— Ты видел отчима или разговаривал с ним?
— Нет, еще нет. Не могу себя заставить. Мой брат ходил. Он сказал, что Дон плачет. Это плохо.
— Твоя сестра там?
— Ну, у нее свои дела. У нее не все просто с ребенком, — его голос звучал не слишком уверенно.
— Она же знала о вашей маме, верно? — спросила я, стараясь сдержать скептицизм, рвущийся наружу.
— Нет. На самом деле веры-родители не всегда говорят детям о том, кто они, если те не способны перекидываться. Брат и сестра не знали обо мне, пока не узнали о маме.
— Мне жаль, — сказала я, и это относилось очень ко многому.
— Я бы хотел, чтобы ты была здесь, — сказал Сэм, и это стало для меня сюрпризом.
— Я бы хотела оказать тебе бОльшую помощь, — ответила я. — Если ты сможешь придумать что-нибудь еще — звони в любое время.
— Ты сохраняешь мой бизнес. Это очень важно, — сказал он. — Мне лучше пойти поспать.
— Хорошо, Сэм. До завтра?
— Конечно.
Его голос звучал так измождено и грустно, что тяжело было не заплакать.
Я почувствовала облегчение оттого, что мои собственные чувства от беседы с Таней отошли в сторону после этого разговора. Все было сделано правильно. Выстрел, который получила мама Сэма за то, кем она была, — такой была неприязнь Тани Гриссом в перспективе.
Я упала в постель этой ночью, и даже не дернулась после этого.
Я была уверена, что тепло, которое родилось от разговора с Сэмом, поможет мне пережить следующий день, но утро началось паршиво.
Сэм всегда вел учет запасов и, естественно, хранил их по описи. Также естественно, что он забыл мне сообщить, что сегодня должны привезти несколько ящиков пива. Мне позвонил водитель грузовика, Дафф, я выскочила из постели и помчалась в Мерлот. По пути к двери я заметила мигающий индикатор автоответчика, который не проверила прошлой ночью, так как была ужасно уставшей. Но у меня совсем не было времени на проверку пропущенных сообщений. Я просто успокоила себя мыслью, что это звонил Дафф, когда не смог дозвониться до Сэма.
Я открыла заднюю дверь Мерлота, Дафф завез ящики внутрь и поставил туда, где они могли стоять. Немного нервничая, я расписалась за Сэма. К тому времени, когда все было сделано, и грузовик покинул стоянку, пришла Сара Джен, почтовый курьер, которая принесла почту на бар и личную почту Сэма. Я приняла и то, и другое. Сара Джен хотела поговорить на ходу. Она слышала (уже) о том, что мама Сэма лежит в больнице, но я не собиралась информировать ее об обстоятельствах. Это дело Сэма. Сара Джен также хотела мне рассказать, что она не была поражена, когда узнала, что Сэм — оборотень, поскольку всегда замечала в нем что-то странное.
— Он хороший парень, — заметила Сара. — Я не говорю, что это не так. Просто… что-то с ним было не так. Я ни капельки не удивилась.
— Правда? Он всегда так хорошо о тебе отзывается, — сказала я сладко, глядя вниз, поскольку могла слегка перегнуть. Я могла видеть, как радость заполняет голову Сары, как если бы она рисовала мне это на картинке.
— Он действительно всегда очень вежлив, — сказала она, неожиданно увидев в нем перспективного парня. — Ну, мне пора ехать. Нужно закончить маршрут. Если будешь разговаривать с Сэмом, скажи, что я интересовалась, как дела у его мамы.
После того, как я отнесла почту на стол Сэма, позвонила Амелия из страхового агентства сказать, что ей звонила Октавия и просила кого-нибудь из нас отвезти ее в супермаркет. Октавия, которая потеряла бОльшую часть своего имущества во время Катрины, без машины была привязана к дому.
— Ты могла отвезти ее во время обеда, — сказала я, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на Амелию. — Я в делах по уши. А тут еще одна проблема появилась, — сказала, заметив, как рядом с моей машиной на служебной парковке остановился автомобиль. — Здесь «дневное лицо» Эрика, Бобби Бёрнэм.
— Ох, я собиралась тебе рассказать. Октавия сказала, что Эрик дважды пытался до тебя дозвониться по домашнему телефону. Так что она, наконец, сказала Бобби, где ты будешь сегодня утром, — сказала Амелия. — Она подумала, что это может быть важно. Окей, я позабочусь об Октавии. Как-нибудь.
— Хорошо, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос не был настолько грубым, как хотелось бы. — Пока.
Бобби Бернэм выбрался из своей Импалы, и большими шагами направился ко мне. С его боссом, Эриком, меня связывали сложные взаимоотношения, которые строились не только на нашем общем прошлом, но и на том, что мы несколько раз обменивались кровью.
Бобби был редкостным гадом. Может, Эрик приобрел его по дешевке на какой-нибудь распродаже?
— Мисс Стакхаус, — сказал Бобби подобострастно-елейным тоном. — Мой босс просил Вас прибыть в Фэнгтазию сегодня вечером для встречи с представителем нового короля.
Это был не приказ, я надеюсь, или мне предстоит кое-какой разговор с вампирским шерифом Пятой Зоны. Учитывая тот факт, что у нас был некий личный повод для обсуждения, я ожидала, что Эрик позвонит мне, когда улягутся проблемы с новой властью, и мы устроим встречу — или свидание — где сможем обсудить некоторые вопросы, представляющие обоюдный интерес. И меня совершенно не порадовало безличная повестка от лакея.
— А позвонить Вы не могли? — сказала я.
— Он оставил Вам сообщения прошлой ночью. Он сказал мне непременно поговорить с Вами сегодня. Обязательно. Я просто выполняю приказ.
— Эрик сказал Вам потратить свое время на дорогу сюда и попросить меня приехать в бар сегодня вечером, — это звучало невероятно даже для моих ушей.
— Да. Он сказал: «Отыщи ее, передай сообщение ей лично и будь вежлив». Я здесь. И я вежлив, — он говорил правду, и это просто убивало его. Этого было почти достаточно, чтобы вызвать у меня улыбку. Я очень сильно не нравилась Бобби. При более близком рассмотрении я могла понять, почему Бобби думал, что я не достойна внимания Эрика. Ему не нравилось мое более чем непочтительное отношение к его шефу, и он не понимал, почему Пэм, его «правая рука», питала ко мне теплые чувства, а Бобби игнорировала.
Я ничего не могла в этом изменить, даже если бы неприязнь Бобби меня беспокоила… но до нее мне дела не было. А вот Эрик меня очень беспокоил. У меня был к нему разговор, и пора было уже с этим покончить. В последний раз я его видела в конце октября, а сейчас уже середина января.
— Я приеду, когда закончу здесь. Сейчас я погрязла в делах, — сказала я, и это прозвучало ни любезно, ни вежливо.
— Во сколько это будет? Он хотел, чтобы Вы приехали к семи. В это время приедет Виктор.
Виктор Мэдден был уполномоченным нового короля, Фелипе де Кастро. Это был кровавый захват власти, и Эрик был единственным шерифом, который остался от старого правления. Очевидно, что произвести хорошее впечатление на новую власть было очень важным для Эрика. Правда, я не уверена, насколько это была моя проблема. Но по счастливой случайности с Фелипе де Кастро у меня были неплохие отношения, и я хотела их сохранить.
— Я смогу приехать к семи, — сказала я после подсчетов в уме. Я старалась не думать о том, насколько сильно я хотела увидеть Эрика. Раз десять за последние несколько недель я успевала поймать себя прежде, чем сесть в машину и поехать его повидать. Но мне успешно удавалось справиться с импульсом, потому что говорила себе, что у него слишком неустойчивое положение при новом короле. — Я должна проинструктировать новую девушку… Да, к семи будет вполне реально.
— Он просто вздохнет с облегчением, — сказал Бобби, с трудом сдерживая сарказм.
Давай, давай, продолжай в том же тоне, ублюдок, подумала я. Возможно, эта мысль отразилась на моем лице настолько явно, что он ее уловил, потому что тут же совершенно искренне произнес:
— Нет, правда, вздохнет с облегчением.
— Ну, всё, сообщение доставлено, — сказала я. — Мне нужно вернуться к работе.
— А где Ваш шеф?
— Он в Техасе. У него семейные проблемы.
— А я подумал, его собаколовы поймали.
Чушь какая.
— До свидания, Бобби, — сказала я, развернулась к нему спиной и пошла к служебному входу.
— Эй, — сказал он, и я раздраженно повернулась. — Эрик сказал, что Вам потребуется это.
Он протянул мне что-то, упакованное в черный бархат. Вампиры же не могут передать тебе что-то в Wal-Mart’овском пакете или Hallmark’ой упаковке — о, нет! Черный бархат. Сверток был перетянут золоченой ленточкой с кисточками вроде тех, которыми подвязывают шторы.
Как только я взяла это в руки, у меня возникли дурные предчувствия.
— И что это?
— Не знаю. Передо мной не ставилась задача открывать это.
Ненавижуслово «задача», если оно стоит рядом со слово «подарок».
— И что я должна буду с этим сделать?
— Эрик сказал: «Скажи ей отдать мне это сегодня вечером на глазах у Виктора».
Эрик ничего не делает просто так.
— Хорошо, — сказала я неохотно. — Будем считать меня опосыленнойи уведомленной .