Атрей подождал, когда она отопьет глоток чая.
– А еще Елена рассказывала, что иногда провалы в памяти возникают не просто так.
Брайанна со стуком отставила чашку.
– Да? Любопытно.
Беседуя с Еленой, он уже тогда заподозрил, что она имеет в виду свою племянницу. Но с какой стати у Брайанны могло возникнуть желание навсегда забыть свое прошлое?
– Блинчики, ваше величество и мисс, – объявила Сара. – Румяные, горяченькие, с крабовым мясом и сливочно-горчичным соусом! – И она добавила, улыбаясь Брайанне: – Земляникой здесь и не пахнет.
– Превосходно! – воскликнул Атрей. – Спасибо, Сара.
Поставив блюдо на стол, горничная поспешно удалилась – несомненно, рассказывать в людской, что ванакс Акоры не только красив, но и любезен, подумала Брайанна. И этим его достоинства не исчерпываются. В сущности, их не пересчитать.
– Сегодня вечером намечается театр, верно? – спросил Атрей.
– Если не ошибаюсь, да.
Он вдруг зевнул, и она не удержалась от вопроса:
– А ты не заснешь среди дня?
– Ни за что, – со смехом ответил он. – Воинов учат сутками обходиться без сна. – Его улыбка стала шире. Обаятельная улыбка, заставляющая забыть о том, что ванакс небрит, что он спал не раздеваясь, а его глаза покраснели от усталости. На редкость привлекательный мужчина, устоять перед ним невозможно. И это несправедливо. – Помню, во времена учебы я гадал, пригодятся мне когда-нибудь эти навыки или нет.
– Ты хочешь сказать, некоторые уроки ты считал бесполезными?
– Не то чтобы считал, но сомнений у меня возникало немало. А почему это тебя удивляет?
Она ответила честно:
– Я думала, ты в точности следуешь традициям не задумываясь.
– Но ты ведь жила во дворце и должна знать, что я веду Акору по пути перемен.
«Осторожнее, – шепнул ей внутренний голос. – Будь начеку».
– Да, я знаю, что ты разрешил пользоваться усовершенствованным оружием, иначе Акора стала бы уязвимой для внешних врагов. Но каждый ванакс в истории страны заботился о том, чтобы наши воины могли защитить нас от любого противника. В этом нет ничего нового.
– Дело не только в оружии, – возразил Атрей. – Существует новое мышление, очаги которого – Великобритания и Америка. Там люди считают, что способны делать больше, стремиться к более высоким целям, не удовлетворяясь тем, что имели раньше. Они ищут новые решения вопросов многовековой давности, с каждым шагом обретают больше уверенности в своих силах. По сути дела, это настоящая революция.
– Можно подумать, ты ее одобряешь. – Она не скрыла удивления.
– От одобрения или неодобрения я обычно воздерживаюсь. Просто принимаю случившееся как данность и стараюсь предугадывать последствия каждого события для Акоры. Одни события полезны нам, другие – вредны, и это неизбежно. Но важно то, что эти события происходят, а мы вынуждены с ними считаться. Осторожнее! Брайанна перестала обдумывать каждое слово: слишком уж неожиданный оборот принял разговор.
– Просто надо понять, что у Великобритании и Америки есть нечто общее – помимо стремления выбирать новые пути.
Он впился в нее взглядом, от которого Брайанне стало неуютно.
– Что же это? – спросил Атрей.
К чертям осторожность! И Брайанна заговорила, не выбирая слов:
– В этой стране народу и правительству предоставляют больше свободы, чем в любой другой.
– Действительно, – согласился он и добавил: – Но на свой ограниченный лад. В этом смысле Акора гораздо свободнее.
– С какой стати? В Акоре нет даже избирательного права.
– И у англичан с американцами его тоже нет. Лишь небольшая группа граждан решает, кто будет управлять страной. А в Акоре дело обстоит иначе. Во дворец может прийти каждый – порой мне кажется, что многие акоранцы оттуда и не уходят.
На собраниях право слова имеют как мужчины, так и женщины; любой гражданин страны может обратиться лично ко мне, если пожелает. Ты представляешь себе, сколько времени я трачу на чтение писем с жалобами, предложениями и замечаниями, которые сотнями шлют мне простые акоранцы? А как долго продолжаются приемы? В прошлом году, до покушения, каждый третий день я тратил на поездки в самые отдаленные селения Акоры, чтобы выслушать тамошних жителей.
Всего этого Брайанна не знала и потому притихла. Подумав, она произнесла:
– Но ты все-таки не обязан исполнять каждую просьбу. Ты просто можешь сделать так, как считаешь нужным.
– Как считаю нужным? – Ванакс изумленно уставился на нее. – Нет, ты все равно не поверишь. Но я обязан действовать в интересах Акоры. Мои собственные предпочтения ничего не значат.
– А что мешает тебе решить, что твои предпочтения полностью совпадают с интересами Акоры?
– Я пережил обряд избрания потому, что умею принимать решения, правильные для страны, и ставить их превыше всех прочих.
– Древний, загадочный обряд избрания, о котором никто ничего не знает? Но почему бы не приоткрыть завесу тайны?
– Все не так просто...
– Ты пережил некий обряд, с тобой что-то произошло. А потом тебя признали ванаксом. Что в этом такого сложного, о чем нельзя даже говорить?
– Разве дело в запретах? Это самая сердцевина веры акоранцев, а вера поддерживала нас на протяжении тысячелетий. Наверное, ты этого не понимаешь только потому, что родилась не в Акоре. Об этом я не подозревал, но...
Он озабоченно нахмурился и задумался. Брайанна не понимала, что происходит, а спросить ей помешали топот в холле и знакомые голоса. Вскоре уединение пары было нарушено.
– Ну и мороз! – воскликнула Кассандра. У нее раскраснелись щеки, она поспешно протянула руки к огню. – А на Бонд-стрит чудесно! Все лавки так нарядно украшены. Брайанна, напрасно ты не поехала за нами. Но нам стало жалко тебя будить...
Они с Джоанной переглянулись и дружно уставились на Атрея, который встал при виде дам и улыбнулся.
– Прошу меня простить, дамы, но мне предстоят официальные визиты, а надо еще успеть побриться.
Едва за ним закрылась дверь, Джоанна и Кассандра присели за стол напротив Брайанны.
– Тебе удалось спросить его про Холлистера? – притворно-беспечным тоном спросила Джоанна.
– Да...
– И что он тебе сказал? – перебила Кассандра. Брайанна перевела дыхание. Любопытство подруг она понимала, но не находила слов. Неужели она и вправду поговорила начистоту с Атреем... с самим ванаксом? Собственная дерзость ошеломила ее – как и его откровенность. Атрей не разозлился и не оскорбился, как полагалось бы поступить повелителю страны, – напротив, проявил уважение к ее чувствам, чего она никак не ожидала.
– Брайанна, что случилось? – ласково расспрашивала Джоанна. – Расскажи нам.
– Так вы поговорили или нет? – вторила Кассандра. – Что он сказал?
– Все не так просто, – пробормотала Брайанна и узнала слова, недавно услышанные из уст Атрея.
Глава 6
– Не могу высказать, как я обрадовался, когда узнал, что дочь Дельфины жива! – говорил граф Холлистер. – Мы с вашей матерью были близки, как брат и сестра. Я так и не примирился с потерей и все надеялся, что когда-нибудь она вернется.
Голос пел ей... звал ее... кричал, перекрывая грохот: «Держись, Бри! Держись!» Давно умолкнувший голос.
– Как жаль, что ее нет с нами, – тихо проговорила Брайанна.
Они сидели в гостиной лицом друг к другу за накрытым столом. К еде никто не притронулся. При виде маленьких сандвичей с лососиной, миндальных пирожных, булочек, джема и сливочного масла в виде розовых бутонов у Брайанны сжимался желудок. Она нервничала, хотя и втолковывала себе, что причин для беспокойства у нее нет. Холлистер – добрый, заботливый человек.