– Как прошли твои встречи?
– Сносно. Теперь мечтаю только об одном – увидеть Хоукфорт.
– И справить Рождество по-английски? Я слышала, это чудесный праздник.
– И я о нем наслышан. Брайанна... Она старательно отряхнула пальцы.
– Пойдем в дом. – Он пропустил ее в дверь. Брайанна медлила, но от булочки не осталось ни кусочка, птицы уже улетели, а ее начинал пробирать озноб. В дом она вошла нехотя и настороженно.
– Государь...
Он вскинул бровь.
– Просто Атрей.
– Я привыкла обращаться к тебе, как полагается. Ты ванакс.
Что-то мелькнуло в его глазах – гнев, протест? Брайанна так и не поняла: загадочное выражение исчезло за долю секунды. А задуматься ей не хватило времени. Крепкие и горячие пальцы Атрея обхватили ее запястье.
– А еще я мужчина, – сказал он и привлек ее к себе. Его губы легко, едва касаясь, скользнули по ее высокой скуле, спустились ниже в медленной, обольстительной, но неизбежной ласке, от которой сердце Брайанны заколотилось раньше, чем Атрей завладел ее ртом.
Напрасно он так поступил. Надо было одуматься, сдержаться, не прикасаться к ней – ведь ему известно, как она соблазнительна в объятиях. С ласками можно было и подождать, но вкус ее губ ошеломил его. А ее удивление почти мгновенно сменилось страстью под стать его собственной. Он был достаточно опытен, чтобы почувствовать это, но вместе с тем благоразумен, чтобы не поддаться искушению.
Она девственница – в этом он был абсолютно уверен. Незамужние женщины Акоры редко вступали в близкие отношения с мужчинами. Конечно, и такое случалось, но нечасто. А Брайанна, как он уже знал, осторожна и горда. Значит, она не собьется с пути.
А еще она выросла в мире, где невежество никто не путает с невинностью. Ее воспитывали, как любую акоранскую девушку, – значит, она прекрасно понимает душу мужчины, его потребности, стремления и уязвимость.
Так было всегда, с незапамятных времен. Всегда было и будет.
Его обожгло пламя. Искушение угрожало лишить его воли.
Из коридора донеслись голоса. Потом смех.
– Алекс и Джоанна вернулись, – с трудом выговорил Атрей, тяжело дыша.
Она не ответила, только ошеломленно уставилась на него.
В нем шевельнулась надежда. Значит, страсти поддался не только он.
Мягко и бережно он отстранил ее. И в эту минуту дверь гостиной открылась.
– Атрей!.. – окликнул Алекс, замер и окинул взглядом Атрея и Брайанну. В его глазах мелькнуло понимающее выражение, потом насмешка. – Вижу, Холлистер уже ушел.
– Да. – Атрей перевел дыхание. Случайно взгляд его упал на часы. И мысли снова вернулись в привычное русло. – У меня назначена встреча с принцем-регентом.
– Да, осмотр его личного полка, потом – ужин в узком кругу, с видными дипломатами. Другими словами, чуть ли не со всеми политическими деятелями Англии.
– Очередной чудный вечерок, – пробормотал Атрей и вздохнул. Еще четыре дня в Лондоне – и можно уезжать в Хоукфорт. Еще неделя – и они отплывут в Акору. А через десять дней будут у родных берегов, если позволит погода. Брайанна воссоединится с родными, а он тем временем все продумает. Значит, через каких-нибудь четыре недели он женится на ней. Осталось продержаться всего четыре недели...
– Как тебе граф? – спросил Алекс у Брайанны.
– Кажется, добрый... и довольно интересный человек.
– Интересный? – Атрей счел Холлистера ничем не примечательным, если не сказать заурядным человеком. Что такого нашла в нем Брайанна?
– Я впервые увидела рыжеволосого, – пожала плечами Брайанна. – Не считая самой себя.
Простое, но поразительно верное замечание. За всю свою жизнь, с тех пор как она себя помнила, Брайанна никогда не встречала людей, похожих на нее.
Что это может означать? Пытаясь осмыслить ее слова, Атрей произнес:
– В Акоре тоже есть рыжеволосые. Редко, но встречаются.
– Не сомневаюсь, только мне они никогда не попадались. Видеть человека, с которым у меня есть что-то общее, почему-то приятно, хотя и не могу объяснить почему.
Брайанна не смогла выразиться точнее, но Атрей хорошо понимал, каково быть ни на кого не похожим, отличаться от всех сразу. И прекрасно знал, каким тягостным бывает такое одиночество.
Это одиночество мучило Брайанну всю ее жизнь. А Холлистер был готов положить ему конец.
Холлистер и леди Констанс с ее злополучными замыслами.
– Принц-регент ждет, – напомнил Алекс.
– Он же не король. – Следовательно, не имеет права претендовать на безупречную королевскую выдержку и терпение Атрея.
Алекс пожал плечами:
– Король сумасшедший, его держат взаперти. Вместо него правит сын. Принни – в сущности, король, поэтому требует соответствующего отношения.
– Он слишком много пьет, чтобы помнить, как к нему должны относиться.
– И все-таки не напивается до беспамятства, – предостерег Алекс. – Не отчаивайся, осталось продержаться еще несколько дней. Ройс сообщает, что ты очаровал весь свет во главе с принцем-регентом. Байрон грозится написать поэму.
– Значит, войны между Англией и Акорой все-таки не избежать.
Брайанна рассмеялась – не хотела, но не смогла удержаться. И ужаснулась своей дерзкой выходке. Слишком уж о многом она говорила.
Атрей сказал правду: он мужчина. Не только ванакс, но и человек, хотя и ни на кого не похожий.
Брайанна трепетала от каждого прикосновения Атрея, от поцелуя и даже взгляда.
– Что здесь смешного? – спросил Атрей, понизив рокочущий голос.
«Дыши!»
– Ты прекрасно исполняешь свой долг, – заявила она. И вспомнила, как долгими часами слушала разговоры взрослых женщин, кое-что запоминала, чему-то училась, различала мечтательную грусть и нежность в голосах. Она шагнула к двери, но остановилась, оглянулась через плечо и улыбнулась. – В Хоукфорте тебе не помешает как следует отдохнуть.
И она вышла в коридор, еле сдерживая радостную дрожь: последним, что она увидела в комнате, был удивленный и жаждущий взгляд Атрея.
Как это говорили женщины? Что мужчина, одержимый страстью, особенно уязвим... и вместе с тем небывало силен?
Атрей – человек, страсть ему не чужда. А она не понимала этого, даже не догадывалась. Для нее он был только ванаксом, наделенным абсолютной властью, помехой на пути Акоры к переменам. Казалось бы, ничто не изменилось, но все вдруг стало иным.
Брайанне было нечем дышать.
Они отдохнут в Хоукфорте, потом он вернется в Акору. И она тоже... когда-нибудь потом. Ведь в Акоре остались ее родные, а она нежно любит их. Но прежде надо найти свое английское прошлое – с помощью Уильяма Холлистера и его жены. А может, и будущее... хотя заглядывать так далеко вперед она побаивалась.
Она так долго ждала этого случая. Значит, ни в коем случае нельзя упустить его. Всего несколько дней, меньше двух недель – и Атрей уедет. Вот и хорошо. И она не позволит себе расстраиваться.
Но мысли не давали ей покоя, пока она поднималась по лестнице. Внутренний голос посоветовал ей заглянуть в детскую. Джоанна купала Амелию, весело плещущуюся в ванночке. Взглянув на Брайанну, Джоанна подала ей руку, втягивая в круг женственного тепла и уюта.
Позднее, когда весь Лондон уснул, начался снегопад. Сначала редкие хлопья плавно оседали на черепичные крыши и дымовые трубы, бесшумно ложились на вымощенные булыжником улицы. Но вскоре снегопад усилился, белые шапки смягчили резкие очертания зданий из кирпича, камня и стали, ветер взметал снежные вихри и снова успокаивался.
К утру все вокруг преобразилось. В столовой Брайанна прильнула к окну, прижалась к нему лбом.