Джудит промолчала, дав понять, что больше об этом говорить не следует.
Когда маркиз заговорил снова, жестких ноток в его голосе уже не было;
— И все же мне бы очень хотелось понять, что заставило вас обучиться столь сомнительному искусству?
Он в первый раз за этот вечер увидел в ее глазах искорки гнева.
— Вот как, милорд? Вы хотите понять? Это гак мило с вашей стороны. Но полагаю, что вы не сочтете меня невежливой, если я скажу, что это не ваше дело. А что вы там хотите понять или не понять, мне это, знаете ли, совершенно безразлично.
У Маркуса перехватило дыхание. Вот сейчас он по-настоящему рассердился. Он сильно сжал ее пальцы. Но к счастью, танец кончился. Борясь с гневом, маркиз смотрел Джудит вслед. Платье ее было из кисеи цвета слоновой кости, подбитое кремовым атласом. Великолепная копна темно-золотистых волос спадала локонами на плечи. А это ожерелье и серьги с топазами, они, наверное, фальшивые. Даже если и так, то копии исключительно хороши. Все-таки, надо отдать должное, Давенпорты ведут свой маскарад на удивление искусно.
»Кто же, черт возьми, они такие? И почему эта девушка вызывает во мне такой жестокий голод?»
Он покинул танцевальную площадку. Ему вспомнилась тихая, ласковая Марта, с глазами лани; застенчивая Марта, с каштановыми волосами. Марта, которая и мухи не обидит. Нежная, простодушная Марта… прекрасная жертва.
Значит, Джудит и овечка, и неприрученная рысь. Но где-то ведь должна быть середина.
Джудит удалилась в туалетную комнату. Вопросы Керрингтона очень взволновали девушку. Он зашел слишком далеко, в ту часть ее жизни, куда не было доступа никому, кроме Себастьяна, потому что он разделял с ней эту жизнь. Джудит доверяла только брату, а он только ей. Их секреты, их планы, их печали и радости принадлежали только им. Так они жили, и иного не знали.
Она перед зеркалом поправила булавку в волосах. Кругом было полно щебечущих женщин. Говорили, естественно, все об одном — когда же начнутся военные действия.
— Я ни за что здесь не останусь. Эта орда французов!.. Когда они ворвутся сюда, то будут насиловать всех подряд, — провозгласила дама, усиленно обмахивающая себя веером. Она сидела на бархатной скамеечке перед зеркалом.
— О, дорогая графиня, неужели такое может случиться?! — уронив гребень, воскликнула неприятная на вид дама, похожая на серую мышку. — Герцог никогда не оставит нас на растерзание варварам.
— Попомните мои слова: как только наши мужчины отсюда уйдут, здесь тут же появятся французы. — Графиня произнесла эти слова с мазохистским сладострастием и принялась оглаживать пуховкой в виде заячьей лапки спои нарумяненные щеки.
— Но вначале они должны победить нашу армию, — сдержанно заметила Джудит.
— Вы правы, Джудит, — вставила слово жена полковника. — Наши мужчины ждут от нас поддержки, а не хныканья и слез. И они побьют Бонн. Обязательно побьют!
— Обязательно, — согласилась Джудит. — И никакой причины для паники нет.
Пристыженные дамы замолчали.
— Как только начнутся сражения, лошадей будет не достать, — тихо заметила еще одна женщина. — Альфред спрятал наших ездовых в конюшне за городом и наказал мне уехать отсюда. Многие в городе уже запасаются провизией, на всякий случай.
— А от меня никто не дождется, чтобы я оставила полковника Дугласа, — объявила его жена, исчезая в туалетной кабине. Ее голос доносился оттуда на фоне шуршания накрахмаленных юбок. — Долг офицерской жены быть рядом с мужем, и позор, если она дрожит от страха. Я была с полковником во всех сражениях, что были на полуострове, и плевать хотела на этих французов. Просто даже интересно, что они такое могут со мной сделать.
Джудит засмеялась и, окончательно успокоившись, покинула туалетную комнату.
По пути в танцевальный мал она столкнулась с Чарли.
— Я видел, как вы танцевали с Маркусом, — произнес он с укором. — Ведь вы говорили, что до третьего котильона ни с кем танцевать не будете.
— Я так и намеревалась, — ответила она, обезоруживающе улыбаясь. — Но мой брат уговорил меня станцевать с ним вальс, а ваш кузен прервал нас.
— Маркус вообще иногда позволяет себе своевольничать, — сказал Чарли, слегка успокоившись. — Хотя я успел заметить, что женщинам такое вроде бы нравится.
— Мой дорогой Чарли, — строго произнесла Джудит, — не всем женщинам нравится такое, далеко не всем. Некоторые не желают, чтобы на них надевали хомут.
Чарли испуганно посмотрел на нее и чуть улыбнулся:
— Вы, как всегда, шутите.
— О, вы ошибаетесь, Чарли, сейчас я не шучу. — Она легко похлопала веером по его руке. — Просто на вашем пути пока встречалось мало женщин. Но все еще впереди.
— Я для вас всего лишь желторотый юнец. — Он вспомнил слова кузена за завтраком, и ему стало совсем грустно.
Джудит усмехнулась про себя и ринулась на помощь оскорбленному самолюбию.
— Нет. Конечно, нет! Но ведь вы воин. А у воина для флирта не так уж и много времени.
— Да, это гак. — Чарли посветлел. — У нас сейчас полно забот. Герцог на удивление спокоен, вы не находите? Он говорит, что полностью контролирует развитие событий.
Джудит задумчиво посмотрела через зал туда, где, окруженный восторженными дамами, стоял Веллингтон с группой офицеров. Держа в руке бокал с шампанским, он смеялся и вовсе не был похож на человека, чей смертельный враг развернул фронт всего в нескольких милях отсюда, Кто он, глупец или гений? Скорее последнее, очень хотелось бы надеяться. Иначе в Брюсселе скоро станет очень неуютно.
— Мисс Давенпорт, вас уже представляли герцогу Веллингтону? — Голос маркиза Керрингтона раздался за ее плечом так неожиданно, что она вздрогнула и покраснела.
— Нет, — ответила она и энергично заработала веером. — Вы так незаметно к нам подкралась, сэр.
Маркус обвел глазами переполненный салон и поднял брови:
— Подкрался? Среди этой толпы? Да что вы, мисс Давенпорт, это вовсе не в моем стиле, слишком театрально. — Он взял ее под руку. — Позвольте мне представить вас герцогу. Он готов флиртовать с любой хорошенькой женщиной, но живой ум ценит не меньше смазливого личика.
Джудит позволила себя увести. Удостоиться чести быть представленной герцогу? Наверное, Керрингтон действительно решил заключить мир, если предложил такое. Черной неблагодарностью было бы отказаться. Вежливо извиняясь и расточая поклоны направо и налево, кавалер провел ее через салон.
— Герцог, разрешите представить вам мисс Давенпорт. — Маркус сделал шаг назад.
— Я в восторге, сударыня. — Герцог склонился над ее рукой. Его глазки, располагавшиеся над внушительных размеров носом, лукаво поблескивали. — Вы очаровательны… Я весь вечер наблюдал за вами и все прикидывал, как бы познакомиться. И тут, к счастью, мой друг Керрингтон сказал мне, что имеет честь быть в числе ваших приятелей.
Ах вот как! Значит, он вовсе не собирался со мной заключать мир! Он не представил, а предоставил меня для развлечения этому легендарному человеку.
— Хотя мы и не приятели, а едва знакомы, — Джудит обворожительно улыбнулась герцогу поверх веера, — но я в большом долгу у его светлости за то, что он оказал мне такую честь — представил меня вам.
— Нет-нет, сударыня, это я в долгу! — воскликнул герцог. — А теперь по бокалу шампанского и побеседуем. — Взяв Джудит под руку, он вывел ее из круга гостей, сделав свободной рукой знак лакею следовать за ними с подносом бокалов.
»Едва знакомы, значит! Эта наглая плутовка представила все так, будто я самоуверенный хлыщ, вообразивший интимность, которой вовсе не существует».