— Сядь, — раздражённо скомандовал он.
— Но…
— Ко мне на колени сядь, — ворчливо пояснил мужчина и, не дожидаясь, пока я сделаю то, что требуется, дёрнул меня на себя, коварно подбив ногу. Слегка, но в нынешнем состоянии на меня было достаточно дунуть, чтобы уронить. Угнездив таким странным образом, он обхватил меня обеими руками и опять уткнулся носом в шею.
— Ваше Величество, вы странно себя ведёте, — не выдержала я. — Зачем вы постоянно меня нюхаете? Я…
— Я веду себя совершенно нормально, — недовольно огрызнулся он. — Первое время, пока не сформируется привычка, запах и постоянный физический контакт вызывают сильную зависимость, и раздельное существование в этой связи представляется проблематичным. Поэтому в первое время после обряда пару стараются лишний раз не беспокоить.
— Первое время — это сколько?
— От нескольких дней до пары месяцев, всё индивидуально.
— Но зачем так над собой издеваться? — потрясённо пробормотала я. — Ладно, для закрепления обряда надо отключить мозги, но вот это-то зачем?
— Во-первых, это помогает сформировать привычку в случае конфликта запахов. Во-вторых, очень часто именно в это время происходит зачатие потомства. В-третьих, этому обряду уже больше двух тысяч лет, и чем думали его создатели, тебе даже жрицы не скажут. Ну, и, в-последних, меня тоже раздражает это состояние, но остаётся только ждать, пока всё пройдёт само, — развёрнуто и даже почти благодушно пояснил Император, одной рукой медленно поглаживая моё бедро, а второй — продолжая фиксировать в пространстве.
— То есть, это нормально, и вы именно поэтому постоянно норовите меня пощупать? — хмыкнула я, почти успокаиваясь на сей счёт. Теперь по крайней мере было объяснимо воловье спокойствие окружающих: видимо, и не к такому привыкли.
— Именно поэтому мне сложно надолго тебя отпустить далеко и сосредоточиться на делах. А в остальном… почему бы не пощупать, если есть, за что? — насмешливо пояснил он, красноречиво сжав ладонью мою ягодицу. В голосе проскользнули настолько знакомые интонации, что я вдруг засомневалась в личности собеседника. Был у меня в полку один поручик, демонски охочий до баб и бойкий на язык; я в этот момент буквально воочию увидела перед собой его усатую физиономию.
Ладно я, десять лет с передовой не вылезала, лишь последние полгода прожила во дворце, и, кажется, только-только отскребла от кожи запах костра и конского пота. И казарменное чувство юмора порой проклёвывается, сложно одним махом вот так вытравить прочно вбитые окружением привычки. Но у Императора откуда такие замашки? Оттуда же, откуда и у меня? Или этим грешат не только господа офицеры в поле, а все мужчины без скидок на занимаемые должности?
Интересно было бы взглянуть на лицо брата, если я напишу ему этот вопрос.
— Ваше Величество, я же, собственно, пришла к вам с вопросом, — кстати вспомнила я и тут же уцепилась за возможность сменить тему.
— Прекрати это, — недовольно поморщился он.
— Простите, что прекратить?
— Скакать с «ты» на «вы», с «величества» на имя и обратно. Раздражает.
— Простите, я не уверена…
— Наедине — Руамар, — оборвал он мои возражения. — Давай свой вопрос.
— Собственно, я вам… тебе его уже задавала, но ты отмахнулся, — послушно переключилась я. Сознательно «тыкать» этому типу было весьма странно, но, с другой стороны, весьма логично. Хоть мы почти и не знакомы, но он всё-таки мой муж; и он-то как раз на «вы» не сбивается. — Я не умею и не желаю сидеть без дела, поэтому хотела спросить о своих обязанностях.
— Обязанность жены Владыки — греть постель, рожать наследников и следить за порядком в замке. И не лезть в дела мужа. Как, в общем-то, любой жены, — невозмутимо сообщил Император. Несколько секунд я подождала продолжения и, не дождавшись, уточнила:
— И все пункты обязательны к исполнению?
— Все, — с той же невозмутимостью кивнул оборотень.
— А почему ты тогда не одёрнул меня по поводу этого моста? — ошарашенно уточнила я. Сказанные слова совершенно не вязались с поведением мужчины.
— Я так похож на идиота? — иронично уточнил он. — Если кто-то способен приносить пользу, мне плевать, как он выглядит и что у него между ног, — фыркнул оборотень. — О том, что ты хороший инженер и командир, я осведомлён. И раз ты изъявляешь желание быть полезной, я придумаю, как можно использовать эти качества. Но я бы предпочёл, чтобы ты занялась финансами.
— То есть?
— У меня уже давно не получается найти вменяемого казначея, — пояснил Руамар.
— И ты вот так с ходу доверишь потенциальной шпионке-диверсантке такой важный вопрос? — от удивления я даже отстранилась, чтобы заглянуть в его лицо. Точнее, попыталась; на моё шевеление мужчина ответил тихим раздражённым рычанием и усилением хватки.
— Ложь тоже имеет свой запах, и скрывать его постоянно не способен никто, особенно — человек. Это если тебя интересуют гарантии. А причины… мне показалось, ты искренне желала мира, и твоя жертва была совершенно добровольной. Так что я склонен доверять твоему желанию помочь.
— Под жертвой имеется в виду брак? — уточнила я. — А почему ты решил, что добровольно? Может, это был такой хитрый манёвр, чтобы втереться в доверие?
— Я не понял, чего ты хочешь от меня добиться? — фыркнул он почти мне в ухо. — Ты пришла просить о доверии, но пытаешься убедить меня, что доверять тебе нельзя. Я вижу в этом некоторое противоречие.
— Просто я не ожидала, что с тобой будет так легко договориться, — честно призналась я. — Это не вяжется с твоим психологическим портретом. Я полагала, ты весьма упрям и категоричен.
Ситуация ставила меня в тупик, стоило это признать. Не только готовность звериного Императора доверить мне рушскую казну, но сам этот мужчина и наш брак.
Было странно сидеть вот так, у него на коленях. Странно было спокойно и деловито, как старые знакомые, обсуждать какие-то вопросы. Странно ощущать уверенные прикосновения и не испытывать из-за них никакого психологического дискомфорта. Странно, что суровый Владыка Империи Руш на поверку оказался совершенно обыкновенным мужчиной; может, только непривычно бесцеремонным и гораздо более властным в манерах, чем, скажем, отец.
Император Димир в общении всегда был безукоризненно вежлив, никогда не повышал голос и его приказы обычно облекались в форму почти дружеских просьб, исполнявшихся тем не менее неукоснительно. А Руамар образом поведения напоминал не правителя огромной весьма развитой страны, а вождя какого-нибудь дикого племени или вожака стаи, чья власть зиждется на страхе и физической силе. И тем неожиданней было встретить в нём сейчас спокойную рассудительность и готовность прислушаться к мнению совершенно постороннего существа, более того — человека, беззубого , да ещё и женщины.
— Более чем, — удовлетворённо усмехнулся он. — Но даже моё упрямство не доходит до отрицания очевидных вещей. Ни ты, ни я от этого брака уже не избавимся; более того, нам обоим выгодно, чтобы другой оставался в добром здравии. Тебе — потому что без меня тебя просто растерзают, и сбежать ты не успеешь, мне — потому что твоя гибель приведёт к ненужному сейчас обострению только-только наметившихся мирных отношений с Орсой. А если нет возможности изменить какое-то обстоятельство, разумнее не драть когтями камни, а выжать из ситуации максимум выгоды. Тем более единственный минус, который я вижу, это твоё человеческое происхождение: во-первых, тебя не примут многие мои подданные, а, во-вторых, ты скорее всего не сможешь родить мне наследника. Если бы не оно, из тебя вышла бы лучшая Императрица, какую было бы можно пожелать: ты умна, рассудительна, благородна и лишена типично женских недостатков вроде слезливости, впечатлительности и трусости. Кроме того, мне приятен твой запах, ты привлекательна внешне и устраиваешь меня в постели, что в случае договорного брака вообще можно считать даром Первопредка. Это несколько эгоистично, но лично меня почти всё устраивает. Так зачем я буду сознательно идти на конфликт с тобой и портить себе жизнь, если вместо этого могу получать удовольствие! Я ответил на твои вопросы?
— Да, вполне. Только как бы подданные на этой волне не решили устроить государственный переворот, — поморщилась я.
— Полагаю, уже решили, — усмехнулся он. — У меня даже есть десяток вероятных кандидатур организаторов и несколько возможных сценариев. Так что ты думаешь об обязанностях казначея?
— Кое-что надо вспомнить, вникнуть в тонкости и местные традиции, — задумчиво протянула я. — Но если у тебя действительно всё настолько плохо со специалистами в этой области, я могу попробовать. Полностью взяться за эти обязанности вряд ли, но…
— Вникай, — удовлетворённо кивнул мужчина. — Десять лет как-то прожили, ещё пару протянем. Вся нужная информация должна быть в библиотеке, если что-то непонятно — спрашивай меня. Ты же читаешь на нашем языке не хуже, чем говоришь? Вот и хорошо. Уру проводит тебя куда надо.
— Так это ты её ко мне приставил?
— А что, не прижилась? — вопросом на вопрос ответил Руамар.
— Да нет, напротив, я хотела сказать за неё отдельное спасибо. Очень милая девочка, откуда только взялась такая…
— Где взялась, там таких больше нет, — ухмыльнулся он. — Она из жреческого рода, а эти не способны предать старшую кровь. А в тебе после обряда течёт именно она.
Я хотела задать ещё несколько вопросов, но на этом моменте нас прервал осторожный стук в дверь.
— Кого там ещё принесло? — раздражённо прорычал оборотень, а я демонстративно прочистила пальцем пострадавшее от этого ухо. Хулиганство, конечно, но действительно получилось громко, мог бы и отвернуться. Мужчина на этот жест не обратил никакого внимания.
— Ваше Величество, к вам прибыл Инварр-ар. Я понимаю, что вы велели никого не пускать, но вы так же велели…
— Впускай, — ворчливо отозвался оборотень. Я попыталась подняться, но Руамар тихо рыкнул на этот раз уже на меня и предостерегающе сжал крепче. Поскольку соотношение сил было совсем не в мою пользу, — и в лучшие-то моменты, а сейчас меня вовсе качало от слабости, — осталось только смириться.
Но привыкнуть к такому его поведению я в ближайшем будущем вряд ли смогу. Слишком фамильярно, слишком откровенно, а я ведь знаю его пару суток. С другой стороны, может, в этой стимуляции инстинктивного влечения действительно есть определённый смысл? Сложно воспринимать как постороннего человека, постоянно находящегося в твоём личном пространстве.
Мунар Инварр-ар был личностью весьма примечательной. О его биографии до определённого момента известно было мало. Даже, скорее, не было известно ничего, потому что вся имеющаяся информация находилась на уровне слухов и сплетен разной степени достоверности. Представлялось наиболее вероятным, что Инварр-ар был родом из низов (о чём говорили некоторые привычки мужчины и фамильный суффикс, у кошаков с этим строго), а то и вовсе из беспризорников. Многие от этого факта брезгливо морщили носы, а вот обременённые наличием мозга существа относились к двуликому с разумным опасением. Для того, чтобы со дна вскарабкаться на такую высоту, надо обладать недюжинными способностями. Во всяком случае, хваткой, волей и упорством, и у Инварр-ара этих качеств было с избытком. А ещё он был демонски умён, и кое-кто небезосновательно считал этого типа гораздо более опасным существом, чем Руамар. Своему Императору Мунар был предан безоговорочно и слепо: именно нынешний правитель Руша его заметил, обласкал и возвысил. Правда, я всегда придерживалась мнения, что приближение к трону — довольно сомнительная и спорная милость, но мало кто был готов со мной согласиться.