— Царапина на щеке? — не понял Хейграст.
— Лекарь видит незримое, — ответил Лукус.
— А я вот что скажу, — вмешался Баюл, очень довольный, что обожаемый им Глупыш вернулся под седалище хозяина. — Если уж ты, белу, так горазд сравнивать Эл-Лиа с больным элбаном. Все правильно, бывает так. Идет человек или там банги по улице, черепица с крыши падает и пробивает ему голову. И нет элбана. А бывает, что болеет он долго, мучительно, тяжело, а потом выкарабкивается. Главное что? Никому не ведомо, что будет завтра. Стараться надо! Вот вы руки чуть не до костей стерли на веслах, а спроси меня раньше, можно ли уйти от пиратской лерры на двух веслах, я бы в лицо рассмеялся.
— Так нас ари спасли! — нахмурился Хейграст.
— До них еще догрести надо было! — поднял палец Баюл. — В книжках банги написано, что, когда звезда смерти появилась в небе Эл-Лиа, многие решили, что никто не убережется. И правда. Ничего страшнее не было. Почти все подгорные залы рухнули. На поверхности элбаны гибли целыми поселениями, но банги гибли поголовно. Огненные вихри поднялись в небо, леса вспыхнули, лава потекла из давно умерших гор, пепел поднялся и закрыл Алатель. Началась большая зима. Вот уже, кажется, смерть во всем обличье. Остатки банги, тех, кого землетрясения наверху застали, расчистили кое-как некоторые залы, пробились к теплым источникам, развели грибы в сырых проходах. Вот, думали, переживем как-нибудь, пока наверху все вымерзнет, а потом будет весь Эл-Айран нашим. Но пригрел Алатель, и опять откуда-то люди, ари, белу, шаи, нари повылезали! Да и Черная смерть!. Слышал я, что это колдовство другое колдовство победило, да только, случись это сегодня, к какому колдуну бежать? Где они, эти колдуны? Чем сейчас хуже?
— Ты к чему это? — пряча смешок, спросил Хейтаст.
— А к тому, — заявил банги. — Не люблю я так. Я когда камень кладу — именно камень и кладу. Если я буду думать, какой мне большой дом сложить надо, у меня руки опустятся. Я думаю об одном камне, затем о другом, а там, глядишь, уже и дом получился!
— А я вовсе не об этом, — усмехнулся Лукус. — Ты, когда дом строишь и о камне думаешь, все-таки в голове держишь, что дом строишь, а не в мостовую булыжники забиваешь… предчувствие у меня какое-то. Словно среди жаркого дня ветром холодным потянуло. Вот и Заал когда-то сказал, что ветер холодный почувствовал. Знаешь, чем это закончилось?
— Не закончилось это еще, — пробормотал Хейграст и тут же прикрикнул на мальчишку: — Дан! Далеко еще до твоего Лингера. Не забывай оглядываться!
Мальчишка встрепенулся, выпрямился в седле, оглянулся. Оборонная стена отдалилась, темной лентой соединяя горы и замок. Высоко в небе нарезала круги маленькая белая птичка, чтобы, сложив крылья, сорваться вниз со свистом, выровнять полет над поверхностью травы и снова по спирали подниматься в синеву.
— Степной вьюнок! — улыбнулся Лукус, вдруг вскакивая ногами на спину коня и всматриваясь в простор. — Маленький негодник. Судя по всему, уже второе гнездо свил, новую невесту ишет… Впереди пока чисто.
Глава 5
ХРАМ ЭЛА
Леганд поднял Саша с первыми лучами Алателя, повел за собой в крепость, где без особых хлопот выправил подорожную на всех спутников, представив их паломниками в храм Эла. Затем затащил на рынок, долго водил между шатров, мял в руках ткань, ругался, спорил с продавцами на всех возможных языках, пока не приобрел одежду для всех спутников.
— Вот я и понял, зачем понадобился, — засмеялся Саш, когда старик вручил ему внушительный узел.
— Ошибаешься, — вздохнул Леганд. — Тебе нужно пропитаться здешним воздухом, голосами, разговором. В Империи Даже на ари говорят по-особенному. Короче, жестче, чем в Салмии. Это маленький приграничный городок, вряд ли здесь наберется более полулиги жителей вместе с гарнизоном кре-пости, но он похож на подобные городки Империи. Смотри, как выглядят коренные жители, как они разговаривают. Смотри и запоминай.
— Здесь даже банги кажутся мирными, — кивнул Саш в сторону нескольких шатров, где карлики разложили свои изделия Среди суетливых банги степенно передвигались несколько карлиц, таких же маленьких, но чуть полноватых и довольно милых на вид. За пределами Гранитного города они не прятали лица в платки.
— Банги здесь пока неопасны, но потом многое может измениться, — прищурился с недоброй усмешкой Леганд. — Не простит нам Браке пощечины.
— К чему нам его прощение? — поежился Саш. — Меня сейчас больше занимают тревога, страх, которым пропитан каждый взгляд и жест этих элбанов.
— Разве ты не помнишь, что сказал Норл у Золотых ворот, — остановился Леганд. — Империя готовится к войне. Значит, и эти элбаны готовятся к войне. Она пройдет по их костям. Большую часть раздробит в пыль. И они знают об этом.
— Леганд, — Саш поймал усталый взгляд старика, — когда ты увидел сломанный меч, у тебя был такой же испуганный вид, как и у этих торговцев.
Леганд нахмурился, помрачнел, растер веки тонкими, сухими пальцами, вздохнул.
— Не могу объяснить собственных ощущений. Веришь ли, на мгновение почувствовал тонкий поводок, уходящий во тьму. И из этой темноты кто-то тянет меня, тебя, нас всех, чтобы заставить пройти именно так, как нужно… этому неизвестному. Начиная с Мерсилванда наш путь — это цепь вынужденных шагов. Твоя болезнь, поворот к Белому ущелью. Колдовской двор, радды и путь через тоннель. Обрушенный тоннель, Южный провал, шеган и прорыв в подземную речку… Как Йокка сумела пробиться через локоть камня — ни я, ни она сама до сих пор не можем понять. Опять же сломанный меч. Или ты думаешь, что Ангес, отламывая алмаз Дэзз от рукояти сломанного меча и отдавая его в оплату за проход через Гранитный город, не подчинялся этому невидимому поводку? Все это не выходит у меня из головы. Пока объяснение получается только одно.
— Какое же?
— Этот неизвестный, пусть даже им может оказаться всего лишь правитель судьбы случай или сама судьба, очень спешит. Нет короче пути до храма, чем тот, которым прошли мы.
— А может быть, это не случай, не судьба, а всего лишь наша удача?
— Удача — это и есть судьба, — позволил себе улыбнуться Леганд. — Точнее, судьба в те редкие дни, когда у нее все спорится и получается. Однако я хотел бы узнать, что тебя так рассмешило.
— Красные столпы!
Саш, улыбаясь, протянул руку в сторону фигур банги, вырубленных из могучих красных утесов и словно сжавших своими плечами и две проездные башни, и водопад, низвергающийся в озеро. Отсюда со стороны торговых рядов он казался вовсе не таким уж высоким. Обрывки истерзанного моста все еще болтались в его струях. Поежившись, Саш вспомнил вчерашний полет до водяной глади.
— Действительно, — усмехнулся Леганд. — А я вот уже привык. Все-таки не меньше половины проблем банги в том, что они больше обращают внимания на свой рост, чем все остальные элбаны. Отсюда и глупости, которые они порой совершают. Когда-то это были две прекрасные величественные скалы. Красными воротами называли вход в ущелье. А теперь же превратились в статуи карликов, пусть и возвышающихся над крепостными башнями. Гляди-ка — Ангес! Вот кого ничто не берет!
Саш обернулся. Откусывая от большой лепешки и прихлебывая из глиняного кувшина, между рядов двигался священник. На его плече висел туго набитый мешок.
— Что прикупил? — поинтересовался Леганд.
— Еды, конечно, — вздохнул Ангес. — Еда для меня как лекарство — успокаивает сердцебиение, сглаживает мысли, снимает головную боль. Алатель едва поднялся, но, если выедем после завтрака, к полудню будем у храма. Братию опять же надо угостить. Конечно, возле храма рынок богаче этого, но там уж будет не до покупок. Надо проникаться благоговением и торжественностью. Да и цены у храма кусаются не в пример здешним. Поверь мне, Леганд, ото всех испытаний, особенно от сплава по ледяной речке, я испытал основательную встряску. Более того, некоторые вещи, совершенные мною же, кажутся мне невозможными. Когда я метнул этот крюк с цепью на мост, не меньше полуварма свирепых карликов обернулись ко мне и выстрелили из своих луков. Много раз я искренне считал, что в минуту крайней опасности меня охватывает непреодолимый столбняк. И что же? Я нырнул в ледяную воду, проплыл под нашим плотом не менее пяти дюжин локтей и еще больше пролетел по воздуху!
— А потом еще и помогал отвязывать и вытаскивать из воды Йокку и Лингу! — улыбнулся Леганд. — По крайней мере, колдунья сказала, что быть дважды обязанной служителю священного престола слишком смахивает на волю провидения.
— Неужели колдунья решила приобщиться к истинной вере? — оживился Ангес.
— Нет, — прыснул Саш. — Она решила не подходить больше к воде.
— Понятно. — Священник откусил очередной кусок лепешки. — На самом деле, когда я встречаю очаровательную элбанку, меньше всего думаю об истинной вере. Придет время и мне обзавестись семьей, получить приход где-нибудь в имперской глубинке и закончить свои дни не в сумасшедших путешествиях, а в собственной постели.
— И в этих мечтах находится место для Йокки? — поинтересовался Леганд.
— Мудрец, ты издеваешься надо мной? — обиделся Ангес. — А ядовитую змею ты не мог мне предложить? С ней я скорее сплел бы тихое семейное счастье! К тому же не всякое восхищение предполагает жажду обладания. Только брак с себе подобным приветствует священный престол. Человеку суждена человеческая жена, ари — ари, всякому по подобию его. Конечно, чувства элбана порой приводят его в непредсказуемые места и неожиданные постели, но брак заключается для рождения детей, а не для утоления телесных потребностей. К тому же, — Ангес перешел на шепот, — я уверен, что, едва Йокка оправится, она легко сможет превратить всякого возомнившего о себе элбана мужского пола в свинью или даже мала, испеченного на вертеле!
— Ну тебе-то это не грозит! — улыбнулся Саш. — Иначе зачем же ты спасал ее во второй раз? Однако мы торопимся к завтраку. Покупки сделаны, Леганд подобрал приличное платье для каждого, чтобы и лохмотья сбросить, и не слишком выделяться на равнинах Империи.
— Мне платье не нужно, — нахмурился Ангес. — Правду сказать, я здорово рассчитываю, что, увидев мою обтрепанную мантию, братия отнесется ко мне с жалостью и замолвит словечко перед Катраном. А вот от завтрака я не откажусь. И то дело, — священник с сожалением осмотрел остаток лепешки и немедленно отправил его в рот, — разве это еда? Так себе, разминка! Хотя при виде еды я поневоле задумываюсь: а не придется ли вновь убегать от банги или еще от кого и не слеДует ли наесться про запас?
— От банги не придется убегать точно, — улыбнулся Леганд. — Хотя бы в людных местах, где всякий карлик сразу бросается в глаза. Мы с Сашем только что заглянули в крепость, где имперский комендант выправил нам подорожные в соответствии с имеющимся у нас ярлыком от Норла. Начальник проездных башен банги присутствовал при этом, и хотя скрипел зубами, но сделал все необходимые подтверждения.
— Возражения он должен был предъявить на мосту, — ухмыльнулся Ангес, выуживая из мешка следующую лепешку. — Так что вы говорили насчет завтрака?
Только когда безымянный городишко и башни, притулившиеся у Красных столпов, скрылись за горизонтом, Саш облегченно вздохнул. Долгая дорога порой заставляла выпутываться из опасных переделок, но именно она и успокаивала, когда ноги ступали на твердую землю. Рядом негромко переговаривались друзья, а небо не предвещало ни дождя, ни ветра. Негромко поскрипывали колеса повозки, всхрапывала двойка невзрачных лошаденок, колыхался на скрещенных жердях разодранный тент. За спиной все так же пронзал небо пик Меру-Лиа, а впереди раскинулась пустынная равнина. Редкие деревья, бедная трава, выросшая на каменистой почве, да пыль разбитого ногами тракта вскоре утомили взгляд. Только петляющая поблизости Амма да встречные повозки с торговцами, направляющимися к Красным столпам, оживляли безрадостную картину.