Войдя в квартиру Билла, Адриана увидела его как бы в другом измерении. На стенах висели: красивые современные картины, интерьер украшали интересные статуэтки, привезенные из разных путешествий. Удобные кожаные диваны, огромные, мягкие, уютные кресла. В столовой стоял чудный стол, который Билл нашел в одном итальянском монастыре, и лежал ковер, купленный в Пакистане, Всюду попадались прелестные фотографии его детей. Здесь хотелось ходить и все разглядывать. Стеллажи с книгами, кирпичный камин, большая кухня, оформленная в сельском стиле, – все это больше походило на дом, а не на квартиру. Работал Билл в уютном кабинете, где стояла пишущая машинка, почти такая же старая, как его любимый «Роял», много книг и большое кожаное кресло, которое он унаследовал от отца, – все потертое и, видно, любимое. Гостевая спальня, которой, похоже, не пользовались, была оформлена в бежевых тонах, на полу, рядом с современной двухспальной кроватью, лежал ковер из овечьих шкур. В большой разноцветной детской стояла ярко‑красная двухэтажная кровать в форме паровоза. Спальня Билла находилась на первом этаже и была выдержана в теплых охристых тонах, большие окна выходили в сад, о существовании которого в их комплексе Адриана даже не знала. Это было великолепно. Интерьеры очень соответствовали складу их хозяина – та же привлекательность, душевность, теплота. Из этой квартиры не хотелось уходить, хотелось только еще подробнее с ней познакомиться. Поражал ее контраст с той дорогостоящей стерильностью, в которой Адриана жила со Стивеном, пока тот не выехал, забрав все и оставив голые стены, кровать и коврик.
– Билл, это восхитительно, – сказала она, не скрывая своего восторга.
– Мне тоже нравится, – признался он. – Ты видела кровать ребят? Мне ее изготовил один мастер из Ньюпорт‑Бича. Он таких делает всего две в год. Я мог выбрать между этой и другой, похожей на двухэтажный автобус. Какой‑то англичанин купил автобус, ну а я – паровоз. У меня всегда был сдвиг на почве паровозов и поездов. Они такие большие, старомодные и уютные.
Адриана подумала, что эта характеристика подходит и ему самому, и улыбнулась:
– Мне у тебя очень нравится.
В его квартире действительно чувствовалась особая, теплая атмосфера. Здесь приятно было жить и работать.
– Я годами пытаюсь убедить себя купить отдельный дом, но я ненавижу переезды, к тому же здесь очень удобно, да и ребятам нравится.
– Я думаю!
Билл отвел для них самую большую комнату, считая, что это стоит сделать, хотя сыновья не жили у него подолгу.
– Когда они подрастут, то, надеюсь, будут проводить здесь больше времени.
– Наверняка.
«Кому бы здесь не понравилось? Квартира нельзя сказать, чтобы очень большая или шикарная, нет, но находясь, в ней, словно испытываешь радушное объятие», – думала Адриана, сидя на диване и окидывая взглядом жилище Билла. Потом она пошла на кухню помочь ему готовить ужин. Большую часть кухни Билл оформил своими руками и стряпал с несомненным знанием дела.
– Скажи, а есть вещи, которых ты не умеешь?
– В спорте я ноль. Я уже говорил тебе, что отвратительно играю в теннис. Я не умею разжигать в полевых условиях костер, это приходится делать Адаму каждый раз, когда мы отправляемся в поход. И еще боюсь самолетов.
Список был явно короткий по сравнению с тем, что он умел.
– Самое главное, что ты умеешь быть человечным.
– А как насчет тебя, Адриана? В чем ты не сильна? – спросил Билл, аккуратно нарезая свежий базилик для салата. Его интересовало, как Адриана оценивает себя сама.
– Я не сильна во многих вещах. Например, в лыжах. В теннис играю так себе, в бридж вообще ужасно. Игры для меня просто наказание, я не могу запомнить правил и, даже если случайно выигрываю, не получаю никакого удовлетворения.
Его интересовало, как Адриана оценивает себя сама.
– Я не сильна во многих вещах. Например, в лыжах. В теннис играю так себе, в бридж вообще ужасно. Игры для меня просто наказание, я не могу запомнить правил и, даже если случайно выигрываю, не получаю никакого удовлетворения. Еще компьютеры. Я ненавижу компьютеры. Она подумала и серьезным тоном добавила:
– И компромиссы. Не могу идти на компромисс со своими убеждениями.
– Но это, как я понимаю, достоинство, а не недостаток, верно?
– Как сказать, – задумчиво ответила Адриана. – Порой за это приходится платить слишком большую цену.
Она думала о Стивене. Дорогую цену пришлось ей заплатить за свои убеждения.
– Но разве ты о ней жалеешь? – спросил Билл мягко. – Разве не лучше чем‑то пожертвовать, но остаться со своими убеждениями? Я всегда так считал.
– Порой трудно найти правильное решение.
– Поступай так, как сама считаешь нужным. А если окружающим это не нравится, – он философски пожал плечами, – считай, что они ошибаются.
«Легко говорить», – подумала Адриана. Однако она все же не считала, что происшедшее у нее со Стивеном – результат ее неуступчивости. У нее не было выбора. Она не могла поступить по‑другому. Просто не могла. Речь шла об их ребенке, которого она любила. Невозможно было от него избавиться по одной только прихоти, лишь потому, что Стивена это пугало.
– А ты сам склонен настаивать на своем, независимо от реакции других? – спросила Адриана. В этот момент они принимались за большие сочные бифштексы, которые поджарил Билл. Адриана накрыла на стол и сделала приправу к салату, все остальное приготовил хозяин, и ужин выглядел восхитительно: бифштексы, салат, чесночный хлеб. На десерт – клубника в шоколаде. – Проявлять твердость, невзирая ни на что?
– Это зависит… – Билл на минуту задумался, пока Адриана накладывала себе салат. – Думаю, все зависит от силы моей убежденности и того, что ставится на карту. Иногда просто нельзя отступить от своих принципов. Я по себе знаю, что с возрастом становишься более умеренным во взглядах. Мне тридцать девять, и я стал терпимее, чем раньше, но по‑прежнему в важных для меня вопросах не иду на компромисс. Мне это особых благ не принесло, но, с другой стороны, мои друзья знают, что могут на меня рассчитывать. По‑моему, это немаловажно.
– По‑моему, тоже, – тихо ответила Адриана.
– А что думает Стивен на этот счет? Биллом начинало овладевать любопытство. Адриана рассказывала о муже очень мало, а ему хотелось знать, как они живут, много ли у них общего. На первый взгляд они казались очень разными.
– Мне кажется, он тоже твердо придерживается своих взглядов. Он не всегда способен понять позицию других людей.
Это была классическая осторожная фраза.
– А как у него с пониманием тебя, хорошо? Билла интересовал их брак. Он хотел получше узнать обоих, поскольку понимал, что не может рассчитывать на дружбу только с Адрианой, как бы ему этого ни хотелось.
– Не всегда. Он мастер по части… – Адриана искала подходящее слово и наконец нашла его: – …параллельной жизни, так, пожалуй, будет вернее всего сказать. Он занимается тем, чем хочет, и сам не вмешивается в то, что хотят делать другие.
– И у вас этот принцип срабатывает?
«Срабатывал. Раньше. Пока Стивен не ушел от меня, потому что ему не понравилось, как я поступаю», – подумала Адриана и, вдохнув поглубже, попыталась объяснить это Биллу:
– Я думаю, что брак требует большего участия, большей близости и большего взаимодействия. Недостаточно просто не мешать жить другому, надо жить общими интересами… Но я это поняла только недавно.