Студию приятеля Монгол отыскал быстро. Она располагалась на первом этаже большого кирпичного дома в центре города.
– …Изверг, твою мать! Да не так! Сам послушай, что ты играешь! У тебя же не рок, у тебя колыбельная получается! Что это за ля-ля-ля такое?! Пацаны в подворотнях лучше играют, честное слово! – Из-за неплотно прикрытой двери доносился возмущенный рев Влада Ворона.
Монгол усмехнулся. Вот он, оказывается, какой – Кумир миллионов! Страшен в гневе и ругается на своих музыкантов, как школьная училка на нерадивых учеников.
– А вот сам возьми и сыграй, если умный такой! – Крик Ворона заглушил вой басовых. Кто-то, не менее сердитый, чем Влад, со всей дури врезал по струнам бас-гитары. – Покажи класс! Покажи, чтобы без ля-ля-ля! А я посмотрю, даже поаплодирую, если у тебя что путное получится!
Весело живут господа музыканты, не скучно. Монгол толкнул дверь, шагнул в студию, на мгновение зажмурился от непривычно яркого света галогеновых светильников и сказал с закрытыми глазами:
– Здрасте в вашу хату!
– В хате я уже неделю не был. Варвара скоро на развод подаст. Да ты открой глазки-то, Монголушка! Не бойся! – В голосе Ворона, еще секунду назад злом и раздраженном, слышался смех.
Монгол моргнул, привыкая к смене освещения, и буркнул, пожимая протянутую руку:
– Так боюсь ослепнуть ненароком от вашего, свет-Владислав, сияния. Вы ж звезда, так сказать, мирового масштаба.
– Не бойся, Монголушка! – Рукопожатие у звезды мирового масштаба было сильное, богатырское. Да и выглядел Ворон неплохо, своему звездному статусу соответствующе: рожа нахальная, бородка фигурная, черная грива такая длинная и густая, что не у всякой бабы встретишь, на бычьей шее цепи побрякивают, на бицепсе татуировка мудреная – красавец, одним словом. Девицы за ним табунами ходят, повезло мужику! Да только Ворон не из гулевых, он уже год как примерный семьянин, скоро отцом стать должен. Правда, с такой женой, как у Ворона, другие бабы и не нужны. Видел Монгол его Варвару-красу длинную косу. Видная девица, эффектная, даже в своем интересном положении мужские взгляды притягивает. А еще говорят, что первая любовь ничем хорошим закончиться не может. Вот у этих двоих все вполне благополучно сложилось, хоть и не сразу.
– Садюга он, а не звезда! – Ворона оттер в сторону коренастый парень в кожаных штанах и майке, разрисованной разнокалиберными черепами. – Слышал, как над коллективом измывается? – Рукопожатие у крепыша оказалось, пожалуй, даже посильнее, чем у Ворона. – Кстати, я Вячеслав, для друзей Изверг.
– Александр, для друзей Монгол.
– Прикидываешь, Монгол, этот ирод сегодня барабанщика уволил. Нам новый альбом записывать, а он кадрами разбрасывается направо и налево.
– Хреновые кадры, вот и уволил, – отмахнулся Ворон.
– Да нормальный был пацан – рукастый.
– Не рукастый, а криворукий.
– Конечно, криворукий! А девица твоя не криворукая?!
– А сам что думаешь? Ты же ее слышал. Только давай, Изверг, без своих домостроевских закидонов. Скажи, ты раньше слышал, чтобы кто-нибудь так забойно играл?
– Ну, не слышал. – Чувствовалось, что быть объективным Извергу тяжело, а домостроевские закидоны отринуть еще тяжелее. – Но ведь баба же! Ворон, ну как ты себе представляешь эту пигалицу среди таких монстров, как мы с тобой?! А фанаты что скажут?! Ты о фанатах подумал?! Баба в мужской рок-группе, да еще на ударниках. Нас же коллеги засмеют!
– Засмеять не засмеют, а позавидуют – точно. Вот спроси у Монгола.
– А он фанат или коллега? – Изверг подозрительно сощурился.
– Я фанат, – удачно он все-таки пришел, как раз к интересному разговору подоспел.
– А барабанщицу ты нашу видел?
Да что там видел! Он ее, можно сказать, в объятиях держал.
– Видел, – кивнул Монгол.
– Ну, и как она тебе?
– В каком смысле?
– В профессиональном, – хмыкнул Изверг, – остальные смыслы меня мало волнуют. Вот ты бы, как фанат, пошел на наш концерт, если бы узнал, что за барабанной установкой у нас баба сидит?!
Монгол пожал плечами:
– Я, вообще-то, на концерты хожу музыку слушать, а не музыкантов рассматривать. Мне по барабану, кто там у вас на ударниках.
– Понял? – обрадовался Ворон. – Фанатам по барабану, кто барабанщик. Главное, чтобы он барабанил хорошо. А Лия уникальна. Самоучка, никакого музыкального образования, а такое чувство ритма! Очуметь! Я когда первый раз запись услышал, не поверил, что это возможно.
Лия. Значит, не ошибся он в своих предположениях. Значит, именно вороновская протеже его развела, как последнего дурака. Тесен мир, ох, как тесен…
– Ну, хорошо! Баба зашибись как здорово играет. Только где она, твоя гениальная барабанщица? – Изверг кивнул в сторону барабанной установки. – Почему до сих пор не с нами?
– Думает, – помрачнел Ворон.
– Думает! Вот видишь, она еще не в группе, а с ней уже проблемы! Она думает, а творческий процесс стоит. Ты бы позвонил ей, что ли, поторопил бы!
– Не, звонить не стану, – Ворон тряхнул гривой. – Такие дела по телефону не решаются. Я к ней сегодня сам подъеду – дожму. Хотя нет, сегодня не выйдет, сегодня я Варе обещался дома быть в шесть вечера. Значит, завтра.
– Знаешь, где она живет? – У Монгола прямо руки зачесались от предвосхищения скорой встречи с маленькой мерзавкой.
– Ну, где-то записан адресок, – Ворон посмотрел на него внимательным взглядом, а потом расплылся в широкой улыбке и спросил: – Монголушка, да ты никак запал? Понравилась девочка? Может, хочешь вместе со мной ей визит нанести?
– Хочу, – Монгол кивнул. – Только не вместе с тобой, а вместо тебя.
– Ишь, какой ретивый! – Ворон одобрительно покивал. – Знаешь, друг, давай тогда поступим так: завтра я к ней схожу с деловым предложением, а послезавтра ты с цветами и шампанским. Один денек уж как-нибудь потерпишь?
– Влад, нам бы поговорить. – Всё, шутки в сторону. – Наедине.
– Ох ты боже мой! У них тут тайны какие-то, им уже и уединиться понадобилось! – Изверг сделал вид, что обиделся, но по лицу было ясно, что ничуть не интересны ему чужие тайны. – Ладно, заговорщики, я пойду пивка холодненького шандарахну, а вы пока посекретничайте. Полчаса вам хватит?
– Смотри там с пивом не переусердствуй, нам еще репетировать сегодня, и ребят встретишь – в студию гони! Повадились перерывы по два часа устраивать! Пошли, Монгол, поговорим, – Ворон кивнул на вытертый кожаный диван.
Рассказ получился обстоятельный и содержательный: не тот человек Ворон, чтобы от него что-то скрывать. Такого не смутят ни сияющие красным светом глаза, ни выжженная земля. В общем, здравомыслящий он мужик, сумеет самостоятельно отделить зерна от плевел, разобраться, где голые факты, а где откровенный бред.
Оказалось, что насчет здравомыслия Монгол погорячился, потому что вопреки ожиданиям товарища заинтересовали именно сияющие глаза и выжженные следы, а от вполне логичной версии с сумасшествием он отмахнулся, как от несущественной. Монгол даже растерялся немного от такой реакции и, только когда в самом конце рассказа Ворон заявил, что все это полная фигня, воспрял духом. Получается, товарищ не безнадежен: полюбопытствовал, послушал сказочки, но выводы сделал верные.
– Не верю я, что Лия могла человека убить. – Взгляд у Ворона сделался тяжелым, испытывающим, от недавней бесшабашной веселости не осталось и следа. Вот тебе и адекватный товарищ! Вот и правильные выводы!
– А ты ее настолько хорошо знаешь, чтобы так утверждать? – Окончательно выжать из голоса скепсис не вышло.
– Нет, просто существуют люди, которые на преступление не способны априори, особенно такое. – Ворон упрямо тряхнул головой. – Если бы, к примеру, ко мне пришли и сказали, что ты уголовник-рецидивист, я бы послал их к черту, потому что уверен, ты только выглядишь как уголовник-рецидивист, а на самом деле добрейшей души человек.
– За добрейшей души человека большое спасибо, – Монгол криво усмехнулся: порадовало его сравнение с уголовником-рецидивистом, ничего не скажешь. – Но если следовать твоей же логике, то девочка-ромашка вполне может оказаться серийным маньяком.
– Согласен. Но Лия – не тот случай.
– Да что ж это такое?! – Монгол в сердцах врезал по подлокотнику дивана. – Значит, официальная версия у тебя вызывает серьезные сомнения?
– Угадал, – Ворон кивнул.
– Значит, тебе проще поверить в существование какого-то мифического убийцы, которого, кстати, никто, кроме Лии, не видел?
– Проще. Девочка в морг попала не сама по себе, кто-то пытался ее убить. Почему же ты так вот с ходу отрицаешь возможность того, что он мог попытаться повторить свою попытку еще раз?
– Да кому нужна эта шмакодявка?! – У него даже лысина вспотела от возмущения. Пришел, называется, к товарищу за поддержкой…
– Выходит, кому-то нужна. Лично у меня нет никаких оснований ей не верить.
– Ну, конечно, тебе намного легче поверить в глаза, красным светом светящиеся, и ручонки, одним своим прикосновением камни плавящие, чем в реальные факты.
– Легче.
– Ой, как все запущено… – Монгол даже отодвинулся от товарища подальше. Мало ли что, вдруг это заразно. – А я-то думал, что ты у нас здравомыслящий, во всякую паранормальную хрень не верящий.
– Я здравомыслящий. Но иногда паранормальная хрень существует независимо от того, верим мы в нее или нет.
– Так я не понял, вот лично ты, Ворон, веришь или нет? – осторожно поинтересовался Монгол.
– Лично я верю. Я тебе даже больше скажу, однажды я был свидетелем одного такого паранормального эпизода и глаза светящиеся тоже видел. Так что если тебе нужен закоренелый скептик, то это, Монгол, не ко мне. У меня с некоторых пор иная жизненная позиция.
Глянь, что творится! Жизненная позиция у него иная! Монгол со злостью провел ладонью по бритому затылку. Ну кто бы мог подумать?! Ладно, каждый имеет право на маленькое заблуждение, пусть Ворон верит в зеленых человечков, а он не за тем сюда пришел.
– Да ты не злись, Монгол, – друг успокаивающе похлопал его по плечу. – Я ж тебе свое мнение не навязываю. Просто иногда черное не всегда оказывается черным.
– Эх, темный я человек, – Монгол выжал из себя улыбку, – ничего-то в аллегориях не смыслю. Ну да ладно, я ж не за тем здесь, чтобы тебе сказочку про огнеокую барышню рассказать. Я ж к тебе по делу. Эта… огнеокая у меня паспорт увела, а мне без него, сам понимаешь, никуда. Ты бы мне ее адресок подкинул, я бы у нее паспорт забрал.
Ворон молчал как-то уж больно долго, уж больно подозрительно. А вопрос-то вроде бы простой, особых размышлений не требующий.
– Извини, – в голосе друга слышались и сожаление, и решительность, – не дам я тебе ее адресок.
Вот это поворот! Ай да Ворон, ай да сукин сын…
– А что ж так? – Монгол с силой сжал челюсти, даже зубы заскрипели.
– Я ж тебя знаю, ты парень горячий. Вдруг от твоей горячности кто-нибудь пострадает.
– Кто? Свиристелка твоя малолетняя?! Конечно, пострадает, даже не сомневайся, месяц потом не сможет на задницу свою тощую сесть. А что ты мне прикажешь? В доброго дяденьку поиграть?! Не получится! Я человек прямой, мне моя грубая душевная организация не позволит какую-то вороватую сучку безнаказанной оставить.