Перешагнуть через данную стадию невозможно. Если человек теряет терпение и говорит: "ну и черт с ним!", это значит, что он не справился с ситуацией. Положение становится безнадежным — стало быть, с четвертой функцией покончено, и она к замещается каким-нибудь искусственным механизмом — какими-нибудь «костылями». Ускорить процесс невозможно, разве что чуть-уть; подчиненная функция никогда не достигает скорости ведущей.
Медлительность подчиненной функции обусловлена вполне понятными причинами. Если вы начнете задумываться о поворотном моменте своей жизни, старении и уходе в себя, то поймете, что для замедления всего жизненного процесса необходимым средством является обращение к подчиненной функции. Поэтому к медлительности нельзя относиться с нетерпимостью, не следует пытаться воспитывать "эту чертову подчиненную функцию". Лучше следует принять как факт кажущуюся бессмысленной трату времени. Это — цена за шанс бессознательного появиться в сознании.
Другими типичными аспектами подчиненной функции, также связанными с ее неспособностью к приспособлению и примитивностью, являются ее ранимость и деспотизм. Большинство людей становятся крайне капризными, когда их подчиненная функциязатрагивается тем или иным способом; они не могут вынести малейшей критики и всегда чувствуют себя обиженными, теряют уверенность в себе и в результате, естественно, терроризируют всех вокруг — все вокруг должны ходить "на цыпочках". Если вы захотите сказать человеку что-нибудь, затрагивающее его подчиненную функцию, то вступите на скользкую дорожку — ни малейшей критики в свой адрес человек не потерпит. В этой ситуации требуетсяrite d`entree(обряд вступления): нужно дождаться подходящего момента, создать сугубо мирную атмосферу, и только тогда осторожно, с длинной вступительной речью, позволить себе легкую критику, связанную с действием подчиненной функции.
Простое высказывание критического мнения может привести человека в исступленное состояние, довести его до бешенства, и ваши отношения окажутся безнадежно испорченными.
Я впервые с изумлением столкнулась с этим много лет тому назад, когда еще училась. Знакомая студентка показала мне написанную ею статью. Она относилась к чувствующему типу. Статья была очень хорошей, но в одном месте, где она переключалась с одной темы на другую, я заметила разрыв в ходе мысли. То, о чем она говорила, было вполне справедливо, но с точки зрения человека мыслительного типа, не хватало логического перехода. Я сказала, что считаю статью превосходной, но на одной странице можно было бы сделать лучший логический переход. В ответ она чрезвычайно разволновалась и воскликнула: "Все погибло, я это сожгу". И она выхватила статью из моих рук со словами: "Я знаю, это — ерунда, я все сожгу". Мне с трудом удалось вырвать листы из ее рук: "Ради Бога, не надо сжигать ее!" "Не пытайся переубедить меня, — ответила она, — я знала, что тебе все это покажется ерундой", и она продолжала действовать в том же духе. Когда «буря» наконец утихла, и мне удалось вставить слово, я сказала: "Тебе не надо даже ничего перепечатывать. Единственное, что необходимо для логического перехода — это вставить небольшую фразу, всего одно предложение между двумя частями". Буря разразилась с новой силой, и мне пришлось сдаться!
При следующей встрече она рассказала, как всю ночь после нашего разговора ей снилось, что ее дом сгорел, причем огонь начался с крыши. Я подумала: "О, Боже, что за люди эти чувствующие типы!" Для нее написание статьи явилось огромным достижением, а формулирование мыслей практически исчерпало ее возможности.
Она была просто неспособна сделать еще хоть что-нибудь!
Ведь с моей стороны не было и намека на критику, а лишь совет, как слегка улучшить работу. Этот пример мне кажется экстремальным случаем того, что может произойти с подчиненной функцией. Ее носитель тиранит всех окружающих своей обидчивостью; ведь именно обидчивость, раздражительность и представляют скрытую форму тирании. Чувствительные типы — настоящие тираны: все должны приспосабливаться к ним, а они сами даже не пытаются приспособиться к другим. Но даже у хорошо адаптированных людей, как правило, все-таки существует чувствительная струна, затронув которую, вы не сможете продолжать разумный диалог, вам придется искать окольные пути, уподобляясь укротителю тигров или слонов.
В произведении Ван ДженнепаLes Rites de Passage("Ритуалы перехода") можно найти примеры того, как исследователи приближаются к поселениям первобытных племен. Они вынуждены останавливаться в нескольких милях от селения, после чего к ним выходят трое посланцев. Их следует убедить, что исследователи не имеют никаких дьявольских устройств, и особенно в том, что они не намерены использовать против них черную магию. 3атем посланцы удаляются, а после их возвращения происходит обмен подарками. В некоторых случаях дело доходит даже до обмена женщинами, которых предоставляют в распоряжение гостей, устанавливая таким образом подобие родственных отношений. Если гость спит с женой хозяина, то становится его родственником, и его принимают в семью. Такой обычай существует, например, у индейцев племени Наскапи на полуострове Лабрадор. Многие эскимосы предоставляют своих жен в распоряжение гостей на ночь. Цель этого обычая — предотвратить любой взрыв враждебности, исключить саму возможность схватки, в результате которой могут произойти убийства. Представители многих первобытных народов делают надрезы на коже друг друга и как бы обмениваются кровью. Используется специальный способ поцелуев и ритуал обмена подарками. Все этиrites de passage(ритуалы перехода) пускаются в ход, как только вы вступаете во взаимоотношения с людьми на уровне их подчиненной функции.
То же самое легко наблюдать и в повседневной жизни. Например, можно знать кого-то в течение двух-трех лет, но общаться с ним только на обычных чаепитиях или обедах, разговаривать только о погоде, политике или на отвлеченные темы, никогда не осмеливаясь касаться болезненных мест друг друга или щекотливых тем. Но однажды можно почувствовать искусственность этих отношений и отсутствие настоящей близости. Тогда после небольшой выпивки, если обстановка благоприятствует, разговор может стать откровенным и собеседники начинают как бы приглашать друг друга открыть свои болезненные места. Так, соблюдая все предосторожности первобытной учтивости, два человека начинают постепенно по-настоящему сближаться. Для определения такой формы поведения я не нашла более удачного выражения, чем "первобытная учтивость". Именно таким образом следует входить в близкий контакт с другим человеком, ведь болезненные места обычно связаны с подчиненной функцией.
Существует разница между личной вежливостью и первобытной учтивостью. Рассмотрим практический пример. Однажды я ехала в машине с мужчиной интуитивного типа. Мы возвращались домой поздней ночью, и он забыл включить зажигание. Мой спутник снова и снова пытался запустить двигатель, но у него ничего не получалось. Я отважилась вежливо спросить, не забыл ли он включить зажигание. "Разумеется!" — последовал ответ, но с таким раздражением, что я не осмелилась сказать больше ни слова! Такой была реакция его подчиненного ощущения! Мы просидели в машине целых полчаса, и я окончательно убедилась в справедливости своего предположения, но не знала, как ему об этом сказать.