Как только дверь за ним закрылась, Катрина повернулась к мужу.
— Какого черта ты здесь делаешь?
Она была без косметики, кудри рассыпались по плечам, а в глазах полыхало изумрудное пламя.
Банный халат был велик ей. Только розовые пальчики ног выглядывали из-под чересчур длинного подола.
В другой раз Никос бы рассмеялся, но теперь в нем клокотала ярость. Он наградил ее ледяным взглядом.
— Позволь задать тебе тот же вопрос.
Его голос был совершенно спокойным, но именно это спокойствие так пугало Катрину.
— Я хотела спать одна, — ответила девушка.
— Давай обсудим это дома.
— Я никуда не пойду.
Никос не шелохнулся, но Катрина физически ощущала его гнев.
— Мы можем решить эту проблему как цивилизованные люди. Или я могу перекинуть тебя через плечо и отнести в машину, как мешок.
Ее руки сжались в кулаки.
— Не посмеешь.
— Проверь.
— Я позвоню в полицию.
Он показал на телефон на столике рядом с кроватью:
— Давай.
— Никос…
— Пять минут, Катрина. Ты можешь переодеться или остаться в халате. Решай сама.
— Нет.
— Тебя никто не спрашивает.
Она выругалась и заметила, как его бровь приподнялась.
— Четыре с половиной, — объявил он.
Он может считать, пока не сдохнет. Она не собирается никуда идти.
Они стояли друг против друга как заклятые враги. И Катрина нисколько не сомневалась, кто выиграет эту битву. Никос намного выше и сильнее ее. Ему ничего не стоит осуществить свою угрозу.
Что он и сделал: спокойно собрав ее ноутбук, сумку, деловой костюм, кружевное нижнее белье — все это уместилось в одну руку, — другой он перекинул ее через плечо так, словно она ничего не весила.
Катрина замолотила кулаками по его спине, но, казалось, он даже не заметил этого.
— Негодяй! Отпусти меня!
Никос повернулся к двери, и Катрина еще раз ударила его.
— Если ты выйдешь из комнаты, я убью тебя! — заорала Катрина.
— У тебя был выбор.
— Никос! Слишком поздно.
Господи, пожалуйста, только бы никого не встретить в коридоре!
Коридор был пустынным. В отличие от лифта.
— Боже мой! — воскликнула женщина в лифте, в то время как ее спутник рассмеялся.
— Он волк в овечьей шкуре! — закричала Катрина, колотя мужа по спине.
Какое унижение!
— Волк… как в сказке, — вздохнула женщина. Неужели в ее голосе прозвучало восхищение? Лифт остановился, и Никос понес Катрину к своему «мерседесу».
— У меня есть своя машина!
— Думаешь, я позволю тебе сесть за руль? — Он открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья. — Ее пригонят тебе завтра утром.
— Но мне нужно ехать на работу!
Он швырнул одежду вместе с сумкой на заднее сиденье и посадил жену на переднее.
— Я отвезу тебя на работу.
Он пристегнул Катрину ремнем безопасности и захлопнул дверцу.
— Твое поведение отвратительно! — завопила девушка.
Он завел мотор и бросил на нес мрачный взгляд.
— Прибереги свои ругательства до дома, когда я смогу тебе достойно ответить.
Катрина замолчала и за время поездки не сказала ни слова. Никос въехал в гараж и остановил машину. Собрав все свое достоинство, Катрина вышла из машины, взяла вещи и пошла в дом.
Но трудно сохранить достоинство, когда тебя несут перекинутую через плечо через весь отель в банном халате, с босыми ногами. К тому же она потеряла пояс, и теперь полы халата грозили разойтись в любую секунду.
Она положила ноутбук на столик в холле. Шаги Никоса слышались за спиной.
— Поговорим в гостиной? Катрина повернулась к мужу.
— А чем тебя не устраивает холл?
Она положила сумку, одежду и запахнула халат на груди.
Наблюдая, как Катрина борется с халатом, Никос чуть не рассмеялся. Она похожа на рассерженную девочку. Но эта девочка не осознает, что из-за ее глупого поступка он пережил самые ужасные часы в своей жизни.
— Так ты объяснишь, почему не поехала домой, не оставила сообщения, не отвечала на мои звонки, вешала трубку и заставила меня поднять весь город на уши, чтобы найти тебя?
Катрина отвечала спокойно, но внутри у нее нарастала ярость.
— По-моему, все очевидно. Ты не сказал, что летишь в Брисбен, чтобы увидеться с Джорджией и сыном, — се глаза сверкали от злости. — Я узнала это от Энрикс… И ты подтвердил его слова. Как ты думаешь, что я должна была чувствовать?
— И ты решила сбежать.
— Я не сбегала.
— А как называется тот факт, что ты взяла номер в отеле, не сказав мне ни слова?
— Проклятье! Я была так зла, что готова была тебя убить! — закричала Катрина, сжимая кулаки.
— Если бы ты ответила на звонки…
— Что? Ты бы объяснил?
— Да.
Она вздернула подбородок.
— Это как, интересно?
— Сказал бы правду.
— Какую правду?
— Месяцы юридических споров наконец под ходят к концу. — Его глаза потемнели. — Джорджия отказалась делать тест на ДНК, чтобы установить отцовство, во время беременности, и су поддержал ее. Но сейчас, после рождения ребенка, такой тест был сделан. — В его голосе девушка услышала разочарование. — Но они отказались сообщать его результаты моему представителю. Сегодняшняя встреча в присутствии адвокатов была попыткой получить результаты. — Он сделал паузу. — Я надеялся, что мое присутствие решит проблему.
— И что?
— Потребуется еще несколько дней.
— И ты надеешься за эти дни заставить меня поверить, что Джорджия психопатка, дошедшая в своей ревности до того, что забеременела неизвестно от кого и объявила тебя отцом? И все это чтобы разрушить наш брак? — закончила Катрина, вспомнив фотографии свиданий Джорджии с Ни — косом, которые бывшая любовница предъявила как доказательство их связи. — Я не купилась на это тогда… — Катрина сделала глубокий вдох, — и не куплюсь сейчас.
— Ты так и не веришь мне… Ярость Катрины вырвалась наружу.
— Черт бы тебя побрал, Никос! Она была твоей любовницей больше года.
— Но наши отношения кончились задолго до того, как я встретил тебя. — Никос сделал паузу, ища глазами ее взгляд. — Если она — любовь всей моей жизни, почему я женился на тебе?
— Может, из-за моего наследства?
Глаза Никоса потемнели от гнева. На секунду Катрине показалось, что муж готов ее ударить.
— Уйди с глаз долой, пока я не сделал то, о чем буду потом жалеть, — произнес Никос таким тоном, что у нее внутри все сжалось.
Секунду она колебалась. Никос застонал:
— Уйди, ради бога. Или ты пожалеешь, что родилась!
Катрина не сдвинулась с места. Это была проверка на прочность. Проверяли се. Эмоционально, физически. Она не испугалась его ярости.
— Дурочка, — тихо произнес Никос и снова перекинул ее через плечо.
На этот раз он не сдерживался. Его руки впились в нежную плоть, и Катрина охнула, когда он буквально швырнул ее на кровать.
Он скинул пиджак, сорвал галстук. Девушка, не в силах сдвинуться с места, как зачарованная, наблюдала за тем, как он раздевается.
Никос остался полностью обнаженным.
Взгляд Катрины впился в узкие бедра, крепкие мускулы на груди. Как он возбужден! Никос толкнул ее на кровать.
Его руки рванули полы халата в стороны, обнажая ее грудь. Горячие губы прижались к ее груди, и Катрина закричала от боли, смешанной с наслаждением.
Он взял ее без прелюдии, одним резким вторжением. Девушка закричала, когда он вошел глубоко в нее, и застонала, когда он вышел, чтобы снова войти. Снова и снова.
Это было примитивное, грубое слияние двух человеческих существ, без нежности, без сдерживающих барьеров. Не осталось никаких мыслей, только одно всепоглощающее желание.
Он разбудил в ней страсть, не уступавшую по мощи его собственной. Катрина извивалась под ним, вонзая зубы в мускулистую грудь. Никос застонал от боли. Его месть была беспощадной.