Братья разжали пальцы и, не говоря ни слова, уставились на Алису; наступило неловкое молчание, ибо Алиса не знала, как полагается начинать беседу с теми, с кем ты только что танцевала.
– Нельзя же
– Милый , правда? – спросил Траляля.
Алисе трудно было с ним согласиться. На Короле был красный ночной колпак с кисточкой и старый грязный халат, а лежал он под кустом и храпел с такой силой, что все деревья сотрясались.
– Так можно себе и голову отхрапеть! – заметил Труляля.
– Как бы он не простудился, – забеспокоилась Алиса, которая была очень заботливой девочкой. – Ведь он лежит на сырой траве!
– Ему снится сон! – сказал Траляля. – И как по твоему, кто ему снится?!
– Не знаю, – ответила Алиса. – Этого никто сказать не может.
– Ему снишься
А Траляля меж тем пытался спрятаться в зонтик, закрывая его вместе с собой. Это было так странно, что, засмотревшись, Алиса совсем забыла про его разгневанного братца. Правда, зонтик у Траляля никак не закрывался; кончилось все тем, что он совсем запутался и покатился в зонтике по земле – наружу торчала одна голова. Так он и лежал, ловя воздух ртом и широко раскрыв глаза.
– Ужасно похож на рыбу! – подумала Алиса.
– Что ж, вздуем друг дружку? – спросил Труляля, внезапно успокаиваясь.
– Пожалуй, – угрюмо отвечал Траляля, вылезая из зонтика. – Только пусть она поможет нам одеться.
Братья взялись за руки и отправились в лес, а через минуту вернулись с грудой всяких вещей: были тут и диванные валики и каминные коврики, и одеяла, и скатерти, и крышки от кастрюль, и совки для угля.
– Надеюсь, завязывать и закалывать ты умеешь? – спросил Труляля. – Все это нужно на нас надеть и как-то закрепить!
Позже Алиса рассказывала, что в жизни не видела такой суеты. Как они хлопотали! А сколько всего на себя понадевали! И все нужно было как-то прикрепить и пристегнуть.
– Если они все на себя натянут, – подумала Алиса, – они будут совсем как узлы со старым тряпьем!
В эту минуту она как раз прилаживала Траляля на шею диванный валик.
– Привяжи покрепче, а то отрежет мне ненароком голову, – сказал Траляля. И, подумав, мрачно прибавил: – Знаешь, одна из самых серьезных потерь в битве – это потеря головы.
Алиса фыркнула и тут же закашлялась, чтобы прикрыть свой смех. Она боялась его обидеть.
– Я очень бледный? – спросил Труляля, подходя к Алисе, чтобы она привязала ему шлем к голове. (Труляля называлего шлемом, хотя шлем этот, по правде говоря, походил больше на сковородку.)
– Пожалуй… бледноват , – осторожно ответила Алиса.
– Вообще-то я очень храбрый, – сказал Труляля, понизив голос. – Только сегодня у меня голова болит!
Но Траляля его услышал.
– А у меня болит зуб!– закричал он. – Мне больнее, чем тебе!
– Тогда не деритесь сегодня, – обрадовалась Алиса. Ей так хотелось их примирить.
– Слегка подраться все же нам придется , – сказал Труляля. – Но я не настаиваю на долгой драке. Который теперь час?