— Да, смогла бы, — спокойно сказала я, борясь с желанием упрямо скрестить руки на груди, — Как известно, люди вообще на многое способны, когда им угрожает опасность. Но не стоит приписывать мне качества, которых нет и в помине! Я — обычная служащая, Господин. Просто жизнь моя в последнее время приобрела весьма необычные краски… Собственно говоря, это и есть настоящая причина, по которой я сюда пришла.
— Вам удалось меня заинтриговать… Скажите, синяки на вашем лице тоже имеют к этой истории отношение?
— Самое прямое, Господин. Можно сказать, что в последние несколько дней моя жизнь стала довольно опасным предприятием.
Охрад задумчиво пожевал губы, рассматривая меня с непонятным выражением. Я же чувствовала, как нервная дрожь охватывает тело. Не совершаю ли я ошибку?
— Ладно, — нарушил, наконец, затянувшуюся паузу купец, — Я ценю своё время, красавица, и очень не люблю пустой болтовни: она вызывает изжогу. Давай поговорим по существу, солнце моё. Без околесицы, дипломатических увёрток и лжи: зачем ты явилась?
— Видите ли, Господин, я…
— Так, — Охрад глянул на меня из-под кустистых бровей, и черты лица его неприятно заострились, сделав его похожим на демона со старинных барельефов, — Есть что-то непонятное в моих словах? Я не люблю пустой болтовни, красавица, повторяю ещё раз. Либо ты чётко и по существу рассказываешь все, без утайки — либо мы с тобой прощаемся здесь и сейчас. Ну?
Губы купца были упрямо сжаты, и взгляд опасных глаз ясно давал понять: этот человек в ответе за свои слова. Медлить более было просто опасно, и мне не оставалось ничего, кроме как выдать загодя приготовленный рассказ, предельно честными глазами глядя на собеседника:
— Это началось два дня назад. Пропал мой опекун — не вернулся с собрания чиновников, связанного со смертью Императора — Храни Солнце его душу! Сначала я подумала, что, возможно, Смотритель просто задержался у кого-то и остался переночевать. Однако, утром ко мне явились странные люди. Они представились представителями судебного ведомства, но никаких доказательств этого не предъявили. Эти монстры устроили обыск в Библиотеке, все перевернули вверх дном, напугали посетителей… И они избили меня! Они начали меня бить, как какую-то дворовую собачку, когда я сказала, что не знаю ничего об их проклятом Ордене! — голос мой драматично сорвался, и я устало уронила лицо в ладони, словно не зная, что ещё сказать или добавить.
— Каком ещё Ордене? — подозрительно переспросил Охрад. Я тут же стремительно подалась вперёд и заговорила сбивчиво, эмоционально, постоянно заламывая пальцы:
— Орден! Все дело в этом Ордене, и затем я к вам и пришла! Они искали моего опекуна и расспрашивали об этом проклятом Ордене Тай-Лир! Они… простите, — мой голос снова сорвался, и я была вынуждена глотнуть немного чаю.
— Простите, — продолжала я спустя пару мгновений куда более уверенным тоном, — Просто это всё было ужасно. И, когда они ушли, я начала искать. В ваших дневниках тут же обнаружилось упоминание об этих Тай-Лир, и я подумала: вы могли бы рассказать мне, что происходит…
Охрад потёр щеку.
— Опекуна как зовут?
— Дэр Сахрос, Смотритель Тальской Библиотеки…
— Забавно, — Охрад быстро допил чай, — Знаешь, красавица, иди-ка домой. Поспи, приложи сырого мяса к синякам, с друзьями пообщайся… Орден Тай-Лир и всё, что с ним связано — не твоего ума дело.
— Но мой опекун…
— Сам во всём разберётся, — закончил за меня купец, — Иди домой.
Я взяла чашку, устроилась удобней и спокойно сказала:
— Я не уйду.
Его брови приподнялись:
— Что, прости?
Мои пальцы крепче стиснули чашку:
— Проблемы со слухом, Охрад? Я не уйду, пока не получу ответы на свои вопросы.
Купец покачал головой:
— Запредельная наглость…
— Знаю, — не отрываясь, я смотрела ему в глаза, — Но мой опекун пропал. Он — самый дорогой для меня человек. Я не уйду, пока не пойму, что за Орден и как он связан с его исчезновением. Пожалуйста… — слёзы заблестели в моих глазах, — Я умоляю вас, ведь только вы, вы один можете мне помочь. Я никому и никогда…
— Хватит! — Охрад раздраженно дернул плечом, — Отчего не рассказать, раз красавица так просит? Уважаю наглых — многого добиваются. Но, красотка, не говори потом, что я не предупреждал: рассказ мой тебе не понравится.
Надо быть очень смелым человеком, чтобы быть трусом в Красной Армии.
И. Сталин
— С чего бы начать, красавица? — Охрад снова почесал щёку. Этот непроизвольный жест, похоже, был ему очень свойственен. Приглядевшись внимательней к купцу в неверном свете магического фонаря, я смогла различить странную сеточку едва заметных шрамов на щеке. Любопытно, кто оставил эту отметину на коже Охрада? Как бы там ни было, мой собеседник явно потратил немало денег, чтобы скрыть её. Кто я такая, чтобы его за это осуждать?
— Начну я, красавица, с того, что сильно огорчу тебя.
— Я вся — вниманье, — улыбнулась я, — Правда — превыше всего!
Сейрс прикрыл глаза и негромко проговорил:
— Поверь, твой опекун не стоит того, чтобы ради него рисковать. По-хорошему, он не достоин ничего, кроме пенькового галстука! Редкий ушлёпок он, старина Дэр Сахрос.
Я постаралась придать лицу растерянное выражение и опустила глаза. Некоторое время мы помолчали.
— Охрад, — мой дрожащий голос прорезал тишину, — Мне всё равно, что он сделал. Сахрос заботился обо мне много лет, и я должна, я обязана найти его, понимаете?
Мужчина склонил голову набок и внимательно посмотрел мне в глаза:
— Что же, красавица… слушай. Орден Тай-Лир возник в Сакии, в те расчудесные времена, когда церковь Адада стала их единой верой. Что ты знаешь о божестве Ададе, девочка?
— Сияющий Агнец Адад, верховный бог Сакии. Символизирует солнце, считается единым богом. «И нет божества, кроме Агнца, и никогда не будет» — так написано в их священных книгах. По верованиям, Адад был некогда человеком, обладавшим непомерной магической мощью, а потом он вроде бы умер и воскрес. Культ Адада основывается на вере в то, что после смерти не все люди попадают в Великую Бездну. Мы, многобожцы, нечистоплотны и не чтим законов Агнца, именно потому Мать-Тьма обрекает нас на муки. А вот у Адада есть Царство — Вирэй — куда попадают после смерти те, кто при жизни служил ему. В Вирэе души не растворяются в Матери-Тьме, они живут вечно, не зная ни в чём нужды… Бред, — последняя фраза вырвалась у меня помимо воли, — Зачем им жить вечно, не имея тел, в каком-то мифическом городе?
Купец усмехнулся:
— В общем-то, верно, хотя в некоторых смыслах ты очень поверхностна. Но не будем сейчас углубляться в путанные дебри религиозных и политический идей Сакии. Ты сколько-нибудь разбираешься в генеалогии их дворянства?
— К сожалению, нет, мой Господин, — проговорила я, изо всех сил стараясь подавить раздражение. Право, мне осталось только отвечать на вопросы о сакийской знати и религии! Каких слов от меня ожидает этот странный человек?
— Серьезно? Жаль, я был уверен, что ты имеешь определённые познания в этой области, — мужчина бросил на меня странный взгляд, от которого стало не по себе. По всему выходило, что купец сильно переоценивал мои знания. Сразу возник вопрос: за кого Охрад принимает меня? Каковы мотивы этого странного человека?
— Хорошо, — продолжил купец меж тем, — Значит, про лордов Анкастов ты тоже никогда не слышала?
Я задумчиво нахмурилась — фамилия однозначно показалась мне знакомой. Но откуда я могу её знать?
Охрад широко улыбнулся и кивнул:
— Разумеется, нет…откуда тебе знать? В таком случае, мой тебе совет: полюбопытствуй. В последние годы о сакийской политике крайне мало сведений — странно, не находишь? Однако, история порою может рассказать сведущему человеку очень много — нужно только внимательно слушать… Ты понимаешь меня, моя девочка?
Я медленно кивнула, силясь скрыть разочарование. По всему выходило, что ответы на мои вопросы необходимо искать не где-нибудь, а в Императорской Библиотеке: именно туда стекались все достоверные летописи, касающиеся истории далёкой Сакии. Новость эта не радовала — путь туда заказан, только тот, в чьих жилах течёт кровь правителей, мог попасть в книгохранилище. А уж посторонних в сей храм знаний имеет право проводить только законный Император.
Такой, каким имеет шанс стать Эйтан…
— Я… понимаю Вас, Господин.
— Вот и отлично! Засим все, красавица. Можешь сидеть у меня до тех пор, пока за тобой не явится стража, дабы пообщаться насчёт неуместных вопросов и странных увлечений. Вкупе с твоей внешностью, белая, это вполне затянет на государственную измену…
По спине моей пробежал холодок:
— Не будем доводить до крайностей, Господин. Я ухожу.
— Приятной дороги и яркого солнца! Не обидишься, если я не стану тебя провожать?
— Разумеется, нет. Вам также яркого солнца, — бросила я и вышла под хлещущий дождь.
Охрад Сейрс проводил задумчивым взглядом хрупкую фигурку юной посетительницы. Давненько он не видел настолько ярко выраженных муэти, не вёл таких странных разговоров… Сейчас девушка представлялась ему первой белокрылой птицей, спустившейся низко к волнам. Первая предвестница бури…
— Кори, — позвал он негромко, зная: она услышит даже самый тихий шёпот. На сей раз ждать ему не пришлось: она появилась из пустоты, даже не озаботившись тем, чтобы изобразить из себя человека. В её руке переливался гранями изящный хрустальный бокал, наполненный первосортным сакром. Благодарно кивнув, Сейрс медленно отпил жгучий напиток, столь любимый моряками Ишшарры, и негромко приказал:
— Собрать урожай сейчас, не дожидаясь благоприятной погоды. Увезти все ценности из столицы и особняков в тайные убежища. Держать все эти манипуляции в секрете. Подготовить корабли к отплытию.
Медленно поклонившись, Кори исчезла, оставив после себя едва ощутимый аромат моря. Дождь за окном разошёлся ещё больше…
Мокрая ткань холодила кожу, заставляя ежиться. Оставляя на ковре влажные следы, я быстро содрала с продрогшего тела всю одежду, наскоро обтёрлась полотенцем и закуталась в толстую меховую накидку.
Меня знобило. Магия, поддерживавшая в Библиотеке постоянную температуру, бессильна была согреть тело. Потоптавшись на месте, я залезла под тонкое одеяло, свернулась комочком и практически сразу забылась тревожным, беспокойным сном…
— Проснись, — негромкий властный голос прозвучал для меня небесным гласом труб, которые, якобы, разрушили семь зачарованных стен Ишана. Я подскочила, широко распахнув глаза. Разумеется, от столь резкого пробуждения голова закружилась, а перед глазами замелькала рябь, надёжно пряча окружающий мир. Спустя пару мгновений цветастая круговерть вокруг улеглась, позволяя рассмотреть комнату в неверном свете уличных светильников: я исхитрилась проспать практически весь день, и милостивая тьма властвовала над столицей, пряча от меня лицо нежданного визитера.