Казалось бы, я освоилась с окружающим меня бытием, но меня в немалой мере огорчал тот факт, что до сих пор я вынужденно стояла в стороне от работы экспедиции.
Тибальт с улыбкой выслушивал мои сетования по этому поводу.
— Здесь все совсем не так, как в Картерз Медоу, Джудит.
— Я знаю. Но я очень хочу поучаствовать, хоть немного.
— Позже, — пообещал он. — А пока, не могла бы ты вести переписку и счета? Это помогло бы тебе войти в курс дела. Ведь нужно очень многое узнать, прежде чем браться за работу на раскопках.
Я сказала, что с удовольствием это сделаю, но все же, хотела бы участвовать и в активной работе.
— Джудит, дорогая моя, как же ты нетерпелива!
Итак, мне пришлось удовлетвориться хотя бы таким поручением, но все же я не теряла надежды рано или поздно приступить к серьезной работе.
Шем ель Нессим— государственный праздник.
Тибальт был раздосадован.
— Мы должны прекратить работу только потому, что сегодня — первый день весны! — ворчал он.
— Какой же ты нетерпеливый! — упрекнула я его.
— Ты меня цитируешь? — усмехнулся он. — Но пойми, Джудит, дорогая, что это сводит меня с ума. Столько предварительных затрат, а тут приходится терять целый день! Они ведь никогда не работают и после праздника. Значит, теряется, как минимум, еще один день!
Он решил не терять зря времени и в праздничный день вместе с членами экспедиции поехал на раскопки.
А мы с Теодосией отправились на рынок.
Лавки были закрыты, и без привычной сутолоки, запахов и криков торговцев улицы выглядели как-то непривычно. На одной из прилегающих к рынку улиц стояла мечеть. Дверь ее была широко распахнута, поэтому мы краешком глаза заглянули внутрь, когда проходили мимо. Это было огромное помещение, заполненное людьми в белых одеяниях, преклонивших колени на молитвенных ковриках. Мы отводили взгляд, потому что знали, что можно легко оскорбить этих людей излишним, с их точки зрения, любопытством, которое трактуется как неуважение к их религии.
В этот день в мечеть направлялось много молодых людей. Они были одеты в самые лучшие свои наряды. Женщины, как всегда, были в черном, а вот многие мужчины нарядились в очень яркие цвета.
Мы остановились посмотреть на заклинателя змей, который, присев прямо на булыжной мостовой, играл на своей флейте. Мы с любопытством смотрели на змей, поднимавшихся из своей корзины под звуки музыки и послушно возвращавшихся назад.
Неподалеку от заклинателя змей сидел на своем коврике предсказатель будущего.
Когда мы проходили мимо, он воскликнул:
— Аллах с вами! Аллах велик, и Магомет — пророк его!
— Он хочет предсказать судьбу, — сказала я Теодосии.
— Я бы хотела, чтобы он погадал мне.
— Что ж, пусть погадает. Послушаем, что тебе скажут звезды.
Справа и слева от него лежали коврики. По его знаку мы с Теодосией довольно неловко уселись на них. Я увидела прямо перед собой пронзительные черные глаза.
— Английские леди, — произнес предсказатель, — приехали из-за моря.
Нет ничего удивительного в том, что он об этом знал, но Теодосия порозовела от волнения.
— Вы приехали со многими другими людьми и пробудете здесь неделю… месяц… два месяца…
Я посмотрела на Теодосию. Пока что — ничего мистического.
— Ну, вы, конечно, могли знать, что мы приехали с экспедицией, которая ведет раскопки в долине.
Он бросил взгляд на Теодосию и сказал:
— Вы замужем, леди. У вас прекрасный муж, — потом он повернулся ко мне. — Вы тоже замужем.
— У нас обеих есть мужья, — не без иронии проговорила я. — Маловероятно, чтобы мы приехали сюда, не будучи замужем.
— Вы приехали из-за моря, и за море вы должны уехать, — он опустил глаза. — Я вижу много зла. Вы должны вернуться назад. Назад, за море.
— Которая из нас? — спросила я.
— Обе. Я вижу плачущих мужчин и женщин. Я вижу человека, который лежит неподвижно. Его глаза закрыты, а над ним — тень. Я вижу ангела смерти.
Теодосия побледнела и начала подниматься.
— Сядьте, — сказал предсказатель.
— Что за человек лежит неподвижно? Опишите его.
— Человек… возможно, женщина. Там мужчины и женщины. Они под землей… они движутся на ощупь… они побеспокоили землю и мертвых… а над ними тень. Она шевелится, но не исчезает. Она все время там… Это — ангел смерти, я это вижу. Вы там… и вы, леди. Теперь ангел рядом с вами, вот он над вами, он ждет… Ждет приказа забрать того, на кого ему укажут.
Теодосию била дрожь.
— Теперь ясно, — продолжал предсказатель. — Над головой яркое солнце. Там яркий свет, а ангела смерти нет. Он исчез. Он не может жить под лучами солнца. Вы на большом корабле, вы уплываете прочь. Ангел исчез… Такие вот две картины… Может случиться и то и другое. Аллах добр. У вас есть выбор.
— Спасибо, — сказала я и бросила горсть монет в его миску.
— Леди, приходите еще. Я могу рассказать больше.
— Может быть, — ответила я. — Идем, Теодосия.
Он потянулся, чтобы взять миску, в которую я бросила монеты. Когда из-под его одежды высунулась голая рука, я заметила на ней татуировку. Это была голова шакала, символ одного из богов, но я не могла вспомнить, которого именно.
* * *
— Создается впечатление, — сказала я Теодосии, когда мы возвращались во дворец, — что здесь многие не одобряют нашей деятельности.
— Он знал, — произнесла Теодосия, — он знал, кто мы!
— Конечно знал. Не требуется никаких сверхъестественных способностей, чтобы определить то, что мы англичане. Или чтобы догадаться, что мы приехали с экспедицией. Ему могли указать на нас. Многие на базаре знают, кто мы такие.
— Но все эти разговоры об ангеле смерти…
— Все эти речи предсказателей нужно заедать… нет, даже не солью, а глотком косафа.
— Меня это очень тревожит, Джудит.
— Не нужно было мне позволять тебе слушать его. Ты думала, что услышишь обычные цыганские сказки о том, как темноволосый мужчина увезет тебя за моря, о богатом наследстве и о троих детях, которые будут тебе утешением в старости?
— Я думала, мы услышим что-нибудь интересное, он же египтянин! А вместо этого…
— Заходи, я заварю тебе мятного чаю. Он хорошо успокаивает нервы.
На самом деле, мне самой было очень не по себе. И разговоры об ангеле смерти мне не нравились так же, как и Теодосии. Если не больше.
* * *
Тибальт был на раскопках вместе с другими членами экспедиции, несмотря на то что рабочих в этот день не было. Не зная, когда он вернется, я легла спать рано и почти сразу же уснула. Через некоторое время я проснулась и в ужасе увидела темную тень рядом с кроватью.
— Все в порядке, Джуди г.
— Табита?
Тускло горела свеча, которую она, должно быть, принесла с собой.
— Что-то случилось?! — воскликнула я, все еще не проснувшись окончательно. Во сне я видела прорицателя с базара и ангела смерти, которого он вызывал.
— Теодосия. Ей приснился какой-то ужасный кошмар. Я поднималась в свою комнату, когда услышала ее крики. Желательно, чтобы вы успокоили ее. Она кажется очень расстроенной.
Я вскочила с кровати, надела расшитые кожаные туфли, которые купила у Ясмин, и закуталась в халат.
Мы направились в комнату Теодосии. Сестра лежала на спине, уставившись в потолок. Я подошла и присела на край кровати. Табита заняла место с другой стороны.
— Мне приснился ужасный сон. Там был прорицатель, и еще кто-то в черных одеждах, похожий на птицу с человеческим лицом. Это был ангел смерти, и он пришел за кем-то из нас.
— Это все из-за того прорицателя, — пояснила я Табите. — Нам не следовало его слушать. Он просто пытался нас запугать.
— Что он сказал? — спросила Табита.
— Всякую чепуху об ангеле смерти, который кружит над нами.
— Над кем именно кружит?
— Над всей экспедицией, как я поняла. Он ожидает момента наброситься на любого, кого выберет. Теодосия слишком серьезно отнеслась к его словам.
— Не стоит, Теодосия, — сказала Табита. — Они все время это делают. Бьюсь об заклад, он говорил вам: «Аллах дает вам выбор».
— Именно так.
— Он, вероятно, завидует кому-то, кто работает у нас. Так часто бывает. Во время прошлой экспедиции тут был один человек, который все время пророчил какие-то беды. Мы выяснили, что, оказывается, его злейший враг зарабатывает на раскопках больше, чем он. Самая банальная зависть.
Эти слова, похоже, успокоили Теодосию.
— Как я буду рада, — сказала она, — когда они найдут то, что хотят, и мы сможем наконец-то вернуться домой.
— На вас давит обстановка, — заметила Табита. — Многие вначале часто чувствуют это. Я имею в виду тех, кто не участвует в работе.
Табита говорила так, как раньше, когда я приходила к ней в Гиза-Хаус. Она рассказывала такие интересные вещи, что Теодосия вскоре успокоилась. Она рассказала, что во время прошлой экспедиции наблюдала празднование молид-ель-наби,дня рождения пророка Магомета.
— Все лавки на базаре такие нарядные! — вспоминала она. — Многие из них украшены куклами из белого сахара и завернуты в бумагу, которая выглядела, как одежда. По улицам двигалась процессия с флагами, на которых были написаны стихи из Корана. На минаретах горели огни всю ночь. Зрелище было великолепное — кольцо яркого света высоко в небе. На улицах пели хвалебные песни, славили Аллаха, там и сям ходили рассказчики. Толпы людей жадно слушали истории, которые передаются из уст в уста уже много веков…
Пока Табита описывала нам все эти события, я заметила, что веки Теодосии тяжелеют. Бедная сестра, как она была измучена этим кошмаром!
— Она спит, — прошептала я Табите.
— Тогда пойдемте, — ответила она.
За дверью она остановилась и посмотрела на меня.
— Вы хотите спать?
— Нет.
— Может быть, поболтаем в моей комнате?
Я последовала за ней. У нее очень красивая комната. На окнах — ставни.
Она распахнула их пошире, чтобы впустить теплый ночной воздух.
— Я часто смотрю во двор. Здесь очень красиво. Кактусы, колоцинты. Это одно из самых полезных растений Египта. Семена используют почти во всех блюдах, а если сварить плод, то жидкость можно использовать для обработки козьих шкур.
— Табита, вы столько всего знаете!
— Не забывайте, я здесь бывала прежде, а если живо интересуешься чем-то, то быстро схватываешь.
Она отошла от окна и зажгла свечи.
— Они, наверно, привлекут насекомых, — заметила она, — но нам нужен свет. Скажите, Джудит, все происходит именно так, как вы ожидали?
— Во многих отношениях, да.
— Но не во всех?
— Ну, я думала, что смогу больше… помогать.
— Да, но эта работа требует определенных навыков и высокой квалификации. А на данном этапе нужны только рабочие.
— А если они действительно найдут ранее неизвестную гробницу, думаю, меня туда даже близко не подпустят.
— Это будет такая находка! Только экспертам будет позволено прикоснуться к чему-либо. Но Тибальт рассказывал мне, как хорошо вы ведете его деловую переписку и отчетность.
Мне вдруг стало неприятно, что Тибальт обсуждал эту тему с Табитой, но потом я пристыдила себя.
Она, казалось, догадалась, о чем я подумала, потому что быстро добавила: