Джон кивнул в знак согласия.
— Мы скоро вернемся, — сказал он остальным и, сделав знак Изабель, прибавил: — Пойдем в кабинет твоего брата.
В молчании Изабель прошла в конец коридора вместе с Джоном, каждой клеточкой ощущая его присутствие за своей спиной.
Когда они вошли в кабинет, Джон закрыл дверь и передвинул кресло от камина к столу. Усевшись в кресло ее брата, он предоставил ей второе — так, будто она была гостем или просителем. Это не ускользнуло от Изабель.
Девушка сложила руки на коленях и опустила взгляд, боясь утратить мужество.
— Видите ли, вам вовсе не обязательно жениться на мне.
— Ты отказываешь мне?.. — спросил Джон.
Изабель бросила на него выразительный взгляд и поправилась:
— Я просто даю вам возможность забыть об этой нелепой идее.
— Почему ты считаешь ее нелепой?
— Мы едва знаем друг друга…
Джон улыбнулся:
— У нас еще все впереди. Что тебя интересует? Ты можешь задать мне любые вопросы. Спрашивай, я отвечу.
— Где мы будем жить? — спросила она, ясно давая понять своим тоном, что ей не нравится Лондон.
— Где ты захочешь, — невозмутимо ответил Джон.
«Что ж, попробуем по-другому».
— Я предпочитаю Стратфорд. Лондон мне не нравится, — заявила Изабель.
— Значит, большую часть года мы будем проводить в Стратфорде, — легко уступая ей, ответил Джон.
Господи, подумала Изабель. Никогда еще ей не приходилось видеть герцога таким уступчивым и умиротворенным.
— Тебя заботит что-то еще? — спросил Джон.
— Я хочу, чтобы у нас был полон дом детей, — ответила девушка.
— Я тоже, любовь моя.
— Вам вовсе не обязательно называть меня «любовь моя», когда мы наедине. — Изабель рассердило это обращение. Ей казалось, что он насмехается над ней. — Как вам известно, я глубоко религиозна. Я намереваюсь назвать своих дочерей в честь семи добродетелей.
— И каковы же имена семи добродетелей? — поинтересовался Джон. Он хотел было добавить «любовь моя», но сдержался.
Изабель удивленно взглянула на него: она и не подозревала, что Джон так несведущ в религии.
— Вера, Надежда, Умеренность, Справедлив вость, Стойкость, Милосердие, Благоразумие.
Джон поднял брови:
— Умеренность Сен-Жермен?
Изабель одарила Джона самой обаятельной из своих улыбок и кивнула. Она думала, что это заставит Джона передумать, однако же следующее его замечание застало ее врасплох.
— Я подвержен всем семи смертным грехам, в особенности же лени, — с совершенно серьезным видом заявил он, — и хотел бы в их честь назвать наших сыновей.
Изабель недоверчиво посмотрела на него:
— Ленивец Сен-Жермен?
— Чудесно звучит, верно? — заметил Джон, но, не удержавшись, засмеялся: — Я только дразню тебя, Белли. Может быть, тебя беспокоит что-то еще?..
Изабель покачала головой.
— У меня нет опыта в таких делах, а потому я не знаю, что спрашивать.
— Понимаю, — кивнул Джон. — А список гостей ты уже подготовила?
— Я его оставила здесь, — Изабель потянулась через стол и, взяв список, составленный этим вечером, передала его Джону.
Тот развернул аккуратно свернутый листок и почти тут же перевел взгляд на Изабель:
— Но ты написала здесь только три имени: Майлз, Пебблс и Джунипер.
— Это единственные близкие мне люди, — объяснила девушка.
— А как же твоя мачеха и сводные сестры?
— Я никогда не считала их своей семьей…
— Почему?
Изабель опустила глаза, уверенная, что во взгляде Джона прочтет жалость.
— Они никогда не считали меня членом своей семьи.
— Однако нужно пригласить Дельфинию и ее дочерей, — сказал Джон.
— Да, наверное, если таково ваше решение, — уступила девушка. — Только в церкви пусть они сидят на стороне жениха.
Джон расхохотался. Изабель тоже улыбнулась, поняв, как по-детски глупо прозвучали ее слова.
— Майлз к тому времени может еще не вернуться, — глядя на список, проговорил Джон. — Пебблс — твой дворецкий. А кто такая миссис Джунипер?
— Джунипер была моей няней до того дня, как умер отец, — объяснила Изабель. — Я считаю ее членом моей семьи.
— Сколько же лет тебе было, когда умер твой отец?
— Десять.
Джон сдвинул брови:
— Почему же Джунипер покинула тебя? Ведь тогда она была нужна тебе больше всего…
— Дельфиния сказала, что уволила Джунипер потому, что та пила холодный чай. Какая разница, горячий пьешь чай или холодный? На самом деле Джунипер выгнали потому, что она любила меня и презирала моих сводных сестер, — ответила Изабель.
Джон попытался сдержать улыбку, но ему это не удалось:
— Дорогая моя, «холодный чай» — так иносказательно называют бренди. Должно быть, Джунипер любила выпить.
— Может быть, нам пригласить Джунипер нянькой к нашим собственным детям? — спросила Изабель. — Я уверена, она будет рада жить с нами!
— Я подумаю об этом.
— Поскольку Майлза скорее всего не будет, я хотела бы, чтобы к алтарю меня вел мистер Пебблс, — сказала Изабель, хотя и знала, что на это Джон не согласится.
— Этого я не могу позволить, — нахмурился Джон. — Пебблс — слуга, и его присутствие у алтаря опозорит нас на всю Англию!
— Пебблс — член моей семьи, — возразила Изабель.
— Если понадобится, пойдешь к алтарю одна! — не терпящим возражений тоном заявил герцог. — Но я обещаю, что и мистеру Пебблсу, и миссис Джунипер будут отведены места в первом ряду.
— Какой благородный жест! — В голосе Изабель было не меньше сарказма, чем в голосе Джона. — А как же мой ангел-хранитель? Где будет сидеть она?
— Ангелы могут сидеть где хотят, — с улыбкой, выводившей Изабель из себя, ответил Джон. — Есть еще вопросы?
— Нет…
Джон поднялся, но, вместо того чтобы пойти к дверям, опустился перед ней на одно колено и, заглянув в фиалковые глаза девушки, взял ее руку в свои:
— Изабель Монтгомери, окажете ли вы мне честь стать моей супругой и герцогиней Эйвон?
Удивленная и тронутая его нежностью, Изабель улыбнулась и кивнула:
— Да, Джон. Я выйду за вас замуж.
Джон полез в карман и достал оттуда маленькую коробочку, обтянутую бархатом. Открыв крышку, он вынул кольцо.
— Я объехал весь Лондон, пока не нашел вот это, — проговорил он, надевая кольцо на палец девушке.
Изабель посмотрела на кольцо. Никогда в жизни она не видела ничего подобного! Аметистовые лепестки, окруженные листочками изумрудов и снежной россыпью бриллиантов…
— Ювелир назвал это кольцо «фиалки на снегу». Ты сама похожа на чудесную фиалку, — проникновенным голосом проговорил Джон.
Изабель подняла на него глаза, почувствовав, как горячо забилось ее сердце. Вот и сбылось давнее пророчество ее ангела-хранителя. Джон Сен-Жермен действительно был тем темным принцем, которого она видела в водах реки Эйвон…
10
«Не следовало делать предложение Изабель Монтгомери».
Эта мысль в тысячный раз приходила в голову Джону за пять дней, прошедших с их помолвки. Он слишком хорошо помнил свой первый брак: Ленора в конце концов стала для него причиной мучительной боли и сожалений — а Изабель казалась стократ более ветреной и легкомысленной. Но Ленора Гримсби, по крайней мере вначале, уверяла его в своей любви; Изабель Монтгомери не делала даже этого.
Так почему же он так желал женщину, которая не любит его? Привлекал ли его независимый и отважный дух Изабель? Или ее удивительное очарование?
Неужели он обречен страдать из-за женщин всю свою жизнь?..
Стоя в своем кабинете, Джон смотрел из окна на огромный сад. Уличный шум не отвлекал его здесь отдел и размышлений. Когда он уставал от счетов, документов и прошений, то отдыхал, просто глядя в окно. Однако сегодня одиночество тяготило его. Ни о чем, кроме обручения с Изабель Монтгомери, он не мог думать.
Рассматривая вид за окном, Джон пытался отогнать тяжелые мысли. Прямо перед домом расстилался ковер лиловых фиалок, напомнивших ему об Изабель.
— Прошу прощения, ваша светлость…
Услышав голос дворецкого, Джон повернулся к дверям:
— Да, Доббс?
— Приехал барон Берроуз, ваша светлость.
— Попросите его в кабинет, — приказал Джон, садясь в кресло за стол.
Доббс поклонился и вышел. Мгновением позже дворецкий вернулся с бароном и оставил их вдвоем.
— Садитесь, Спьюинг, — проговорил Джон, указав на кресло по другую сторону стола.
— Благодарю вас, милорд, — Стивен Спьюинг уселся и быстрым взглядом окинул комнату. — Меня восхищает ваш вкус в выборе обстановки.
— Я нахожу, что у меня довольно удобный кабинет, — проговорил Джон и протянул руку к хрустальному графину и двум бокалам, стоявшим на столе на серебряном подносе. — Не хотите ли виски?
— Благодарю вас, милорд.
Джон с нарочитой медлительностью разлил виски по бокалам и передал один из них Спью-ингу.
— Что ж, за ваше процветание и успехи!
— И за ваши, милорд, — отвечал тот. — Поздравляю вас с грядущим радостным событием!
— О, так, значит, вы слышали эту новость? — с наигранной небрежностью спросил Джон, внимательно глядя в лицо своего гостя.
— Ваша светлость, весь Лондон только об этом и говорит, — начал молодой человек, но, вероятно, подумав о том, что пересказ сплетен рассердит герцога, прибавил только: — «Таймс» напечатала объявление.
— Да, я знаю, — с улыбкой проговорил Джон, снова разливая по стаканам виски. — Однако же я пригласил вас сюда вовсе не за тем, чтобы обсуждать мою свадьбу. В данный момент меня более интересует ваша женитьба.
— Моя женитьба? — удивленно переспросил Спьюинг. — Я не понимаю вас, ваша светлость.
— Как вы знаете, я являюсь временным опекуном сестер Монтгомери, — слегка покривив душой, пояснил Джон. — Каковы ваши намерения по отношению к леди Лобелии?
— Совершенно честные, смею вас уверить, — ответил Спьюинг, нервно заерзав в кресле. — Я… я отношусь к ней с глубочайшей нежностью и уважением.
— Я так и думал, — проговорил Джон, откидываясь на спинку кресла. — Муж Лобелии получит за ней весьма щедрое приданое, а став моим родственником по линии жены, будет также иметь небольшую долю в моих предприятиях.
Джон сделал паузу, чтобы смысл сказанного успел дойти до молодого человека, и продолжил:
— Я всегда весьма высоко ценил вас и был бы весьма рад, если бы именно вы стали супругом Лобелии. Я понимаю, она не слишком хороша собой, но…
— Я нахожу Лобелию очаровательной, — прервал его Спьюинг. — Как говорят, все зависит от того, чьими глазами смотреть.
Джон кивнул.
— Итак, значит, вы собираетесь сделать ей предложение?
— Если вы благосклонно смотрите на это, я сделал бы его немедленно, — горячо заверил Спьюинг.
— Что ж, вы его получили, — отвечал Джон. — Однако я хотел бы, чтобы вы сделали ей предложение после моей помолвки. Она состоится двадцать третьего апреля в доме моей матери. Изабель не понравится, если известие о грядущей свадьбе Лобелии отвлечет внимание от ее собственной помолвки. Вы же знаете, каковы женщины!
— Понимаю, милорд.
Джон поднялся, давая понять, что беседа подошла к концу. Спьюинг понял намек и тоже встал.
Джон пожал молодому человеку руку и проводил его до двери.
— Я надеюсь, что мы с вами станем родственниками, — сказал он.
— Я назову нашу первую дочь Фортуной в честь древней богини удачи! — в возбуждении воскликнул Спьюинг. — Я самый счастливый человек — ведь мне удалось заслужить ваше одобрение, ваша светлость!
Джон кивнул, словно принц, принимающий должные знаки почтения от своего подданного.
— После того как будет объявлено о вашей помолвке, мы обсудим и деловую сторону.
Открыв молодому человеку двери, Джон заметил в коридоре Росса — он шел к его кабинету.
— Еще раз благодарю вас, ваша светлость, — проговорил на прощание Спьюинг. — Я очень ценю вашу веру в меня!
С этими словами барон Берроуз вышел. Поравнявшись с Россом, он приветственно кивнул ему.
Войдя в кабинет, Росс уселся в кресло, которое до того занимал барон, налил себе виски и устроился поудобнее.
— Ваша светлость, я очень ценю вашу веру в меня! — чрезвычайно похоже передразнил Росс барона Берроуза. — Могу ли я поцеловать землю, по которой вы ступаете? Не прикажете ли слизать языком грязь с ваших ботинок?
Снова заняв свое место за столом, Джон также плеснул себе виски.
— Я только что поймал первую птичку, и думается мне, достаточно искусно. Спьюинг сделает предложение Лобелии сразу же после празднования моей помолвки.
— А кто станет второй жертвой? — поинтересовался Росс.
— С Хэнкоком я подожду до своей свадьбы. Я не хочу, чтобы плата за молчание Дельфинии была слишком уж очевидна. Кроме того, если этим девицам сделают предложения одновременно, пойдут всякие толки. Я вовсе не хочу выставлять их на посмешище. Если подождать до осени, предложение Хэнкока будет смотреться более естественно.
— Это очень расчетливо с твоей стороны, — заметил Росс. — И хитро.
— Это комплимент?
— Вообще-то не просто комплимент, а высочайшая похвала…
Джон улыбнулся:
— Но ведь ты пришел не за этим?
— Конечно, нет. Я пришел сюда, чтобы кое-что для тебя сделать.
— Это что-то новое, прежде я за тобой такого не замечал. Ты, случайно, не заболел?
— Очень смешно, — улыбнулся Росс. — А если серьезно, я только что из Уайтс-клуба на Сент-Джеймс-стрит. Я наблюдал там прелюбопытнейшее зрелище!
— И какое же?
— Встреча отвергнутых и побежденных страдальцев!
Джон посмотрел на брата, вопросительно приподняв бровь.
— Уильям Гримсби и Николас де Джуэл сидели вместе и, похоже, вели какой-то весьма важный разговор. Говорили очень тихо, едва ли не на ухо друг другу. Короче говоря, все говорит за то, что Гримсби и де Джуэл объединились в борьбе против общего врага. А враг этот — ты!
— Благодарю за предупреждение, но я уверен, что сумею с ними справиться, — поднимаясь с кресла, проговорил Джон. — А теперь, если позволишь, я хотел бы нанести визит моей нареченной.
— Хочешь, поедем вместе? — спросил Росс.
— Нет, благодарю.
Четверть часа спустя Джон вошел в холл Монтгомери-хауз и тут же услышал отдаленную мелодию флейты.
— Леди Изабель в гостиной, ваша светлость, — почтительно провожая герцога к дверям, сказал дворецкий.
— Не беспокойтесь, Пебблс, — сказал ему Джон. — Я знаю дорогу.
Звуки флейты становились все слышнее по мере того, как Джон подходил к гостиной. Мелодия звучала весело и светло, как весенняя песня птицы или сияние лучей на хрустальной воде чистого голубого озера. Судя по всему, сегодня невеста Джона была в приподнятом настроении.
Задержавшись в дверях гостиной, Джон смотрел на Изабель. Золотистые волосы девушки, ее чистый профиль, бледно-розовое платье — все это делало Изабель похожей на ангела…
Словно бы ощутив на себе пристальный взгляд, девушка повернулась к дверям, опустила флейту и одарила Джона сияющей улыбкой.
— Доброе утро, Джон.
— И все равно я не понимаю, как ты заставляешь свою флейту звучать дуэтом, — Джон пересек комнату и присел на кушетку рядом с Изабель.
Глаза девушки вспыхнули весело и таинственно:
— Со мной играет мой ангел-хранитель. Признаюсь, она играет лучше, чем я.
— Ну хорошо, хорошо, можешь хранить свои музыкальные секреты, — улыбнулся Джон.
— Ты не веришь в ангелов-хранителей? — Изабель кокетливо улыбнулась ему. — А как насчет особой акустики гостиной?
Джон рассмеялся. Решительно, Изабель была самой невыносимой и самой очаровательной хитрюгой на свете.
— Вижу, ты одна, — заметил он.
— Дельфиния и ее дочери отдают визиты, — сообщила Изабель.
— А ты не любишь визитов и предпочла остаться дома? — поинтересовался Джон, хотя мог легко угадать ответ.
— Совершенно верно.
— Я послал миссис Джунипер приглашение на нашу свадьбу и деньги, чтобы она смогла купить себе подходящее платье.