Хорошие, веселые были волны! Они совсем не мешали Славке. «Семерка» помчалась по гребешкам, как лихая, но послушная лошадка. Брызги ударили по Тиму, который сидел впереди. Тим радостно взвизгнул. А Славке захотелось сразу и петь, и плакать, и смеяться…
Когда вернулись к пирсу, толстая веселая Настя показала им большой палец. А Игорь Борисович сообщил:
— Приведите яхту в порядок и можете ходить, пока у нас набор экипажей и предварительный период… Но имейте в виду: не дальше вон той баржи. — Он показал на большую наливную баржу «Бея», которая стояла в полукилометре от пирса; ее собирались резать на металл. — Помните, что здесь не Покровское озеро. Здесь военные власти, портовое начальство, движение катеров и диспетчерская служба. Есть вопросы?
— Нет вопросов, товарищ начальник базы, — с готовностью отозвался Славка. Но когда Игорь Борисович ушел, он спросил — Настя, а чего он такой… скрипучий какой-то?
Настя утопила в море сигарету (она целыми днями дымила, чтобы похудеть) и разъяснила:
— Он хороший человек, только неприятности у него были. Какая-то авария случилась, когда он стоял на вахте. Он старпомом был на сухогрузе. Сказали, что виноват, перевели на портовый буксир, он поругался с начальством и ушел из пароходства… Только это между нами… А раньше еще, несколько лет назад, он на «Сатурне» плавал третьим помощником, паруса знает.
Сама Настя занималась в секции крейсерского плавания, во взрослом яхт-клубе, и заочно училась в пединституте. Славке и Тиму она сказала, что будет оттачивать на них свое педагогическое мастерство.
— Сначала отучись курить, — посоветовал Славка. — Не педагог, а пароход «Саванна» в плавании через Атлантику.
— Не смей критиковать начальство, — отозвалась Настя. — Должна же я иметь хотя бы один недостаток…
Однажды Настя предложила:
— Хотите, выпрошу для вас у Игоря новый «кадет»?
— Пфу! Это мыльницы, — сказал Славка. Он не любил пластмассовые яхты, потому что в свое время их презирала Анюта. Тим сказал:
— Нам и этот хорош. Зря, что ли, возились?
Они за четыре дня привели «семерку» в порядок: заново выкрасили корпус, подлатали паруса. Написали на белых бортах название «Маугли».
Игорь Борисович покосился и ничего не сказал. Вернее, сказал, но не про название:
— Семибратова назначаю командиром. Есть вопросы?
На следующий день, когда Славка и Тим увлеклись и выскочили за «Бею», он вызвал их к себе.
— Я предупреждал?
— Да, — прошептал Славка и обмер.
— Как это произошло?
— Случайно, — еще тише отозвался Славка.
— Надеюсь, что не нарочно. В следующий раз за подобную случайность будете до весны сидеть на берегу. В море за случайности расплачиваются головами.
Когда они как ошпаренные вылетели от начальника, Тим сказал:
— Давай, Славка, не рисковать. Лучше спросим сначала про Диньку и Валентину, а то опять влетит.
Дело в том, что Наездник уже много раз просил покатать его на яхте. И Валентину. Вместе. Потому что он и Валентина сделались неразлучными. Динька по секрету даже сообщил Славке, что они обязательно поженятся, как только окончат школу.
«Слишком рано, — сказал Славка. — Кроме того, Валентина кончит школу на год позже, чем ты».
«Верно…»-пробормотал Динька и задумался.
Прокатить их Игорь Борисович разрешил. Только по одному и недалеко от пирса. Валентина отнеслась к морской прогулке спокойно, а Наездник даже тихо подвывал от восторга, когда «Маугли» прыгал на гребнях. А потом про все расспрашивал: про паруса, про руль, про мачту.
— А эта цепь зачем?
— Для швартовки.
Затаскивать «Маугли» на пирс Тим и Славка не могли, сил не хватало. Они оставляли яхточку на плаву. В гавани, за пирсом, где начиналось мелководье, волны не бывало, и «кадет» мог ночевать спокойно. Его пристегивали цепью к плавучему буйку, а потом вброд перебирались на берег: воды здесь было чуть выше колен.
Обзавестись цепью их заставил сторож дядя Сеня. Он сказал, что обычный пеньковый швартов ненадежен: могут проникнуть злоумышленники и угнать яхту, а он, дядя Сеня, отвечает за все здешние плавсредства. Славка и Тим сначала заспорили: откуда им тут взяться, злоумышленникам? Но дядя Сеня резонно заметил, что в свое время именно так рассуждал сторож, карауливший «Сатурн».
Цепь отыскали на железной свалке рядом с «Беей». Хорошая была цепь, почти не ржавая, длиной метра два. Звенья диаметром с грецкий орех. Один конец Тим и Славка намертво закрепили на скобе форшпигеля — плоского и тупого носа яхточки. А для запора Славка попросил у бабы Веры небольшой замок с двумя серебристыми ключиками. Один ключик взял себе, другой отдал Тиму…
Тим был прав, когда говорил, что придут еще теплые дни. Тридцатого сентября, в субботу, наступила такая жара, что хоть прямо с урока беги — и головой в море. Судьба сжалилась над школьниками: из-за какой-то конференции четвертые и пятые уроки отменили. Школа наполнилась радостными воплями.
Славка и Тим запаслись в буфете бутербродами и покатили на базу. Зачем терять время?
Настя выстраивала на пирсе шеренгу незнакомых мальчишек. Те почтительно смотрели на Славку и Тима, на их якоря и нашивки.
— Мы немного пройдемся, — небрежно сказал Славка Насте. Что ни говори, а приятно быть ветераном.
Настя грустно кивнула. Славка ее понял: ей отчаянно хотелось курить, но перед новичками было неудобно.
Вместе с портфелями (в них бутерброды и Артемка) Славка и Тим перебрались на «Маугли». Подняли паруса. Ветерок был теплый и плотный. Они вышли из гавани.
— Пойдем на ту сторону? — спросил Тим. Славка кивнул. Тим опять спросил:
— Дашь на руле походить?
— А вот возьму и не дам, — сказал Славка, — чтоб не задавал глупых вопросов.
— Виноват, товарищ рулевой третьего класса. Славка вздохнул:
— Учу я тебя на свою голову. На будущий год получишь яхту, а где я возьму матроса?..
— Диньку возьмешь. Он в тот раз два часа канючил, просился.
— Опять заново учить. Да Игорь и не разрешит. Скажет: что за детский сад?
— Настю попросим, она его уговорит. Она на него влияние имеет. Как Валька на Дениса… Ой, чуть не забыл!
— Что?
— Можешь писать заметку «Новый подвиг первоклассника Васильченко».
Славка даже рулем дернул не в ту сторону, и «Маугли» чуть не улегся парусом на воду.
— Что еще он натворил?
— Это мирный подвиг, — успокоил Тим. — Денис Васильченко записал в первый класс Валентину Сель.
— Ты что… Серьезно? Как это?
— Очень просто. Пришел в кабинет к директору и говорит: что за безобразие! Девочка без присмотра, одна дома. Читает, пишет, считает, как отличница, а в школу не берут. Ну, Юрий Андреевич посмеялся: хорошо, товарищ Васильченко, разберемся. Позвонил нам домой. Оказывается, в первом классе неполный состав… Мама Вальку быстро сводила в школу, ей там что-то вроде экзамена устроили. А она Тамаре Алексеевне знаешь что заявила? «Я просто поражаюсь, какие наивные вопросы вы задаете…» В понедельник пойдет учиться…
«Маугли» пересек бухту. Они сменили галс и пошли от чернореченских причалов к «Бее».
— Артемку забыли высадить на палубу! — спохватился Тим. — Опять бедняга в темноте сидит.
— Зато там вкусно пахнет, — сказал Славка. — Подбери стаксель, полощет…
Прыгали волны, плясало на них солнце. Ветер кидал навстречу соленые брызги. Славка жмурился от брызг и солнечных бликов. Сквозь радужные пятна он видел желтые обрывы, один из створных маяков Большого рейда — белую башню на горе — и пассажирский катер, бегущий из города вдоль Северного берега. Кто-то помахал им с катера, но Славка не разглядел. Над «Маугли» весело носились чайки. И жизнь была замечательная.
Тим сказал:
— Динька портрет Валентины нарисовал. Знаешь, даже похоже немного…
Славка подумал о Диньке, вспомнил его альбом, рисунок с мальчишкой на баррикаде. Потом вспомнил еще один альбом…
— Тим… Не обижайся, ладно? Может, подумаешь, что я болтун… Я Аверкину про памятник рассказал. На площади Карронад…
Тим резко обернулся:
— Зачем?
— Ну, ты не обижайся.
— Я не обижаюсь, ты что… Но только я не понимаю: зачем? — сказал Тим с мягким нажимом.
— Он рисует здорово, ты же знаешь… Так захотелось, чтобы кто-нибудь памятник нарисовал. Чтобы глазами увидеть. Я как-то не стерпел и проговорился… Надо было тебя спросить, конечно…
Тим сказал без восторга, но и без огорчения:
— Ладно, это же не военная тайна. Лишь бы он не стал всем болтать, а то опять начнут говорить про мои фантазии…
— Что ты! Он никому… Он так обрадовался — и скорее за карандаш.
— Хорошо получилось?
— Я же не видел, он только начал… Тим!
— Что?
— Знаешь, я подумал… А если у него хорошо получится, можно показать какому-нибудь скульптору. А потом набрать цветного металла… Все ребята помогли бы, если бы по правде памятник делать.
Тим потуже выбрал стаксель-шкот и повернул к Славке мокрое от брызг лицо.
— Славка, ну зачем ты… Говоришь про памятник, а думаешь про другое. Будто извиняешься…
— Ну… ты, наверно, все еще злишься на Аверкина, а я тогда про это забыл.
— Нисколько я на него не злюсь…
— Ну и хорошо, — с облегчением сказал Славка. — Возьми руль, сам же просил… А про памятник я все равно думаю. Они поменялись местами.
— Металл собрать не так уж трудно, — сказал Тим. — Со старых кораблей знаешь сколько меди снимают! Например, оправы иллюминаторов.
— Вот бы достать иллюминатор! Я бы на стенку его приделал, а под стекло — какой-нибудь парусник.
— Иногда на свалке попадаются. Даже среди железа.
— Когда цепь искали, я что-то не заметил.
— Ну, не каждый же раз. Как повезет.
— Тим, сходим посмотрим?
— Давай.
Тим взял покруче к ветру, и «Маугли» устремился прямо на корму «Бей». У самой кормы он рыскнул к берегу. Славка выдернул шверт, и днище заскрипело о твердый песок и мелкие ракушки. Тим поднял перо руля, а Славка сбросил спасательный жилет, выпрыгнул на берег и закрепил цепь за ржавый рельс. Ослабшие паруса заполоскали на ветру.
На берегу громоздилась куча металлолома.
— Смотри-ка, мы тут не одни такие охотники, — сказал Тим. Несколько мальчишек — из второго или третьего класса — возились среди железа. Трое по очереди дергали ручку разбитого корабельного телеграфа. Двое выдергивали из-под гремящего стального листа обрывок якорной цепи. Еще один — смуглый, похожий на галчонка, в продранных на коленях джинсах и обвисшей полосатой майке — стоял над ними и рассеянно баюкал заостренный с одного конца ржавый цилиндр.
Славка и Тим быстро посмотрели друг на друга.
«Все-таки это случилось, — подумал Славка. Надо же, все так просто…»
Тим не спеша подошел к мальчишке и негромко спросил:
— Можно посмотреть?
И принял цилиндр на свои ладони. Оглянулся на Славку и сказал:
— Какой тяжелый…
Часть третья
ЦЕПЬ
Право капитана
— Какой тяжелый, — сказал Тим и посмотрел исподлобья на Славку.
Славка опять подумал: «Все-таки это случилось… — Он прислушался к себе. Сердце билось редкими толчками. — Значит, не боюсь», — подумал Славка. Он знал, что, если человек боится, сердце колотится беспорядочно и часто.