Доктор, качнув рыжеватой шевелюрой, указал на кабинет.
* * *
Количество экранов поражало воображение.
Особенно удивляли те, что разворачивались прямо в воздухе, выдавая кучу информации на непонятном языке. Буквы чередовались не только с цифрами, но и со странными символами, в которых никак не удавалось признать ни один из языков родной планеты.
Глаза Дрейка скользили по ним с невероятной быстротой, напомнив мне магазинный сканер штрих-кодов. Клетка со Смешариками стояла в центре стола (металлический верх в данный момент был откинут в сторону), и ее планомерно по вертикали и горизонтали бороздили стерильно-белые лучи.
Ну и утро.
Выспаться удалось едва ли: стоило продрать глаза, как пришлось на всех парах нестись в Реактор. Вчерашняя ночь оставила после себя ворох разноплановых воспоминаний и кучу загадок. В лабораторию Халк попал уже с затянувшейся раной на шее, но жутковато выглядящим свежим шрамом, однако лицо коллеги порозовело: то была заслуга вовремя доставленного врача — и я даже немного гордилась собой. Конрад поправится, теперь я была в этом уверена. Не знаю каким образом, но Лагерфельд безо всяких инструментов умудрился вытащить его практически с того света (вот уж не думала, что с такими ранами можно выжить, хотя какой с меня медик…).
Тишина в кабинете прерывалась редким пиканьем в те моменты, когда экраны меняли одни строки на другие, в остальное время было совершенно тихо. Дрейк умудрялся читать что-то не только с панелей, висящих перед ним, но и с листков бумаги, что держал в руках.
Наконец, не отрывая взгляда от бумаг, он проговорил:
— Результаты практики хорошие. При телепортации за последнюю неделю потерь нет.
Лучи, слепящие пушистых существ вот уже несколько минут, будто повинуясь молчаливой команде, погасли.
— Теперь ты можешь безбоязненно переносить людей. Их ДНК (рука Дрейка указала на Смешариков) на порядок сложнее человеческого, но многочисленные переносы не причинили вреда клеткам и не создали сбоев в их строении и работе.
Я потопталась в облегчении, а потом задала вопрос, тяготивший меня со вчерашнего дня:
— Дрейк, а почему Халк позвал первым делом меня, а не тебя?
Меняя один лист на другой и продолжая читать (а еще говорят, многозадачности не существует!), Дрейк ответил:
— Спецотряду дана команда в любых условиях выживать за счет друг друга. В какой-то момент я могу оказаться занят более сложными делами, и Конрад это знал. Он принял правильное решение первым позвать того, кто быстрее всего сможет доставить к нему доктора, воспользовался наличием новичка в команде. Ты же просто привыкла к тому, что можешь отвлекать меня в любое время, у других такой привилегии нет.
Если честно, я так и не поняла, угадывалась ли в последних словах начальника ирония или нет, но для себя тут же решила в спорном случае выбрать наиболее понравившийся вариант. Нет, иронии не было. (По-крайней мере, для себя я решила именно так.) Ведь если посмотреть со стороны, я действительно довольно часто дергала Дрейка не по особо важным делам, и вообще… Судорожно сглотнув, решила про «вообще» пока не думать…
Начальник выглядел усталым, вероятно, впервые за все то время, что я его знала. Наверное, всю ночь обсуждал, принимал важные решения, собирал данные, руководил.
— Отдохни.
— Что? — Дрейк на секунду застыл, прервав чтение бумаг.
— Тебе тоже нужно иногда отдыхать, — мягко пояснила я. — Даже суперкомпьютерам следует время от времени остужать процессор.
Он смотрел на меня долго, и то был взгляд подвисшей посреди выполнения программы, будто Глава Комиссии впервые услышал подобные слова, обращенные к нему, что вызвало в сознании деление на ноль. Затем удивленно тряхнул головой, как будто подобный жест мог помочь избавиться от забившегося в шестеренки песка, и сменил тему.
— Твое официальное вступление в должность можно считать состоявшимся. Будь готова к тому, что теперь любой из членов отряда может обратиться к тебе в любое время суток. Со вчерашнего дня твоя зарплата удвоена, ты получишь новые документы и привилегии. Тренировки по работе с материей будут продолжены, но не сегодня. На данный момент первый приоритет — найти тех, кто совершил покушения на Халка и других ребят; я ожидаю, что ты окажешь в этом максимальное содействие.
— Конечно.
«Он точно устал…»
Почему-то в этот момент Дрейк напомнил мне машину, работающую на автомате: человеческая составляющая отключилась, вместо нее бразды правления взяла на себя холодная отточенная логика руководителя.
— Что-то конкретное требуется от меня прямо сейчас? — уточнила я на всякий случай, втихаря поглядывая за спину начальника на клетку со Смешариками, которые, почему-то (показалось или нет?) сгрудившись в кучу, начали мелко дрожать, все как один, глядя на меня с непонятным выражением.
— Нет. Можешь идти.
Я занервничала.
— А что будет с ними?
Дрейк обернулся, посмотрел на стол с клеткой и пожал плечами.
— Они больше не нужны. Эксперимент завершен.
Теперь в глазах пушистиков читался откровенный ужас. Значит, они все-таки прекрасно понимали, о чем шла речь.
— Можно я заберу их с собой?
— С какой целью?
— Я хотела бы продолжить оттачивание навыков…
Чувствовалось, что Начальник начал раздражаться. Ему явно было не до размышлений о комках шерсти, сидящих взаперти.
Еще секунда — и Дрейк (я почему-то чувствовала это) наверняка ответил бы «нет», но в этот момент пикнул один из экранов, выдав порцию новых непонятных символов. Внимание Начальника тут же переключилось на него.
— Спасибо! — поблагодарила я, осторожно пробираясь к клетке. Дрейк, передернув плечами, наградил меня еще одним раздраженным взглядом, но сказать ничего не успел: схватив Смешариков, я моментально испарилась из кабинета.
Пусть только попробует перенестись ко мне домой и сделать выговор.
Мои! Никому не отдам!
* * *
Экраны, расположившиеся на стенах и в воздухе, продолжали вещать в цифровом формате и пять минут спустя, однако Дрейк, сидевший в кресле, больше не смотрел на них. Вместо этого он задумчиво водил по поверхности стола кончиком пластиковой ручки — туда, по невидимой дуге, обратно, по той же самой дуге. Полностью бессмысленное занятие, за которым и застал его вошедший в кабинет Джон Сиблинг.
Положив на стол еще одну стопку бумаг, он деловито пояснил:
— Вот сканы следов из дома Конрада. Не особенно много информации, должен признать. Вроде бы люди, но несколько странный фон, модифицированный…
Дрейк, казалось, полностью пропустивший фразу мимо ушей, задумчиво спросил:
— Джон, как ты думаешь, мне надо отдохнуть?
Сиблинг перестал перебирать испещренные буквами листки, добытые в лаборатории, и посмотрел на начальника.
— Что-то не припомню, чтобы слышал от тебя подобные фразы раньше, — он огляделся вокруг, — а где клетка? Ты сказал, ее нужно уничтожить.
— Она забрала ее домой.
— Кто?
— Бернарда.
— Как забрала… Забрала Фурий?
Дрейк, прекратив водить ручкой по столу, прокрутился в кресле и сложил руки на поясе:
— Она не знает, что они — Фурии. Она зовет их Смешариками.
Джон Сиблинг какое-то время недоверчиво смотрел на сидящего в кресле мужчину, после чего покачал головой.
— Тебе точно надо отдохнуть.
Глава 2
Старое полуразрушенное здание продувалось насквозь.
Ветер гулял по щербатым камням, шуршал в разбитых оконных проемах, перебирая пыль, складывая ее в унылые серые узоры: другого занятия все равно не было. Разве что еще доставать сидящего в прохудившемся кресле мужчину. Кресло с местами рваной кожаной обивкой натужно поскрипывало, выдавая нервные движения большого тела.
Мужчина злился и оттого покачивался.
Впрочем, злился он столько лет подряд, что давно забыл, какие еще состояния могли присутствовать в человеческой душе — все вариации ограничивались либо яростью и гневом, либо скупой и застарелой, как старый шрам, тоской. Даже мягкие женские пальцы, перебирающие спутанные жесткие волосы, не могли унять вспыхнувшего раздражения.
— Ирэна, оставь меня!
Потрепанная жизнью, но все еще красивая женщина равнодушно пожала плечами и отошла в сторону. Даже она, привыкшая к постоянным вспышкам спутника, с неудовольствием признала, что подобный тон слышала крайне редко.
Андэр дернул косматой головой и с рыком поднялся с насиженного, единственного теплого места в комнате и сжал огромные кулаки.
— Как подобное могло получиться?! Один из них уже был бы мертв… Я еще понимаю шутки нашего придурочного подрывника: захотел проверить смекалку ныне действующего коллеги. Болван! Неуправляемый идиот! А вот Дикки — молодец: сумел отвлечь их параноидального хакера; если бы не новая база, мы бы вообще не узнали про эту сучку, которая спасла Конрада. Вот мерзость…
Мужчина смачно сплюнул прямо на пол и грязно выругался.
— Эта… эта… спасла сенсора, привела врача. Как, Ирэна!?
— Бернарда, — раздался спокойный женский голос от окна. — Ее зовут Бернарда, и она новенькая в их команде.
Щелкнуло колесико зажигалки. Залетевший в этот момент порыв ветра пригасил пламя. Ирэна потрясла зажигалкой в воздухе, после чего высекла искру еще раз и прикурила. Халат она так и не сняла. Зачем, если снова в лабораторию?
Висевшее на стене потемневшее зеркало отразило все еще соблазнительный зад биохимика и генетика Ирэны Валий. Годы, проведенные на этом чертовом уровне, не добавили ее коже здоровья, но все же пощадили роскошную копну шоколадных волос, некогда так любимую Андэром. Точнее Андариэлем Вейеросом. А так же когда-то и Баалом… От этой мысли Ирэна поморщилась и тут же привычно заткнула ее в дальний угол сознания, как делала уже много раз до того. Память — как протекающая заплатка на водопроводной трубе — нет-нет да пропустит пару капель, от которых, кроме ржавчины, пользы никакой.
Накрашенные темно-вишневой помадой губы скривились, выпуская струйку дыма.
— Если бы мы знали, что Дрейк нашел телепортера, то спланировали бы все иначе. Но у нас была старая база данных, Андэр. Новая появилась только вчера вечером.
Мужчина злобно вскинулся, отчего светлые спутанные пряди рассыпались по плечам веревками; белесые глаза его сверкнули в полутемном помещении. Ирэна никак не могла привыкнуть, что после многочисленных экспериментов прежний цвет к ним так и не вернулся.
— Старая база данных! — заорал Андэр, сотрясая холодный воздух. — Мать твою! Я столько лет спал и видел, как вырежу их всех до единого… не сразу, по одному, мечтал и видел, как Дрейк будет скрипеть зубами от бессилия и злости. И я найду, поверь мне, найду способ отомстить ему. Нужно узнать все про эту новенькую! И если это правда, что она — телепортер, нужно убрать ее первой.
Ирэна поморщилась от единственного звука, нарушающего тишину, — звука скрипящих зубов Вейероса; и стряхнула пепел прямо на подоконник.
* * *
Посасывания, причмокивания и шуршание.
Причем, причмокиваний больше всего — странных непривычных звуков, напоминающих губы младенца, обхватившие материнский сосок.