Ну, как же не очень? По показаниям соседей он был у вас только за
последний месяц - такого-то, такого-то, и такого-то числа. Был? Ну, может быть. При этом замечено, что, как всегда, вы не выпивали, не шумели,
разговаривали очень тихо, не слышно было в коридор. (Ах, выпивайте, друзья! бейте бутылки! материтесь погромче! - это делает вас
благонадежными!) - Ну, так что ж такого? - И вы тоже у него были, вот вы по телефону сказали: мы тогда провели с тобой такой содержательный
вечер. Потом вас видели на перекрестке - вы простояли с ним полчаса на холоде, и у вас были хмурые лица, недовольные выражения, вот вы кстати
даже сфотографированы во время этой встречи. (Техника агентов, друзья мои, техника агентов!) Итак - о чем вы разговаривали при этих встречах?
О чем?!.. Это сильный вопрос! Первая мысль - вы забыли, о чем вы разговаривали. Разве вы обязаны помнить? Хорошо, забыли первый разговор. И
второй тоже? И третий тоже? И даже - содержательный вечер? И - на перекрестке. И разговоры с В.? И разговоры с Г.? Нет, думаете вы, "забыл" -
это не выход, на этом не продержишься. И ваш сотрясенный арестом, защемленный страхом, омутненный бессоницей и голодом мозг ищет: как бы
изловчиться поправдоподобней и перехитрить следователя.
О чем?!.. Хорошо, если вы разговаривали о хоккее (это во всех случаях самое спокойное, друзья!), о бабах, даже и о науке - тогда можно
повторить (наука - недалека от хоккея, только в наше время в науке все засекречено, и можно схватить по Указу о разглашении). А если на самом
деле вы говорили о новых арестах в городе? О колхозах? (и, конечно, плохо, ибо кто ж о них говорит хорошо?). О снижении производственных
расценок? Вот вы хмурились полчаса на перекрестке - о чем вы там говорили?
Может быть, Б арестован (следователь уверяет вас, что - да, и уже дал на вас показания, и сейчас его ведут на очную ставку). Может быть,
преспокойно сидит дома, но на допрос его выдернут и оттуда и сличат у него: о чем вы тогда хмурились на перекрестке?
Сейчас-то, поздним умом, вы поняли: жизнь такая, что всякий раз, расставаясь, вы должны были уговориться и четко запомнить: о чем бишь мы
сегодня говорили? Тогда при любых допросах ваши показания сойдутся. Но вы не договорились? Вы все-таки не представляли, какие это джунгли.
Сказать, что вы договаривались поехать на рыбалку? А Б скажет, что ни о какой рыбалке речи не было, говорили о заочном обучении. Не
облегчив следствия, вы только туже закрутите узел: о чем? о чем? о чем?
У вас мелькает мысль - удачная? или губительная? - надо рассказать как можно ближе к тому, что на самом деле было (разумеется, сглаживая
все острое и опуская все опасное) - ведь говорят же, что надо лгать всегда поближе к правде. Авось, и Б так же догадается, расскажет что-нибудь
около этого, показания в чем-то совпадут, и от вас отвяжутся.
Через много лет вы поймете, что это была совсем неразумная идея, и что гораздо правильней играть неправдоподобного круглейшего дурака: не
помню ни дня своей жизни, хоть убейте. Но вы не спали трое суток. Вы еле находите силы следить за собственной мыслью и за невозмутимостью своего
лица. И времени вам на размышление - ни минуты. И сразу два следователя (они любят друг к другу в гости ходить) уперлись в вас: о чем? о чем? о
чем?
И вы даете показание: о колхозах говорили (что не все еще налажено, но скоро наладится). О понижении расценок говорили... Что именно
говорили? Радовались, что понижают? Но нормальные люди так не могут говорить, опять неправдоподобно.
Значит, чтобы быть вполне правдоподобным:
немножко жаловались, что немножко прижимают расценками.
А следователь пишет протокол сам, он переводит на свой язык: в эту нашу встречу мы клеветали на политику партии и правительства в области
заработной платы.
И когда-нибудь Б упрекнет вас: эх, растяпа, а я сказал - мы о рыбалке договаривались...
Но вы хотели быть хитрее и умнее вашего следователя! У вас быстрые изощренные мысли! Вы интеллигенты! И вы перемудрили...
В "Преступлении и наказании" Порфирий Петрович делает Раскольникову удивительно тонкое замечание, его мог изыскать только тот, кто сам
через эти кошки-мышки прошел - что, мол, с вами, интеллигентами, и версии своей мне строить не надо, - вы сами ее построите и мне готовую
принесете. Да, это так! Интеллигентный человек не может отвечать с прелестной бессвязностью чеховского "злоумышленника". Он обязательно
постарается всю историю, в которой его обвиняют, построить как угодно лживо, но - связно.
А следователь-мясник не связности этой ловит, а только две-три фразочки. Он-то знает, что почем. А мы - ни к чему не подготовлены!..
Нас просвещают и готовят с юности - к нашей специальности; к обязанностям гражданина; к воинской службе; к уходу за своим телом; к
приличному поведению; даже и к пониманию изящного (ну, это не очень). Но ни образование, ни воспитание, ни опыт ничуть не подводят нас к
величайшему испытанию жизни: к аресту ни за что и к следствию ни о чем. Романы, пьесы, кинофильмы (самим бы их авторам испить чашу ГУЛага!)
изображают нам тех, кто может встретиться в кабинете следователя, рыцарями истины и человеколюбия, отцами родными. - О чем только не читают нам
лекций! и даже загоняют на них! - но никто не прочтет лекции об истинном и расширительном смысле уголовных кодексов, да и сами кодексы не
выставлены в библиотеках, не продаются в киосках, не попадаются в руки беспечной юности.
Почти кажется сказкой, что где-то, за тремя морями, подследственный может воспользоваться помощью адвоката. Это значит, в самую тяжелую
минуту борьбы иметь подле себя светлый ум, владеющий всеми законами!
Принцип нашего следствия еще и в том, чтобы лишить подследственного даже знания законов.
Предъявляется обвинительное заключение... (кстати: "Распишитесь на нем" "Я с ним не согласен" "Распишитесь" "Но я ни в чем не виноват!")...
вы обвиняетесь по статьям 58-10 часть 2 и 58-11 уголовного кодекса РСФСР. Рaспишитесь! - Но что гласят эти статьи? Дайте прочесть кодекс! У меня
его нет. - Так достаньте у начальника отдела! - У него его тоже нет. Расписывайтесь! - Но я прошу его показать! - Вам не положено его
показывать, он пишется не для вас, а для нас. Да он вам и не нужен, я вам так объясню: эти статьи - как раз все то, в чем вы виноваты. Да ведь
вы сейчас распишитесь не в том, что вы согласны, а в том, что прочли, что обвинение предъявлено вам.
В какой-то из бумажонок вдруг мелькает новое сочетание букв: УПК. Вы настораживаетесь: чем отличается УПК от УК? Если вы попали в минуту
доброго расположения следователя, он объяснит вам: Уголовно-Процессуальный кодекс. Как? Значит, даже не один, а целых два полных кодекса
остаются вам неизвестными в то самое время, когда по их правилам над вами началась расправа?!
...С тех пор прошло десять лет, потом пятнадцать. Поросла густая трава на могиле моей юности.