Он обнял меня и, не выказав никаких похотливых намерений, дружески посмотрел мне в лицо, ничего не домогаясь, выслушал мои жалобы на тех, кто меня презирал.
Но мужчина и женщина не могут прижиматься друг к другу без того, чтобы у них не возникло естественного желания. И когда мои слезы высохли, я пригласила сэра Джона в восхитительный мир блаженства. От его нежных прикосновений я ощутила себя богиней, созданной для обожания.
Те, кто считает его непривлекательным, просто не заглядывали ему в душу. Не ведают, как хорошо он понимает женское сердце. Да, нужда заставила его жениться, но я утешаю себя тем, что любит он только меня. Он человек чести и, слишком переживает за меня, чтобы предать огласке наши личные дела. Сэр Джон – единственный мужчина, кому я по-настоящему верю, только он знает все мои секреты. Душераздирающую правду о моем ребенке, которую я унесу с собой в могилу.
Исповедь жрицы любви.
Глава 4
– Самое время тебе вернуться! – воскликнула Кэлли, влетая в большую темную спальню особняка Хатуэев. Накидка у нее развевалась, словно малиновые крылья.
Изабелла притворила дверь. Приятная усталость после бала тут же исчезла, едва она пригляделась к Кэлли. Светлые волосы в беспорядке, грязь запятнала подол слишком яркого желтого платья, нескромное декольте почти не скрывало грудь.
– Оделась, словно для охоты на мужчин, – упрекнула ее Изабелла. – Где твое платье служанки? Неужели ты куда-то выходила?
– А хоть бы и так! – Кэлли погладила крутое бедро. – Ты веселишься на балу, а я плесневею здесь одна – это нечестно.
– Но ты должна себя вести как моя служанка. Мы же с тобой договорились.
– Потому что я хотела помочь тебе найти убийцу Авроры. – Кэлли шагнула вперед, ткнув пальцем в шелковую юбку девушки. – А ты, похоже, мне наврала, решила отхватить богатого мужа с положением.
Изабелла стянула лайковые перчатки. Недавно лорд Керн бросил ей то же обвинение.
– Мама написала в дневнике, что опасается, как бы ее не отравили. Я бы дала тебе самой почитать, но…
– Я плохо читаю, – пожала плечами Кэлли. – Но, судя по всему, Аврора не приводит никаких доказательств.
– Кое-кто из бывших любовников навещал маму незадолго до ее смерти, и у каждого была возможность подмешать отраву в то, что она ела или пила. Тетя Минни видела, как один человек входил к ней в спальню накануне того дня, когда она заболела.
– Неужели? – удивленно моргнула Кэлли. – Хотя, скорее всего это был обычный клиент.
– Все симптомы указывали на отравление, – нетерпеливо мотнула головой Изабелла. – И доктор так сказал.
– Они похожи на горячку, – печально вздохнула Кэлли. – Что бы там ни было, Аврора ужасно мучилась. Я сидела рядом, я ее видела.
Дочь тоже ничего не забыла. Она помнила, какую чувствовала беспомощность, когда мать таяла буквально на глазах, а доктор не мог облегчить ее страдания, вернуть ей живость, благодаря которой Аврора считалась самой красивой и самой обаятельной женщиной полусвета.
Изабелла подошла к камину, где еще потрескивали угли, хотя пламя угасло. Нет, насмешки окружающих не развеют ее убежденность. Никогда!
Сегодня на балу она начала битву за справедливость, познакомилась с сэром Тримблом. Но это знакомство потрясло ее и заронило в душу сомнение.
Изабелла хотела презирать его, ненавидеть за то, что он забыл о ней на долгие годы. Хотела заглянуть ему в глаза и увидеть в них холодную жестокость убийцы.
А сэр Джон обращался с ней вежливо, даже любезно, и она почувствовала в душе болезненную пустоту, которая ее сильно обеспокоила. Она напомнила себе, что подозревать этого человека можно не больше, чем всех остальных.
Был ли он ее отцом? На этот счет память хранила молчание, заставляя Изабеллу читать между строк. Мать называла ее отца Аполлоном. Сэр Джон Тримбл оказался единственным, кто по-настоящему любил Аврору Дарлинг. И знал ее тайны.
Но какие тайны?
Сейчас этот вопрос мучил Изабеллу больше всего. Она гадала, собирался ли Тримбл до того уехать в провинцию или принял это решение внезапно, не желая встречаться с незаконнорожденной дочерью. После его возвращения она непременно поговорит с ним наедине и выведает, что он знал о смерти Авроры Дарлинг.
Несколько моих слов, и он поймет, что вы на самом деле шлюха, грязная торговка собой, шантажистка.
Как вредное насекомое на розе, лорд Керн уничтожил ее уверенность. Так же он способен погубить ее репутацию и не дать ей раскрыть убийство. Хуже того, Изабелла не могла не признать, что его оценки ее задевали, а слова напоминали, что общество никогда не примет изгоя. Сколько бы она ни посетила балов, сколько бы ни одурачила вельмож, ее пребывание в обществе – явление временное.
Кэлли поспешила обнять свою любимицу, обдав терпким запахом духов.
– Ну, не печалься. Хочешь задавать вопросы лордам, задавай. Я не стану тебе мешать. Но будь осторожна. Если разворошишь осиное гнездо, укусов не избежать.
– Я хочу добиться справедливости, – ответила Изабелла. – А ты должна сыграть роль моей служанки. Пожалуйста, тетушка, всего несколько недель.
– Не бойся, никто не поймает меня. Мне просто надо было кое-кого повидать, об этом я и хотела с тобой поговорить. Персефоне совсем худо, она о тебе спрашивала.
– Тете Перси? – Новость вытеснила из головы девушки остальные мысли, и она схватила Кэлли за плечи. – Что с ней?
– Очень неладно с желудком, а скупердяйка Минни не желает позвать доктора. Говорит, от старого вымогателя все равно никакой пользы.
– О Господи!
Изабелла бросилась из роскошной спальни в гардеробную, переоделась в темно-синее, отделанное бархатом шерстяное платье, накинула сверху плащ, а волосы спрятала под капюшоном.
– Идем, – приказала девушка. – Покажешь, как выйти через заднюю дверь.
– Значит, теперь ты хочешь, чтобы я тайно разгуливала по всему дому?
– Только покажи мне дорогу к выходу, а потом вернешься и будешь ждать меня тут.
– Леди не пристало шататься ночью по улицам, – изобразила ужас Кэлли. – Может прицепиться какой-нибудь хлыщ.
– У меня есть кинжал. – Изабелла похлопала по кармину юбки, ощутив внушающую уверенность твердость лезвия. Пока она не разоблачит убийцу, оружие будет при ней вместе с бесценным дневником. – Не мешкай.
Кэлли удивленно выгнула подведенные брови, но взяла из подсвечника свечу и направилась к двери.
В коридоре Изабелла приложила палец к губам, и тетушка, понимающе моргнув, повела ее к заднему выходу. Толстая ковровая дорожка заглушала их шаги. Когда они проходили мимо спальни леди Хелен, то услышали ее голос. Видимо, она пересказывала горничной события минувшего вечера.
К счастью, снизу не долетало ни звука. После возвращения девушки поднялись к себе, а Керн с маркизом остались в холле. Конюх пошел за верховой лошадью Джастина, а тот враждебно следил, как Изабелла поднималась по лестнице.
С каким бы удовольствием он поймал ее на оплошности или сорвал с нее маску перед всем обществом!
Впрочем, бояться нечего. Прошло больше четверти часа, назойливый граф давно отправился восвояси.
В библиотеке Керн лишь покачал головой, когда маркиз потянулся к хрустальному графину. Хозяин плеснул себе в бокал янтарного бренди, опустился в стоявшее у камина громоздкое кресло, пригубил напиток и, откинул голову.
– Для таких сборищ я уже стар. Стакан бренди да хорошая книга – вот что мне нужно на вечер.
Граф окинул беспокойным взором ряды полок с томами в кожаных переплетах.
– Не представляю, как вы можете получать от этого удовольствие, если в вашем доме живет шантажистка.
От расслабленности Хатуэя не осталось и следа.
– Перестаньте расхаживать.