Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
Когда Громозека кончил рассказ про Алису, временщики принялись обсуждать свои дела, выяснять, что потребуется взять дополнительно на Колеиду, и разошлись уже за полночь.
А когда мы ложились спать, я спросил Громозеку:
– Скажи мне, старый хитрец, почему ты так настаивал, чтобы Алиса летела с тобой на Колеиду?
– А, пустяки, хочется сделать ребенку приятное, – сказал Громозека.
– Не верю я тебе, но что делать…
– Я буду сам за ней смотреть, – сказал Громозека, устраиваясь поудобнее и сворачиваясь в большой блестящий шар. – Ни один золотой волосок не упадет с ее прекрасной головки.
А еще через четыре дня корабли с разобранной машиной времени на борту взяли курс на Колеиду. На первом корабле вместе с Громозекой летела Алиса. А что случилось с ней на той планете, я узнал только через две недели, когда Алиса вернулась домой. Произошло там вот что.
5
Корабли опустились на Колеиду ранним утром. К тому времени, как были открыты люки, дежурный радист уже успел разбудить всех археологов, и они, одеваясь на бегу, спешили к кораблям по истоптанному роботами и копательными машинами пыльному полю.
– Я выйду последним, – сказал Громозека временщикам и Алисе. – Вы гости, а я скромный археолог. Они уже знают, что мы привезли машину времени, и поэтому будут очень рады нас видеть. Алиса, оденься потеплее, я обещал твоему отцу, что ты не простудишься. Хотя, в общем, это тебе не угрожает, потому что простуду вызывают микробы, а микробов на Колеиде нет.
– Почему нет? – спросила Алиса.
– А потому, что на Колеиде ничего нет. Ни людей, ни зверей, ни растений, ни мух, ни микробов. Космическая чума уничтожает все живое.
Первой из корабля вышла Алиса.
В экспедиции было тридцать пять археологов. И ни одного с Земли. Здесь были линеанцы, фиксианцы, ушаны и другие ученые. Кроме общей профессии, у них не было ничего общего. Среди встречавших оказались археологи вообще без ног, на двух ногах, на трех ногах, на восьми ногах, на щупальцах, на колесиках, а один археолог мог похвастаться ста сорока четырьмя ногами. Самый маленький археолог был ростом с котенка, а самым большим был наш друг Громозека. У всех археологов было разное число рук, глаз и даже голов.
А все головы были повернуты к люку корабля, и когда Алиса остановилась у люка и помахала своим новым знакомым рукой, то они замахали в ответ руками и щупальцами и закричали ей «здравствуй» на двадцати с лишним языках.
Еще больше археологи обрадовались появлению временщиков, но когда в люк пролез веселый Громозека с туго набитым мешком писем и посылок, то археологи даже запрыгали от радости, подхватили Громозеку на руки (щупальца и колесики) и понесли к разноцветным палаткам лагеря. По дороге одного из археологов, самого маленького и хрупкого, даже задавили, но, к счастью, не до смерти – Алиса успела заметить его под ногами (щупальцами и колесиками) археологов и вытащить полузадушенного наружу.
– Спасибо, девочка, – сказал археолог, сворачиваясь клубком у Алисы на руках. – Может, я смогу отплатить тебе добром за добро. Мои друзья немножко увлеклись.
Археолог был светло-зеленый, пушистый, у него было курносое личико с одним сиреневым глазом.
– Я крупнейший в Галактике специалист, – сказал он, – по расшифровке древних языков. Ни одна кибернетическая машина со мной не сравнится. Если бы они меня совсем затоптали, это была бы большая потеря для науки вообще и для нашей экспедиции в частности.
Даже в такой тяжелый момент маленький археолог думал о деле, а не только о себе.
Алиса принесла пострадавшего археолога, которого звали Рррр, в самую большую палатку, где уже собрались все остальные, и с помощью Петрова отыскала врача экспедиции – грустного, похожего на садовую лейку на ножках обитателя планеты Кроманьян. А когда врач сказал, что больному ничего не угрожает, она стала слушать, о чем разговаривают археологи.
Оказалось, члены экспедиции не сидели сложа руки, пока их начальник летал на Землю за машиной времени. Они раскопали небольшой город целиком, со всеми его домами, улицами, сараями, фабриками, кинотеатрами и железнодорожной станцией.
И после обеда за общим длинным столом, во время которого Громозека рассказывал друзьям о своих приключениях на Земле, археологи повели гостей осматривать раскопки.
Конечно, сто лет, прошедших со дня гибели города, ветры, дожди и снега постарались снести его с лица земли, и во многом это им удалось. Но каменные дома все-таки остались стоять, хоть и без крыш и окон; выветрились, но не совсем пропали мостовые, вдоль которых рядами стояли обломанные без коры высокие пни деревьев. Лучше всего сохранился старый замок на холме над городом. Ему было уже больше тысячи лет, но стены, сложенные из могучих каменных плит, стойко выдержали нападения ветра и дождя.
Археологи смазали рассохшееся дерево клейкими растворами, положили на место разбросанные камни и кирпичи, осторожно убрали с улиц грязь и пыль, накопившиеся за век, и в солнечный, светлый день город казался хоть и потрепанным, старым, но чистым и почти настоящим. Как будто люди ушли из него совсем недавно.
Жители города были невелики ростом, ниже обычных людей, но очень на них похожи, и когда Алиса зашла в один из восстановленных домов, то оказалось, что и стол в нем, и кровать, и стулья были сделаны будто специально для Алисы.
Около станции стоял маленький поезд. У паровоза была длинная труба, а вагончики с большими круглыми окнами и выгнутыми крышами были похожи на старинные кареты.
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
– Но они могут сказать, что сами пойдут на космодром и сами очистят корабль от космической чумы, – сказала Алиса. – И все тогда погибнет.
– Нет, почему же погибнет? Если они сами это сделают, это будет замечательно: мне не придется за тебя волноваться.
– Ну вот, – обиделась Алиса, – сначала обещал, а теперь говорит, что будет замечательно, если без меня обойдутся!
Громозека засмеялся так, что палатка зашаталась.
– Посмотрим, – сказал он. – Посмотрим. Я рад, что ты не испугалась. Сегодня вечером перед ужином ты отправишься к врачу и пройдешь гипнотический курс обучения языку Колеиды. Он предупрежден. Но пока не наступило время – никому ни слова, даже твоему другу Рррр. И учти: если ты уедешь в прошлое, то тогда с тобой отправится и кто-нибудь из временщиков, который будет за тобой следить и страховать тебя. Так что не надейся, что ты будешь действовать в полном одиночестве. А сейчас отдыхай.
Но когда Громозека вышел из палатки, отдыхать Алиса уже не могла. Она соскочила с кровати и побежала смотреть, как готовят машину времени к завтрашнему утру.
10
«Хорошо бы, – думала Алиса, подобравшись поближе к машине времени и разглядывая пульт управления, – слетать в прошлое. Даже если мне велят отправиться в прошлое вместе с Ричардом или Петровым, я не откажусь. Они могут взять меня на руки, а когда мы вернемся обратно, снова возьмут на руки, и получится, будто путешествовал всего один человек. Машина это выдержит».
Временщики не обращали на Алису внимания. Им было некогда. Надо было перестроить машину так, чтобы она посылала человека на неделю дальше, чем прежде. Вернее, на неделю и двадцать часов. Петров объяснил Алисе, что они делают так для того, чтобы успеть на поезд, который идет от раскопанного археологами городка в столицу. Расписание поездов они взяли из газеты, деньги на билет у них были. Оставалось только сесть на поезд и доехать до космодрома в тот момент, когда прилетит космический корабль, и посмотреть на космонавтов вблизи – правда ли это космическая чума.
Алиса обо всем забыла, но тут донесся голос Громозеки:
– А-лиса!
Голос проник сквозь толстые стены станции, и огоньки приборов тревожно замигали.
– Б-беги к нему, – сказал Петров, – а то от его голоса стены рухнут.
Алиса сразу вспомнила, зачем ее разыскивает главный археолог. Пора было к доктору – учить язык.
Доктор, похожий на садовую лейку, долго раскачивал головой на тонкой, прямой и невероятно длинной шее, словно собирался сказать длинную речь. Но сказал только:
– Садитесь, молодой человек, – и показал на кресло, с которого свешивались разноцветные провода.
Алиса послушно уселась. Кресло изменило форму, обхватило Алису со всех сторон, а доктор подошел поближе и быстро принялся прикреплять к вискам Алисы провода, на концах которых были присоски.
– Не бойся, – сказал он, когда Алиса поежилась.
– Я не боюсь, – ответила Алиса. – Просто щекотно.
На самом деле она немного испугалась.
– Закройте это, – сказал доктор.
– Что?
Доктор громко вздохнул и взял со стола словарь. Минуты три искал нужное слово, а потом сказал:
– Разумеется, глаза.
Из черного ящика, в который уходили провода, послышалось жужжание. Жужжание передалось в голову Алисе, и голова закружилась.
– Терпите, – сказал доктор.
– Я терплю, – сказала Алиса. – И долго терпеть?
Доктор молчал. Алиса приоткрыла один глаз и увидела, что он опять листает словарь.
– Час, – сказал он наконец. – Закройте глаза.
Алиса глаза закрыла, но не удержалась, чтобы не спросить:
– Скажите, а почему вы сами русский язык не выучите таким же путем?
– Я? – удивился доктор. – Мне некогда.
Он подумал немного, отошел в угол лаборатории, загремел там какими-то склянками и добавил тихо:
– Я очень неспособный к языкам. Такой неспособный, что даже гипнопедия мне не… забыл.
– Не поможет?
– Да.
Алисе было очень уютно. В голове тихонько жужжало, захотелось спать, и Алиса подумала, как бы не заснуть, и тут же услышала голос доктора:
– Просыпайтесь. Конец.
Доктор снимал с ее головы присоски и распутывал провода.
– Уже все? Разве целый час прошел?
– Да.
В лабораторию протиснулся Громозека. Он внимательно посмотрел на Алису и спросил:
– Бунто тодо бараката а ва?
Алиса только успела подумать: «Что за чепуха?» – и вдруг поняла, что никакая это не чепуха. Просто Громозека спросил ее по-колеидски, выучила ли она язык. А поняв, Алиса спокойно ответила Громозеке:
– Кра бараката то бунта.
Что означало: «Да, я язык выучила».
Громозека захохотал и велел идти ужинать, а доктор так расстроился, что от ужина отказался.
– Никогда, – сказал он им вслед, – никогда мне не выучить ни одного языка! – и из лейки полились струйками горькие слезы.
За ужином Громозека посадил Алису подальше от себя, чтобы она не задавала ему вопросов. Перед Алисой тут же, как по волшебству, оказалось восемь стаканов с компотом. Вся экспедиция знала уже, что Алиса любит компот, и если бы не строгий Громозека, она могла бы есть компот сколько влезет.
Но в тот вечер Алиса даже не смотрела на компот. Она старалась поймать взгляд Громозеки, услышать, о чем он говорит с Петровым. А когда ужин кончился, она услышала, как Громозека сказал:
– Какой чудесный закат! Вы не возражаете, если мы немножко погуляем и полюбуемся природой?
– П-природой? – удивился Петров. – Никогда не замечал за вами любви к закатам. Кроме того, мне хотелось бы вернуться к машине.