Т: В третий раз ты тоже хотела вылечиться?
К: (пауза)
Т. (агрессивно): Я не слышу.
К. (раздраженно): Да.
Т: Разве ты не хотела вылечиться в четвертый раз?
К. (тоном «побитой собаки»): Да.
Т: Разве ты не хотела вылечиться в пятый раз?
К. (не отвечает).
Т. (глухо): Не слышу.
К. (сердито): Да?
Т: А сейчас? Шестой раз ты здесь, и я прошу тебя назвать что-нибудь стоящее и хорошее в тебе, а ты говоришь: "Я хочу вылечиться. " Очевидно, твои желания… невыполнимые… Ну, так что ты хочешь посчитать? «Я физически здорова и у меня пустое желание в шестой раз вылечиться». Ты это хочешь сосчитать?
К.(с трудом): Если бы я не хотела вылечиться, я бы не думала, что смогу. (Вздыхает).
Т. (громко): Ну и что? Ох (насмешливо), коренное улучшение симптомов, но главная проблема так и не решается, стоит на месте. Ты выглядишь такой несчастной всегда, когда я говорю об этом, совсем как незаведенная кукла или…
К. (пауза, ровно): Я начинаю сердиться на вас.
Т: («невинно»): Что ты начинаешь? Что ты хочешь сказать, сердитьсяна меня?
К. (очень раздраженно): Потому что вы н-не любите меня, даже ненавидите, как же мне любить кого-то (коротко смеется), кто не любит меня?
Т. (протестующе): Вот это да! Нам и не надо «любить» друга. Я ведь только говорю «будь разумной».
К. (протестующе): О кей, я стою перед… ужасным фактом, что я в растерянности.
Т:Нуи…
К: Теперь я, я не хочу оставлять все это так. Не хочу, не хочу!
Т: В тебе что-то происходит?
К. (глубоко вздыхает): Да-а!
Т: (смеется).
К: Так должно быть, м-р Фаррелли?
Т. (значительно): Да, ты можешь измениться. Всякие люди меняются.
К: Я-я…
Т. («понимающе»): Ты можешь! Вот посмотри, прежде всего, смотри прямо на факты. Конечно, ты можешь и прекратить свою жизнь. Понимаешь? Фактически, ты почти прекратила ее сама.
К. (тихо): Да.
Т: И сколько лет тебе было, когда первый раз решила покончить с жизнью?
К: Примерно два, нет, три года назад.
Т: Три года назад! Тебе было тридцать четыре. Жизнь уже прекратилась в тридцать четыре, а ты приходишь и заявляешь: «Не могу расстаться с жизнью в тридцать семь». К чему это все? Где логика? (Пауза. Стук в дверь) Конечно, ты можешь прекратить все это сейчас. Понятно? (Идет к двери, открывает. Другая клиентка у двери говорит поспешно: «У них нет комнаты для меня, вы не говорили с ними?» Терапевт говорит кратко: «Нет»
К: «Они забрали ее домой, и я не знала.»
Т: «Тебе надо подождать автобус и пять долларов»
К: «А он придет?»
Т: «Да, если я куплю билет, я сообщу».
К: (расстроенно): «Хорошо. Пока. Работайте».
Т. (возвращается, садится за стол): Ну что, за старую песню? «Не могу расстаться с жизнью». Сможешь! «Не могу провести остаток жизни в больнице». Сможешь.Нет ничего невозможного!
К. (отвергая): Перспектива не из приятных.
Т: Ну? Ну это… (вздыхает) другое дело, сама видишь.
К. (расстягивая): Очень хочу вести продуктивную жизнь, м-р Фаррелли.
Т. («перечисляя»): Ты хочешь, желаешь, очень жаждешь. Все это было бы хорошо, если… видишь? Ты пережила все эти вещи, так?
К: Конечно.
Т: А ты вела… эту продуктивную жизнь?
К. (неуверенно): Нет.
Т. (разводя руками): Но ведь произвела двух детей, знаешь…
К. (отвергая): Это ничего не значит.
Т. (быстро): Да… я…
К: Пока я не стану ухаживать за ними.
Т. (смеясь): Наконец! Рад, что ты сказала это. А то я… ты очень хочешь, и желаешь, и говоришь об этом. Понимаешь, сейчас ты говоришь: "Яжелаю, страстнохочу быть здоровой. (Жест в сторону клиентки) Но посмотри на себя!
К. (раздраженно): Хорошо, посмотрите на меня.
Т: Хороша! Я немного затрудняюсь, знаешь… (вздыхает, делает паузу, протягивает руку и касается ее руки, убирая ее с лица)
К.: отдергивает руку и сжимает в кулак.
Т. («невинно»): За что ты сердишься на меня? Ты выглядишь…
К. (смеется облегченно).
Т. (смеясь): Ты смеешься!
К. (смеется).
Т. (смеясь): А зачем эта рука назад? Ударить собираешься или что?
К.
(ухмыляясь): Нет! Но не люблю, когда вы кладете свою руку на мою!
Т: О, даже пальчиком не трогать?! Я же хотел убрать твою руку от лица. (К. ухмыляется). Ты опять улыбаешься! Ты ведь не сердишься, правда?
К: Ну, я… мне не нравится, когда вы тут рядом со мной, и все, м-р Фаррелли.
Т. (смеясь): Ты же не знаешь всех людей! Одинокая волчица, как ты… А ведь и правда, ты,какодинокая волчица.
К. (разочарованно): Да.
Т. (смеясь): Еще одна волчица! Надо это записать, а то всех не запомнишь. Но…
К. (агрессивно): Вы записываете это?
Т: Да, это надо делать. Но, необычное, невероятное (К. вздыхает), умная женщина, совершающая глупости, неопытная, неорганизованная, безответственная одинокая волчица! (Пауза) Опять это отсутствующее выражение лица. Что случилось?
К. (безжизненно): Ну…
Т. (передразнивая): Ну… это я. (Смеется) Слава богу, это — ты, а нея.(Пауза) Ну что? Заполнитель паузы?
К. (пауза, слабо): Ну что мне с собой делать? Я все время думаю… Т. («озадаченно»): Влюбилась… точно. (Свистит от удивления) К. (ровным тоном): Что мне теперь делать? Т: Если бы я был на твоем месте, я бы не спал ночи напролет. К. (повышая голос): Но я итакне сплю!
Т. (раздражаясь смехом): Вы только посмотрите. Ха — ха! Черт меня побери! (К. смеется) И ты смеешься. Почему?
К: Потому что вы смеетесь.
Т. (смеясь): Знаешь, если бы я был на твоем месте, и у меня были бы личные проблемы, я имею ввиду тебя, я бы не спал ночи. (Передразнивает) «Но я и так не сплю». Кто знает?
К: Я так больше не могу.
Т. (громко): Но ты должна, и все тут, должна. У тебя… когда же это было, когда ты в первый раз попала в больницу?
К. (безучастно): Когда мне было двадцать два.
Т. (твердо): двадцать два, а сейчас тебе тридцать семь. Уже пятнадцать лет ты ничуть не меняешься. Ведь пятнадцать, правда?
К. (не реагируя, безучастно смотрит).
Т. (проводя рукой возле ее лица, резко): Эй?
К. (ударяет его руку, раздраженно):Не делайте этого!
Т: Не водить рукой перед лицом? Ты выглядишь безучастной, не знаю, где ты сейчас, как будто на расстоянии в миллион миль!
К. (слабо): Я просто…
Т. (с триумфом): Ушла! Еще раз. Ну, брат…
К. (сердито и громко): О боже! Вы называете меня всякими именами, из книги, что ли? Не думаю, что это правильно, вы не любите душевнобольных!
Т. (показывая «расположение»): Не то, чтобы не люблю, онинравятсямне, поэтому явыбралтакую работу.
К. (озадаченно, но еще раздраженно): А… вы уверены, вы точно не любите меня, м-р Фаррелли?
Т. («изумленно»): Ты что, обвиняешь меня за это?
К. (громко протестуя): Но во мне ведь есть что-нибудь хорошее!
Т: Назови три вещи. Назови одну! «Мои дети»… Они больше не с тобой. «У меня здоровое тело». (Слабея): Ну-у… итак, что у нас? Что еще можно назвать? Ты… можешь думать о чем-нибудь еще?
К:Яхочу вылечиться. У меня есть желание вылечиться.Яхочу быть…
Т. (перечисляя):Яхочу, я желаю.
К: Быть…
Т. (саркастически, игнорируя ее): «Я желаю».
К. (продолжая): Прожить хорошуюжизньи…
Т. (недоверчиво фыркая).
К. (стараясь продолжить): И…
Т: К несчастью, это не имеет ничего общего с «во мне есть что-то хорошее»… Нет, не имеет ничего общего.
К. (всезнающе): В каждом есть что-нибудь хорошее… (заканчивает тихо), м-р Фаррелли.
Т. (насмешливо): Ну да, хорошенькие глазки… (ободряюще) Смотри сюда, прямо смотри.
К. (тоном «побитой собаки»): Да, я смотрю.
Т: Так, сколько пальцев я загнул?
К: Два.
Т. (ободряюще): Два. Ну вот, красивые глаза. А какого цвета мое пальто?
К. (смотрит, показывает Т): О-о, оно какое-то серовато-черное.
Т. (тепло): Так! Итак, красивые глаза, слух у тебя в порядке… Волосы у тебя… Ты знаешь… Органы чувств у тебя… И волосики у тебя на верхней губе, ты знаешь, они симпатичные! А вот и голова… а внутри мозги (смеется).
К. (озадаченно): Вы так говорите, заставляете меня чувствовать даже хуже.