должно было участвовать несколько групп от 5-го гвардейского и 40-го волков. Для непосредственного прикрытия выделялось одиннадцать истребителей 62-го истребительного авиаполка, а для подавления истребительной авиации противника в районе удара 5-я воздушная армия выделяла двадцать Як-1.
Майор Ефремов приказал командирам эскадрилий проиграть весь полет от начала до конца методом "пеший по-летному". Построившись поэкипажно в боевые порядки групп, мы на земле отработали все элементы: выруливание, взлет, "бор в районе аэродрома, полет по маршруту, встречу с истребителями прикрытия, выход на цель, противоистребительный и противозенитный маневры, боевой курс, удар, отход от цели, возвращение на аэродром, порядок посадки.
С экипажами побеседовал комиссар эскадрильи старший политрук Николай Григорьевич Ермак. Ознакомил с общей обстановкой на фронтах, положением на нашем участке.
- Не только у нас, на всем протяжении огромного фронта идут ожесточенные бои. Положение критическое. Необходимо сделать все возможное и невозможное, чтобы сорвать замыслы противника!
Вылет в этот день не состоялся, был перенесен на следующее утро.
На рассвете мы были на аэродроме. Мой ведомый Василий Сорокопудов возился в своей кабине.
- Как, тезка, самочувствие?
- Откровенно говоря, не очень... Не хватает привычки, что ли...
- Помни, нас много! Истребители прикрывают. Однако и сам не плошай!
- Постараюсь, командир!
Утро выдалось великолепное. Небо чистое, поле залитое солнцем, сверкало тысячами капель росы. Пьянящий аромат не заглушался и парами бензина. Жизнь...
- А твое как самочувствие, Димыч?
- Люблю я летом с удочкой над речкою сидеть. Травы богатые нынче!
- Да, сейчас бы с косой пройтись, - подхватил Панов,
Мечты оборвала ракета. Варварычев помог запустить моторы, спрыгнув на землю, крикнул:
- Командир, не забудь у цели открыть баллоны с нейтральным газом!
Впереди выруливает Балин, сзади - Сарокопудов. Балин взлетел. Ефремов махнул белым флажком: сигнал мне. Набираю скорость, с трудом поднимаю хвост: машина загружена, до предела. Убираю шасси, сближаюсь с ведущим. Вскоре вся группа в сборе. Балин впереди, в правом пеленге я, Сорокопудов и замыкающий Осиной. В левом - Андреев, Литвяков, Артюков. Набрали высоту три тысячи метров, идем курсом на север. Слева Азовское море, впереди Ейский полуостров. На аэродроме на полуострове - пыльные полоски: взлетают истребители прикрытия. Над Должанской косой разворачиваемся влево. Рядом с нашей группой - пятерка майора Стародуба, затем две группы Пе-2 и СБ. За ними девятка ДБ-3ф из 5 ГАП во главе с подполковником Токаревым.
До цели еще оставалось километров пятьдесят, а по всему небу уже расцветали шапки разрывов. Нас ждали. И чем ближе группы подходили к Мариуполю, тем плотнее становился зенитный огонь. Тысячи черных клубков, разноцветных линий преграждали путь. Мы продолжали идти своим курсом. Близкие разрывы заставляют инстинктивно втягивать голову в плечи, кланяться им, хоть, разумеется, и понимаешь, что это не поможет. Машина вздрагивает, тоже как живая.
До боли в руках сжимаю штурвал, чтобы удержать курс. Но вот кабина наполнилась сладковатым запахом от сработавших пиропатронов: штурман сбросил бомбы. А я даже и не заметил этого, настолько был занят борьбой с самим собой и с машиной. Вот что значит первый раз на боевой бомбежке!
Ведущий начал выполнять противозенитный маневр. Стараюсь не отставать от него. Разрывы остаются в стороне: вражеским зенитчикам трудно вносить поправки, когда самолет уходит с угловым перемещением. Окидываю взглядом порт, вижу много пожаров.
- У порта падает горящий самолет! - докладывает Панов. - Мористее еще один.
Зенитный огонь постепенно ослабевает.
- Как легли бомбы?
- Вдоль пристани, на плавсредства, - отвечает Димыч. - Нормально, командир!
Лубинец увидел "мессершмитт". Он шел ниже нас метрах в пятистах, догоняя группу Стародуба. В атаку вышел снизу. Но тут же на него навалились наши истребители...
- Командир! Снизу нас атакуют два "мессера"!
Затрещали пулеметы. Огонь по истребителям ведут все стрелки группы. Невольно прижимаюсь к бронеспинке, хотя это опять-таки не спасение от снарядов истребителей. Первая пулеметно-пушечная очередь проходит сквозь наш строй в десяти - пятнадцати метрах от машины комэска, вторая - еще ближе.
- Гады, бьют по ведущему!
Но в это время на "мессера" свалились "яки". Очевидно, они ждали врага сверху, со стороны солнца, а фашисты, использовав дымку над морем, зашли снизу.
Над Ейским полуостровом распрощались с истребителями прикрытия, они ушли на свой аэродром. Вскоре и мы дома. На земле нас встречает весь технический состав, помогает снять парашюты.
- Как удар?
- Проявим пленку - увидите!
После доклада комэску попадаем "на допрос" к разведчику полка капитану Рябчикову:
- Сколько заметили зенитных батарей? Откуда велся огонь? Сколько истребителей вас атаковало? Какие? Направление атак? С какой дистанции открывали огонь?..
Жданов доложил комэску результаты осмотра самолетов. Все имели пробоины. У нас две. Эскадрилья впервые вылетала на боевое задание в составе группы. Долгий, кропотливый труд не пропал даром. Отметив это, капитан Балин разобрал промахи:
- Нечетко организовано наблюдение. Истребители противника были замечены поздно. Легко отделались. Бдительность всего экипажа от взлета до посадки и по всему воздушному пространству - вот вывод!
- А почему мы не применили противоистребительный маневр?
- Побоялся, что строй распадется, а одиночки - легкая добыча для "мессеров". Думаю, напрасно боялся, все держались молодцами!
Утро следующего дня выдалось ясное. И настроение было приподнятое. Вскоре узнали результаты вчерашнего удара, в котором участвовало три полка бомбардировщиков и истребители прикрытия. По данным разведотдела Южного фронта и дешифровки фотоснимков, достигнуто прямое попадание в транспорт и мост, уничтожено несколько самоходных понтонов, три дальнобойных орудия, два прожектора, разрушены электростанция, судоремонтный завод, узел связи, сожжено сто пятьдесят железнодорожных вагонов, гараж с тридцатью автомашинами...
- Неплохое начало, - заключил комиссар полка. - Не зря мы готовились три с лишним месяца. Боевой счет открыт. Теперь задача, чтобы он рос с каждым днем!
В мое звено вместо погибшего Михаила Щукина назначили старшего сержанта Георгия Попова. Новичок рвался летать, но техника пилотирования, особенно по приборам, была у него еще невысока. Приходилось учиться в боевой обстановке.
Экипажи уходят в ночь
Приступая к выполнению плана "Эдельвейс", немецкое командование намеревалось вначале окружить советские войска между реками Дон и Кубань.