ему даётся нелегко, с одной стороны долг службы, с другой - дружбы. Даже не дружбы, а
какого-то единства с сослуживцем, однополчанином, пусть даже и разделяют эту службу
семьдесят лет. Но решение было принято:
- Гражданин Вашакидзе, вы будете находиться на заставе под постоянным конвоем
бойцов. Через час вас покормят,- помолчал мгновение и словно выдохнул. - Не держи на
меня зла, старлей, не могу иначе.
Кахабер вышел из здания, пограничник за спиной не напрягал. В пяти шагах от входа
росла маленькая сосна, чуть выше, чем ему под локоть. Подошёл, погладил мохнатые
веточки. Он помнил это дерево совершенно другим, выросшим выше крыши. Чтобы
собрать шишки, приставляли жердь. В эту сосну они, детвора, вбивали гвозди, и с трудом
выдёргивали их "фомкой". Чтобы из отверстий текла живица. Дети её собирали и жевали.
А из коры об кирпич вытачивали кораблики. Но сейчас дерево стояло, даже не
представляя, что на нем смогут расти шишки. Юное и наивное, как и вся застава, поднятая
по тревоге, не знающее судьбу четырех ближайших лет. Не ведая о страшной правде, эти
мальчишки, строившиеся сейчас на плацу, ещё только играли в войну, даже не
представляя, что это такое. Каха почувствовал груз прожитых лет, не возраста, а именно
прожитого: он старше всех на два поколения, на Великую Победу и подлое поражение. И
тут же его залило чувство стыда. Вспомнились неоднократно читаные книги про
"попаданцев". По их сценарию ему самое время возглавить комитет обороны и внушать
генералам и маршалам, какие они все лохи, и только он в белом фраке. В книгах. А эти
мысли - не то же самое? "Они наивные", "они только играют"... Эти наивные выиграли
войну и покорили космос. А мы, такие умные и взрослые, всё просрали! Победы - их.
Поражения - наши. Путь не наши, а отцов. Но мы-то что сделали, чтобы исправить их
ошибки? Машины старые от немцев везем? В шортах по заставе гуляем? Самая крупная
победа - Галерею Славы отстояли!
- Где можно переодеться? - спросил Кахабер сопровождающего.
- Да хоть где, - ответил тот. - Казарма пойдет?
- Конечно!
У входа в казарму перехватил Дашевский:
- Я уже позвонил в НКВД, за тобой приедут.
Переодеваясь, Каха размышлял: "Как же отличаются нормальные люди от зашуганых
придурков? Скажи какому-нибудь Сванидзе, что за ним выехали из НКВД, кондрашка
ведь хватит". А у него облегчение, словно "скорую" выслали. Чего бояться? Разберутся.
Эмка приехала ещё до завтрака, и пришлось терпеть, хотя жрать хотелось до
невозможности. К себе его не забрали, разбирались прямо на заставе. Целая группа
отправилась на паром, а Кахабера допрашивал, видимо, учитывая неординарность
ситуации целый капитан, тот самый, упомянутый Дашевским, Тучков, начальник
городского НКВД. Произошедшим на палубе капитан интересовался вяло, а документы и
фотографии на ноутбуке просмотрел и вовсе бегло. В конце концов, НКВДшники уехали,
забрав с собой только Набичвришвили, гонор которого бесследно испарился.
Тучков вернулся через четыре часа.
Каха ждал многого. Что его, как "приставку" к ноуту, заберут в Москву, или ещё что-
то, вплоть до отсиживания в камере до второго пришествия.
Но у капитана были совсем другие мысли.
- Товарищ Вашакидзе, - начал он прямо с порога, - что лично Вы думаете о принятие
гражданства СССР?
- Можно подумать у меня есть варианты, - ответил Кахабер. - Не немцам же мне
служить! Я на этой заставе вырос!
- Тогда подписывайте! - Тучков подвинул ему два листа бумаги.
Каха просмотрел. Заявление о принятии гражданства СССР. И рапорт о принятие на
службу в звании старшего лейтенанта погранвойск. Вот так-так! Даже звездочки
сохраняют. Расписался не задумываясь:
- И? Это всё?
- А что Вы ожидали? - усмехнулся капитан. - Положено, пока бумаги будут ходить по
инстанциям, не нагружать Вас вопросами службы. Но, увы, ситуация обязывает. Можете
приступить немедленно?
Каха пожал плечами: надо, значит надо.
- Ситуация такая, - начал разъяснение чекист. - Гражданин Набичвришвили очень
сильно навредил нам на пароме. Наши сотрудники общались с некоторыми пассажирами.
Настроение у всех подавленное и крайне негативное. Людям из нашего времени они не
поверят. Вы же - герой, вступившийся за них, и не испугавшийся всесильного НКВД.
Если кто-то и в состоянии изменить их настрой, то только Вы. Так что, хоть Вы еще не на
службе, вынужден просить...
- Понятно, - кивнул Вашакидзе, - конечно поговорю! Когда?
Тучков протянул ему еще несколько листков.
- Здесь основные принципы политики СССР по отношению к иновременцам.
Получено буквально час назад. Изучите. Заставлять Вас врать людям никто не будет, в
этом нет ни малейшего смысла. Кроме того, встаньте на довольствие, получите форму и
знаки различия. Если считаете, что форма не нужна, не пользуйтесь ей. В общем, как
только будете готовы, так и поедем.
- Разрешите выполнять? - спросил Кахабер.
- Выполняйте, - ответил Тучков и широко улыбнулся. - Кстати, меня Александром
зовут.
- Кахабер. Можно Каха. И на ты.
- Соответственно, Саша. Спасибо тебе.
- За что?
- Не отказался.
- Не за что. И давай сначала дело сделаем, а уж потом упражняться в вежливости
будем.
Москва, "Лубянка". Кабинет Берии.
Ефим Осипович Фридлендер, крупный бизнесмен
Представляете картинку. Наш, две тысячи десятый год. Российский пункт пропуска.
Ну, допустим, на границе с Белоруссией. В полночь, вместо раздолбанного асфальта
появляется шоссе с идеально гладким покрытием раза в три шире имеющегося, а потом
подкатывает пепелац. К примеру, на гравитационной подушке. А за ним еще куча
аналогичных пепелацев. Частью вообще таких же, частью грузовых, побольше любой
привычной фуры раз эдак в надцать. Вылазят из этих транспортных средств ребятки в
одежде неведомых фасонов с бластерами какими-нибудь в руках, и спокойненько так
спрашивают наших погранцов: "И какого хрена Вы в нашем две тысячи восьмидесятом
году делаете? Ах, у вас тут Россия две тысячи десятого! Ну, тогда давайте мы поможем,
чтобы Вас Африка сразу не захавала. Мы кто? А мы из Сибирской социалистической
республики - две тысячи восемьдесят".
Представили? Смешно? Сейчас еще смешнее будет.
Потому, как эти ребятки заявляют: "Вам, парни, крупно повезло. Через полчасика на
вас Штаты должны были навалиться. Вы бы их, конечно, за пять лет раскурочили в
драбадан. Но миллионов сорок своих положили и еще через сорок лет развалили бы
Великую Россию своими руками на мелкие кусочки. А самые крутые теперь -
Африканское Содружество Суахили".
Уже не смешно?
А вот скажите мне, когда эта информация до Медведева с Путиным дойдет? Через
неделю? Две? Или уже после высадки африканского десанта, когда чернокожие парни в
малиновых беретах начнут колотить берцами в ворота Кремля? Уж не говорю о личной
встрече кого-нибудь из подъехавшей гоп-компании хотя бы с Бортниковым...
Ну, и кто, интересно, придумал чушь, что современный человек мыслит
организованнее предыдущих поколений и информацию способен воспринимать и
перерабатывать быстрее?
А еще важнее скорости мышления то, что предки хорошо умели быстро принимать
решения. И не боялись брать на себя ответственность. Причем, начиная с достаточно
низких уровней. От начальника погранзаставы, уж точно.
Еще сутки не прошли, а я сижу в кабинете у Лаврентия Палыча, да-да, того самого,
"Кровавого Палача в пенсне", попиваю чаек и мирно беседую. К стулу не привязан. В
рожу лампой не светят. Руки свободны. Гориллы за спиной не наблюдается. Автомат,
правда, сдал на хранение при входе. А нож, в потайном кармашке брюк забыл. Через час
вспомнил, Берии сказал, мол, вызовите кого-нибудь забрать. Так он минут пять смеялся,
да бог с ним с ножом, говорит, не до ножей сейчас. И продолжили. Хотя, чует моё сердце,
кому-то за мой ножик достанется на орехи по полной программе.
Разговор сразу пошел по делу. Сначала нарком внимательно выслушал краткую
информацию о развитии событий за последние семьдесят лет. Мелкие детали я пропускал,
успеется. Потом Лаврентий Палыч начал задавать вопросы. Интересовало всё. Это
понятно. Но как, я Вам скажу, человек умеет получать информацию! Это нечто! Я такого
никогда и не видел. Никакого наезда, спокойный разговор за чаем. Но выкачал он из меня
за три часа столько... Если бы я сам излагал - времени ушло раза в два больше. И не всё бы
вспомнил. Я, хоть информирован лучше, чем средний интернет-идиот, но даже не
подозревал, сколько всего знаю!
Если честно, сам бы я в таком потоке новой информации просто захлебнулся. Ведь
куча всего идет... И история, начиная с войны (а сколько всего за это время наворотили!), и политика, и экономика. А еще наука, техника... Не в деталях, конечно, самый общий
обзор, но тем не менее...
Все вопросы точные, четко сформулированные, никакого прыганья с темы на тему.
Если попутно что-то возникает - не отвлекается. Но и мимо не пропускает. Надо будет -
вернемся. Не забыл поинтересоваться, что мы с собой интересного привезли.
Станкам обрадовался, конечно, но куда меньше, чем известию, что у нас есть ноутбуки
с базой моей охраны. Информация сейчас намного важнее, а Сергеичевы ребята много
чего натаскали такого, что в сети не найдешь. Да и спутниковые телефоны тоже не
огорчили. А вовсе даже наоборот. Конечно, пять штук - не количество для страны. Но и не
мало, когда другой связи, считай, и нет. А вот машины, на которых можно от границы до
Москвы за пятнадцать часов досвистеть даже по их дорогам, тронули наркома гораздо
меньше. Бросил только:
- Нет у нас пока шоферов такого уровня, - а ведь самую суть ухватил. Главная
прокладка в машине - между рулем и сиденьем. - Только Ваши люди. Но их водителями
использовать глупо. Так что, сами и будете пока на своих "джипах", - с трудом, но без
ошибки, выговорил незнакомое слово, - ездить.
Мне информацию тоже дает. Не всю, конечно, но вполне достаточно. Причем
формулировки короткие, точные и очень емкие. В общем, через эти три часа и ему и мне
ситуация в общих чертах понятна. И не сказать, что очень нравится...
- А ведь хреново, Ефим Осипович, дела обстоят. Очень хреново.
- Да боюсь, Лаврентий Павлович, еще хреновей.
А что еще можно сказать? Разве пару совсем уж неприличных эпитетов добавить.
- Что ж Вы так неосмотрительно. Капиталист, гражданство израильское есть, личная
армия в сто человек. Могли ведь на границе назад повернуть. Кто бы Вам помешал... -
ровным голосом говорит, и лицо серьезное донельзя, а в глазах бесенята скачут. Вот и
пойми, шутит нарком, или как? - А Вы? Прямым ходом к классовым врагам, в руки, как
там у вас говорят, "Кровавой Гэбни"? Добровольно. И так спешили, что сопровождающие
от Вашей езды до сих пор в себя прийти не могут... Да еще в обреченную страну...
- Не подумал, Лаврентий Павлович, - отвечаю деланно сокрушенным тоном. - Как-то
даже мысль такая в голову не пришла. На инстинктах. А чтобы понять, откуда инстинкты