Но теперь все иначе.
Здесь, в Дублине, с ним, я могу быть кем угодно, стоит мне лишь захотеть. Нет больше маленького городка на Глубоком Юге, в который я попала, как в ловушку, и в котором вынуждена была стать хорошей девочкой. Я свободна!
Он называет меня своей Королевой Ночи. Показывает чудеса этого великолепного города. Дает мне силы выбирать собственный путь, самой решать, что хорошо, а что плохо. И секс, господи, секс! До него я понятия не имела, что это такое! Это не мягкая музыка и не полумрак, не плавные размеренные движения по взаимному согласию.
Он непроизволен, как дыхание, и незаменим как воздух. Я прислоняюсь к стене на какой-то темной улочке или падаю спиной на холодный бетонный пол, поскольку больше ни секунды не могу вытерпеть без него. И когда я стою на четвереньках, когда во рту у меня пересохло, а сердце колотится в горле, я жду лишь того момента, когда он коснется меня и я снова оживу. Он может быть проклятием и благословением, нежным или жестоким. Весь мир отступает в сторону, и ничто не имеет значения, кроме него – во мне. Я бы не просто умерла за него – я бы убила за него. Как сделала сегодня. И когда завтра я встречусь с ней…»
Я ненавидела его.
О, я ненавидела убийцу моей сестры и раньше, но теперь я ненавидела его еще сильнее.
Сейчас в моей руке, стиснутой так, что побелели костяшки, находилось доказательство того, что Гроссмейстер использовал свой темный дар, чтобы подчинить Алину и превратить ее в ту, кем она не являлась… а потом убить. Я держала страницу из ее дневника, исписанную прекрасным аккуратным почерком, который моя сестра начала совершенствовать, когда я еще не умела читать.
Страница была настолько не похожа на записи Алины, что не оставалось сомнений: он промыл ей мозги, использовал Глас, так же как со мной в ту ночь под Бурреном. Тогда, в подземной пещере, Гроссмейстер потребовал отдать ему амулет и пойти за ним, а я не смогла ни сопротивляться, ни отказать ему. При помощи нескольких слов он превратил меня в безмозглый автомат. И если бы не Бэрронс, я бы потащилась за Гроссмейстером, как безвольная рабыня. Однако Бэрронс тоже умел пользоваться силой Гласа друидов и смог спасти меня от заклятия.
Я знала свою сестру. Она была счастлива в Ашфорде. Ей нравилось быть собой: яркой, успешной, веселой. Ее обожали все, начиная с меня и заканчивая остальными жителями нашего городка, ее улыбающееся лицо не сходило с газетных страниц со статьями о той или иной награде. Она все и всегда делала правильно.
«Он зовет меня своей Королевой Ночи».
– Королевой Ночи. Моя ты петуния! – Моя сестра никогда не хотела быть королевой чего бы то ни было. А если бы и захотела, то уж точно не стала бы королевой ночи . Она стала бы королевой чего-то яркого и радостного, такого как ежегодный ашфордский Парад персика и тыквы. Она повязала бы волосы ярко-оранжевой лентой и надела серебряную корону, а на следующий день красовалась бы на страницах «Джорнал конститьюшн».
«Я всегда хотела быть похожей на Мак».Она ни разуне сказала, что хотела бы быть похожей на меня! «Если люди называют ее ленивой и эгоистичной, ей все равно».Неужели обо мне и вправду такое говорили, а я была глухой или просто слишком тупой, чтобы это заметить?
То, что она писала о сексе, было абсолютно не похоже на мою сестру. Алина терпеть не могла собачью позу. Она считала ее унизительной.
«На четыре кости, детка. Хорошая собачка, – смеялась она. – Черта с два я буду это делать!»
– Видишь, это не Алина, – сказала я скомканной странице.
Кого убила моя сестра в ту ночь, когда писала эти строки? Монстра? Или Гроссмейстер настолько промыл ей мозги, что она решилась уничтожать ради него хороших ребят? И с кем она собиралась встретиться на следующий день? Эту « ее » она тоже планировала убить? Кого убивала Алина, людей или Фейри? И если Фейри, то какона их убивала? У меня было копье. Дэни, курьер «Почтовой службы инкорпорейтед», за фальшивой вывеской которой скрывалась организация ши-видящих во главе с Грандмистрисс, Ровеной, говорила, что у них есть меч. Насколько я знала, кроме этих двух орудий, больше ничем нельзя убить Фейри. Неужели Алина нашла новое, незнакомое мне оружие? И почему неизвестный кто - товыбрал в ее дневнике именно этустраницу и решил прислать ее мне?
Но больше всего меня беспокоил главный вопрос: ктоприслал мне эту страницу? У кого сейчас дневник моей сестры? В'лейн, Бэрронс и Ровена утверждали, что вообще не были знакомы с Алиной. Мог ли Гроссмейстер прислать это письмо в извращенной надежде, что я, как и моя сестра, найду его невероятно привлекательным? Как обычно, я попала в бушующий океан вопросов, и, если считать ответы спасательными шлюпками, у меня были все шансы утонуть.
Я взяла конверт и внимательно его изучила. Гладкий и ровный, из желтоватого пергамента, плотный, безусловно, сделанный со вкусом. Вполне возможно, что конверт изготовили на заказ. Но это по-прежнему ни о чем мне не говорило.
Адрес напечатан стандартным шрифтом, скорее всего на струйном или лазерном принтере, – такой принтер можно найти в любой точке мира: «"Книги и сувениры Бэрронса", для МакКайлы Лейн».
Вот и все, что было напечатано на конверте.
Обратного адреса на нем не оказалось. Единственной уликой был штамп дублинского почтового отделения, на котором виднелась вчерашняя дата. Впрочем, это тоже никакая не улика.
Я потягивала кофе и размышляла. Сегодня я рано проснулась, оделась и быстренько сбежала по лестнице на первый этаж, чтобы разобрать новые газеты и ежемесячные журналы. Мое внимание привлекла стопка писем, лежащая на конторке. Под тремя счетами я нашла конверт со страницей из дневника Алины. Стопка почты так и осталась неразобранной, журналы томились в нераскрытой коробке.
Я зажмурилась и потерла веки. Я так отчаянно пыталась найти ее дневник, но кто-то меня опередил. И вот теперь ясно, что я опоздала. Кто-то первым добрался до ее записей. Кто-то другой знает самые сокровенные мысли Алины, кто-то другой обладает знаниями, которые ей удалось приобрести после приезда в заполненную Фейри Ирландию.
Какие еще секреты скрыты в ее дневнике, кроме правдивых и не особо приятных сведений обо мне? Описывала ли Алина местонахождение артефактов, которые так всем нужны? Знал ли кто-то еще о «Синсар Дабх» и о том, как она перемещается? Может ли оказаться, что мы с моим неизвестным противником движемся по одному и тому же следу?
Зазвонил стационарный телефон. Я не обратила на него внимания. У всех, кто имел для меня значение, был номер моего мобильного. А я… Смотреть на почерк Алины и произносить про себя ее слова было само по себе тяжело. Меньше всего мне сейчас хотелось говорить с покупателями о книгах.
Телефон наконец замолчал, но через три секунды зазвонил снова.
Когда он начал звонить в третий раз, я подняла трубку, просто чтобы заткнуть его.
Это был Кристиан МакКелтар. Он интересовался, что произошло со мной прошлой ночью и почему я ему ни разу не перезвонила. Вряд ли я могла сказать, что была слишком занята ползаньем на коленях неподалеку от ожившей книги, подглядыванием за своим начальником, бродившим с трупом на руках, фейриедской чайной церемонией с полицейским инспектором, которого я собиралась сделать своим информатором и которого после чая пришлось тащить по городу и заставлять смотреть на монстров. А сейчас я читала дневник своей сестры, которая описывала, как занималась сексом с главным гадом, ответственным за наплыв монстров в наш мир.
Нет уж, я на все сто уверена, что мои объяснения только отпугнут человека, который являлся для меня источником бесценной информации.
Так что я преподнесла ему букет цветистой лжи и назначила новое свидание – на сегодняшний вечер.
К тому времени как я собралась на свидание с Кристианом, Бэрронс так и не появился. Меня это радовало, поскольку я все еще была не готова встретиться с ним лицом к лицу.
Я закрыла магазин и взглянула на Темную Зону. Три Тени караулили на границе светлого участка. Остальные скользили и прятались во тьме. Ничто не изменилось. Стены их темной тюрьмы надежно удерживали Теней на месте.
Резко повернувшись, я направилась к Тринити-колледжу. Там на кафедре древних языков работал Кристиан. Я познакомилась с ним несколько недель назад, в тот день, когда Бэрронс отправил меня за письмом к заведующей этой кафедрой. Ее не было на месте, зато там оказался Кристиан.
Следующая наша встреча состоялась неделю назад, в пабе, где Кристиан ошеломил меня словами о том, что был знаком с моей сестрой и даже знал, кто мы с ней такие. Но Бэрронс грубо оборвал наш разговор телефонным звонком: над городом заметили Охотников, и мне пришлось срочно возвращаться в магазин. Я собиралась позвонить Кристиану на следующий же день, чтобы выяснить, что еще ему известно, но по дороге домой меня окружили Охотники, потом меня похитил Мэллис, и, должна сказать, я была слишком занята спасением собственной жизни. Затем нашей встрече помешало неожиданное появление «Синсар Дабх». Но мне все еще не терпелось выяснить, что же известно Кристиану.
Я убрала со лба непослушные кудряшки и взлохматила их пальцами. Сегодня я снова нарядилась, повязала волосы блестящим шелковым шарфом и перекинула концы через плечо, позволяя им свободно спадать мне на грудь. Я сама установила для себя это правило: хотя бы дважды в неделю надевать яркую и красивую одежду. Я боялась, что если не стану этого делать, то скоро забуду, кто я на самом деле. И превращусь в ту, кем себя чувствую: неопрятную, вооруженную, злобную, злопамятную, мстительную суку.
Девушки с длинными светлыми волосами, идеальным макияжем и ухоженными ногтями больше не было, но я все еще была милашкой. Подстриженные до плеч волосы вились в стиле арабских ночей, оттеняя зеленые глаза и чистую кожу. Сочетание красной помады с новым цветом волос делало меня старше и сексуальнее. Это было непривычно.
Сегодня я подобрала одежду, которая плотно облегала, выгодно подчеркивала все изгибы моего тела. На мне были кремовая юбка и удобный желтый свитер, надетый в честь Алины (а под коротким стильным кремовым плащиком были спрятаны восемь фонариков, два ножа и копье). Завершали ансамбль туфли на высоких каблуках и жемчуг. Папа сказал, что в тот день, когда нас удочерили, Алина была одета как солнечный лучик, а я – как радуга.
Алина.
Мне было почти физически больно от того, что ее больше нет в моей жизни. Горе все еще будило меня по утрам, сопровождало в течение дня и забиралось ко мне в постель по ночам.
Дублин постоянно напоминал мне о ней. Она была на каждой улице, в лице каждой встречной девушки, которая понятия не имела, чтошагает рядом с ней, маскируясь под человека. Алина вновь и вновь смеялась в пабах, а после умирала в темноте.
Она была всеми теми людьми, которых мне не удалось спасти.
Я шагала по улочкам Темпл Бар Дистрикт, направляясь прямо к колледжу. Вчера вечером мне пришлось идти по районам, которые славились большим количеством пабов и потому были заполнены туристами. Сегодня я была не в настроении думать о том, что лишь два орудия во всем мире способны уничтожить Фейри, а в этом городе сотни, если не тысячи Невидимых. Встреча с «Синсар Дабх» отрезвила меня. Книга была соткана из чистого зла, и я вспомнила о том, что иногда могу выйти победительницей из стычки с неведомым, могу даже стать сильнее, но самое плохое, как всегда, припасено для меня на десерт.