Управляя боярами войска,
Те же строили венов, и руссов,
И руян, и карелов могучих
В монолитную братную силу,
Силу сплавленных душ перед смертью.
Старый мудрый Никлот в центре войска
Ставил отроков в лёгких доспехах
И наказывал им, чтобы в битве
Отступили они до повозок
И оттуда разили папистов
Топорами и цепами из стали.
За повозками полк он поставил
Конных лучников в латах надёжных
И наказ им отдал, чтобы били
Они стрелами тех, кто прорвётся.
Правый фланг укрепил князь пресветлый
Конной ратью словен новгородских,
А на левом поставил смоленских
Кривичей и дружины из Пскова.
Также выделил князь ободритов,
Конный сильный резерв, скрытый в роще,
Сам Никлот полк засадный возглавил,
Повинуясь кудесников воле.
Светояр же стал в центре сил Прави,
Чтобы видели князя паписты
И стремились к хоругвии князя
Порубиться в рядах братьев крови,
Чтобы клин их поглубже вонзился
В центр порядков славянского войска
И, увязнув, не смог повернуться
К своим крыльям на помощь в час трудный.
Когда войско построено было,
Оно двинулось к лагерю тёмных,
Где гроссмейстер, бароны и герцог
Своих воинов готовили к битве.
Вот на поле широком и ровном,
Когда белый туман вверх поднялся,
Оба войска сошлись в силе тяжкой
И застыли в немом ожиданье.
Силы тёмных построены были
В мощный конный квадрат со щитами,
На которых кресты красовались
И гербы со значками из меди.
Латинян было больше, чем руссов,
Вся равнина заполнилась ими,
И невольно закралась тревога
В сердце венов, готовых к сраженью,
Но, увидев парящего в небе
Над войсками лесного орлана,
Пересилили страх свой славяне,
Стали верить в победу над тьмою.
В это время от рыцарей храма
Отделился в плаще сине-белом
Сам гроссмейстер и голосом громким
Закричал, вызывая на поле
Поединщика войска венетов.
Он скакал меж войсками, махая
Своим длинным копьём с белой лентой,
И качались орлиные перья
На его полированном шлеме.
Грозен вид был у рыцаря храма,
Было видно, что воин он смелый
И в сраженьях не знает пощады
Тем, кто меч с ним скрестить пожелает.
Вот из войска венетов навстречу
Тамплиеру надменному вышел
На коне чисто белом в попоне
Светояр. И размашистой рысью
Прокатился под крики венетов
Перед вражеским воинским строем.
Он приветствовал рыцаря храма
Своим длинным копьем по-венедски
И, отъехав, застыл изваяньем,
Приготовившись к смертному бою.
На венете был шлем золочёный
И нарядный чешуйчатый панцирь,
Он держал синий щит с желтым солнцем
И покрыт был плащом темно-красным.
Было видно, что вен полон силы
И гроссмейстеру будет противник
Не из лёгких — достойный и славный.
Вот раздался звук рога тревожный,
И помчались навстречу друг другу
Граф-гросмейстер и русский боярин,
Светлый князь Светояр, брат Никлота.
В центре поля два рыцаря сшиблись,
Кони на дыбы встали у воев,
Разлетелись в куски древка копий,
Но остались в седле воеводы.
Успокоив коней, они снова
Стали биться теперь уж мечами,
И трещали щиты от ударов,
Гнулись латы из стали калёной.
Оба войска латинов и руссов
Наблюдали за боем жестоким
И ударами, криком и свистом
Наполняли дух ратников силой.
Вот раздался опять вой папистов
И увидели все, как распался
Щит гроссмейстера — графа из Берна
Под ударом меча Светояра.
Потеряв щит, гроссмейстер взял в руки
Свой кинжал и, мечом защищаясь,
Снова ринулся в бой на венета,
Его с лошади сбросить пытаясь.
Светояр, отступив, щит свой прочный
Кинул наземь и вынул надёжный
Левой дланью стилет из булата,
И на равных бой начался снова.
Снова кони кружились, и вои
Наносили удары друг другу.
Наконец, тамплиер, изловчившись
Поразил скакуна Светояра.
И упал конь венета на землю,
Увлекая с собою и князя.
Но успел Светояр кинуть стремя
И подняться на резвые ноги.
Он стилетом отбил меч паписта
И вонзил свой клинок в горло графа.
Захрипев, тамплиер пал на землю
Под «Ура» светорусского войска.
Светояр же, поймав его лошадь,
Сел в седло и галопом помчался
В центр венетов под знамя Никлота.
В это время две рати начали
Наступать друг на друга, и битва
Началась. Стрелы солнце затмили,
Копья в панцири били и шлемы,
Кони ржали… неистово трубы
Надрывались над полем сраженья.
Битва
Три часа пыль висела над полем,
Три часа битва злая кипела.
И Никлот, управляя сраженьем,
Видел трудности братного войска.
Центр подался венецких отрядов,
Отступили славяне к повозкам,
Их подпёрли там лучники сербы,
Но пробили паписты строй венов.
В центре длинник совсем истончился,
Укрепить бы его, но вот нечем!
Ещё видно венедское знамя,
Видно шлем Светояра и Волха,
Оба вена сражаются вместе,
Где руяне, там слава и доблесть,
Но насколько их хватит — героев?
И Никлот осмотрел полк запасный,
Может, двинуть его в это место?
И не дать расчленить силы венов?
Или ждать, пока сами попросят
Его помощи в трудное время?
Князь, поднявшись на холм, огляделся:
Правый фланг новгородцев надёжен,
Охватили словене германцев,
Но удастся ли им удержать их?
Рубка там — это видно Никлоту,
Идёт смертная: ломят паписты,
Наступают сомкнутым порядком
Конных сотен — тараном из стали,
Но не гнутся словене покамест.
Радимир битвой правит умело
И не просит у князя подмоги.
С этой мыслью Никлот, повернувшись,
Оглядел левый фланг армий венов.
Он увидел, что знамя смоленцев.
Вьётся гордо и держатся руссы.
Растеклись кривичи по христьянам
И железным кольцом охватили
Их квадрат, даже к стягам прорвались.
Защищают штандарты паписты,
Видно князю, как белой волною
Устремились туда тамплиеры.
И жестокую смертную сечу
Конных рыцарей облако пыли
Перекрыло, поднявшись над полем.
И тогда порешил полководец
Бросить в центр
Вспомогательный корпус,
Чем усилить прогнувшийся длинник,
И помочь удержать наступленье
Конных тысяч христьян из резерва.
Так и сделал Никлот: дал команду –
И запасный полк сдвинулся к центру.
Снова трубы запели, и снова
Встреч волны наступавших сил Нави
Встало свежее сильное войско,
Закалённое в трудных сражениях.
Вены были тяжелее латинов.
Их могучие крупные кони
Накрывались булатной бронёю.
Сами всадники в латах из стали,
Лица их украшали личины,
От которых христьянские кони
На дыбы поднимались, пугаясь.
Снова сеча жестокая, злая
Закипела — и воинство тёмных
Наступленье своё прекратило.
И тогда князь пресветлый решился:
Он подал знак засадным отрядам.
Князь увидел, что герцог не в силах
Перестроить полки для прорыва,
Что пора взять в кольцо его войско
И сдавить, расчленяя на части.
Вот из рощи сосновой в тыл тёмным,
Подымая клубы сизой пыли,
Понеслись на конях белогривых
Сотни всадников в крепких кольчугах.
И воспрянуло войско венетов,
Видя новый удар по христьянам.
Стало ясно славянам, что в битве
Перевес им дают боги Прави.
В это время вдруг трубы запели,
И из леса, построившись к брани,
Вышло воинство лютичей верных,
И, смешавшись с засадным отрядом,
На папистов обрушилось сзади.
С возвышения князь ободритов
Видел лютичей, в битву вступивших,
И отряды ретариев гордых,
Торопливых, напористых, сильных.
Видел князь, как построившись клином,
Проломили они тыл христьянам
И замкнули кольцо окруженья
Вместе с конным засадным отрядом.
Снова трубы ревели над полем.
Пыль клубилась, небес достигая,
Били копья в щиты и доспехи.
И под ноги коней, умирая,
Сотни всадников разом валились.
Вид ужасен был сечи безмерной.
Клин ретариев шёл, наползая
На заслон из щитов тамплиеров.
Эту битву жестокую, злую
Видел светлый Никлот своим взором.
И глаза его слёзы затмили,
А уста прошептали: «Победа!
Боги светлые, вы не предали!
Предки добрые дали нам силы!
Вот что значит мечи русской стали;
Наша воля к победе над тьмою!»
И Никлот, подняв меч высшей власти,
Стал махать им, чтоб видели вены,
Что настал миг решительный в битве.
Надо коло сжимать до предела
И не дать из кольца рокового
На свободу папистам прорваться.
В тот момент увидал князь пресветлый,
Как из третьего ряды охраны
На него арбалет поднял витязь,
Но закрыла великого деда
Золочённым щитом от удара
Его правнучка Лада-Светлена.
Щит стальная стрела проломила
И проткнула чешуйчатый панцирь.
Жизнь Светлене спасли кольца стали
Тонкой крепкой и легкой кольчуги…
Вот откуда ждал смерти кудесник
«От своих же», — мелькнуло у князя.
И Никлот дал приказ разобраться
Со стрелком: кто такой этот воин?
Вскоре князю бояре сказали,
Что стрелял в него сакс в справе вена,
И убийц таких много средь войска,
Надо их обезвредить умело:
Но всё это потом — после сечи.
Битва злая уже догорала.
В Круге смертном метались христьяне,
Проклиная поход свой и венов.
Пали наземь их гордые стяги,
И значки, и хоругвии в злате,
Только герцога знаки остались.
Вокруг них собрались силы тёмных:
Тамплиеры, бароны Ландцкнехты
И другая латинская нечисть.
Но сжималось кольцо силы братной,
Всех земель и племён войска света.
Всё сильней и сильней наступали
Руссы вольные духом единым.
И к полуночи пали знамена
И гербы со значком королевства.
Войск латинских не стало на поле,
Только трупы, и не было бегства.
Тризна
Ночью тёмной закончилась битва,
И Никлот повелел всем собраться
У ворот и у вала германцев,
Чтобы утром, проникнув в их лагерь,
Захватить всё, что будет полезно.
Вот под рог боевой стали вены
Собираться у знамени князя,
Шли по полю, бряцая щитами,
Подымая оружие павших,
Помогая собратьям по крови,
Если раны идти позволяли,
Опереться на братские плечи.
Ну и раненых тяжко ложили
На носилки из связанных копий
И несли в крепость древнюю венов,
Чтобы женщины раны промыли
И лекарствами трав обернули.
Ночью тёмной венеты с огнями
Разбирали завалы из мёртвых.
Выносили на берег пологий
Павших венов, кривичей, чудинов,
Рядом с речкой ложили погибших,
Чтобы утром с восходом Купалы
Вымыть чистой и светлой водою
Их тела и одеть по-венедски,
Ведь погибли они как венеты,
Как герои земли ободритов.