– Вам нет необходимости говорить такое, чтобы пощадить мои чувства.
– Поверьте мне, я сказал это не с целью поберечь ваши чувства. – Он склонил голову, и его рот оказался всего в нескольких дюймах от ее губ. – Правда состоит в том, что я уже долго борюсь с сильнейшим желанием поцеловать вас.
– О, но вы должны сдержать себя! – слабо запротестовала она, у нее уже кружилась голова.
– Да, конечно, должен.
Однако он не сделал этого. Прежде чем она успела возразить или хотя бы уклониться, он накрыл ее губы своими.
Это было потрясение, самое грандиозное потрясение в ее жизни! Кто бы мог подумать, что губы мужчины могут быть такими нежными… или такими дьявольски соблазнительными? Его дыхание, смешавшееся с ее собственным, отдавало бренди, хотя не похоже было, что он хоть немного выпил. Его губы неторопливо ласкали ее, и это подействовало успокаивающе.
Она вздохнула, но затем у нее перехватило дыхание, потому что он обнял ее за плечи и крепко прижал к себе. В тщетной попытке рассеять туман, заволакивающий мозг, Эмили отвернула лицо в сторону, но это привело только к тому, что он принялся осыпать ее быстрыми легкими поцелуями вдоль щеки до мочки уха, следуя линии выреза маски.
– Милая Эмили, – прошептал он, и его дыхание щекотало ей ухо. – Милая, невинная Эмили.
Ее имя звучало непривычно для ее ушей, когда он произносил его подобным образом. Однако откуда он его знает? Ах да, он ведь подслушивал ее разговор с Софи!
– Вы н-не должны н-называть меня так, – запинаясь, пробормотала она. Он куснул ее за мочку уха, и она задохнулась. – Вы… вы должны называть меня мисс Фэрчайлд.
– Хорошо. Поцелуйте меня, мисс Фэрчайлд. Или я сам снова поцелую вас.
– Я… я бы предпочла, чтобы вы… не целовали меня, лорд Блэкмор. Это неприлично.
– Можно подумать, что меня волнуют приличия! – Он поцеловал пульсирующую жилку на ее шее. – Припоминаете мою скандальную репутацию? А меня зовут Джордан. Скажите это.
– Я… я не могу. Это слишком интимно.
– Вот именно.
Обхватив рукой ее талию, он прижал девушку к себе еще крепче, затем свободной рукой приподнял ее подбородок, так чтобы она взглянула в его сверкающие глаза. Сердце ее неистово колотилось в груди.
– Назови меня по имени, – хрипло прошептал он. – Я хочу услышать, как ты произнесешь его.
– Джордан, – выдохнула она. Если они будут и дальше продолжать в том же духе, ему не придется ее губить. Она сама радостно устремится навстречу своей погибели. – Джордан, мы не должны этого делать. Вы… вам не следует меня целовать.
– Я хочу испробовать вкус женщины, которая послужит причиной моего краха.
Когда она напряглась, готовясь протестовать, он снова завладел ее ртом.
На этот раз в его поцелуе уже не было той нежности. Это был поцелуй зрелого мужчины, охваченного желанием, целеустремленного и основательного. Его рот с жадностью припал к ее губам, обводя языком их контур, а рука, оставив подбородок, скользнула к горлу и опытными, умелыми пальцами принялась поглаживать обнаженную кожу ее изогнутой шеи. Когда она судорожно вздохнула, ошеломленная глубокой интимностью его ласк, он проник языком в глубину ее рта.
Некая пуританская часть ее существа требовала, чтобы она воспротивилась этой последней, оскорбительной для нее вольности. Но протестовать было невозможно. Граф Блэкмор целовал ее восхитительно и возбуждающе. Она даже и мечтать не могла вообще хоть когда-нибудь встретиться с ним, а теперь он ее целует…
Все ее мысли смешались. Боже милостивый! Удовольствие от его поцелуя, как первый глоток шампанского, пробудило новые, незнакомые чувства в ее груди.
Она прижалась к нему, испытывая острую потребность найти отклик своим желаниям, и он дал ей больше, чем она могла даже вообразить, наклонив ее назад и опуская спиной на обитое парчой сиденье.
Но тут карету тряхнуло, и граф, потеряв равновесие, вынужден был прервать поцелуй. Несколько мгновений он смотрел девушке в глаза, и вожделение постепенно исчезало с его лица, как цвет с отбеливаемого полотна. Тонкий луч лунного света пробежал по его застывшим чертам, высвечивая резкие линии его скул и носа.
Теперь, когда он так смотрел на нее, словно находясь в состоянии шока, Эмили с болью осознала всю скандальность их положения. В смущении она отвернулась.
– Простите, что я позволил себе зайти так далеко, – сказал он напряженным голосом. – Я не имел права пользоваться ситуацией.
– Прошу вас, не надо. Это не важно. Глаза ее наполнились слезами. Теперь он пытается проявить доброту, чтоб его!..
– Но это важно. Вы не из тех женщин… я хочу сказать…
– Я не из тех, кого вы обычно предпочитаете, – прошептала она, сгорая от стыда. – Да, я знаю.
– Я не это имел в виду. Скажем просто, что женщины вашего сорта запретны для меня, хорошо?
«Неправда», – подумала она. Граф и незначительная персона вроде нее? Это немыслимо! Она-то не запретна для него. Но он определенно запретный для нее мужчина.
Джордан наблюдал за ней, тщетно пытаясь привести в порядок спутанные мысли. Судя по ее оскорбленному виду, зря он все это говорил.
Опытность всегда имела первостепенное значение в его отношениях с дамами. Крепкая, здоровая женщина, которую он мог бы так же быстро забыть, как и она его, – вот все, что ему нужно было от любовницы. Он лучше любого другого знал, что совращение девственниц – очень опасный спорт.
Но с Эмили… Боже милостивый, он все еще ощущал на губах ее вкус – яблоки со сливками и чуть-чуть шампанского. А когда она разомкнула для него свои губы… Он возбудился при одной только мысли об этом.
Он чувствовал себя как ребенок, которому не дали вволю наесться сладостей, хотя он и знал, что может от них заболеть. Легкий запах лаванды, исходивший от волос девушки, наполнял карету, соблазняя его все больше и больше. Ему хотелось поближе узнать ее, всю ее, сорвать с нее одежду и прижиматься губами к каждой частичке ее нежного хрупкого тела. Проклятое вожделение…
– Послушайте, Эмили…
– Пожалуйста, не говорите больше ничего. Все в порядке. Я… я полагаю, что это полнолуние подействовало так… на нас обоих.
– Да, полнолуние.
Это было столь же удачное объяснение этого безумия, как и любое другое. Только полное умопомрачение могло заставить его утратить контроль над собой. Причем из-за строгой маленькой дочери священника!
Из-за строгой маленькой дочери священника, которая вполне может стать его женой, стоит ему допустить неосторожность. Сжав челюсти, он выглянул в окно кареты. В парке, слава Богу, теперь никого не было. Женитьба на Эмили Фэрчайлд обернулась бы для него настоящей катастрофой. Она едва его знала и вряд ли обрела бы с ним счастье. Вынужденный брак разочаровал бы ее. Будучи мечтательной девственницей, она бы хотела от него больше, чем он был в состоянии дать. Вскоре они втянулись бы в туже самую губительную войну, которая разрушила брак его родителей и разбила жизнь его матери.
– Лорд Блэкмор, могу я задать вам один вопрос? – робко спросила Эмили.
От звука ее голоса он вздрогнул. Ах, так они снова перешли на официальный тон?
– Спрашивайте все, что пожелаете.
Она опустила взгляд на руки, скромно сложенные на коленях.
– Вы… сказали, что предпочитаете легкодоступных женщин и избегаете порядочных. И все же танцевали с леди Софи.
Она была слишком учтива, чтобы назвать его лицемером, но он знал, что она подумала.
– Леди Драйден попросила меня потанцевать с вашей подругой, я так и сделал. Я не такой уж грубиян, чтобы игнорировать пожелания хозяйки дома.