Хавьер кое-как оторвал от себя Викторию, внезапно притихшую.
— На северян сегодня мор напал? Что с вами обоими?
Левин не ответил. Он подхватил своего безумного напарника, прижимая к себе, укачивая, гладя по голове. Хавьер видел, как ему плохо. Офицер словно подхватил лихорадку. Сейчас он не заботился о безопасности, и не смог укрыть красный датчик и черные разводы на своей шее. Видаль без слов понял, что происходит.
— Что вы двое творите?!
— Это вы мне говорите, Видаль?! — Левин оттащил Викторию подальше от капитана. Увлекая ее за собой, он лихорадочно соображал, как быть. Им нужно было немедленно убираться из Купола.
— Димитрий, что вы наделали с датчиками?
— Не задавайте мне вопросы, на которые я не могу ответить, Видаль. Я не хочу вам лгать!
— Меня сейчас наизнанку вывернет… — Виктория, оттолкнув напарника, шатаясь, направилась к умывальникам, располагавшимся в большой светлой «дамской комнате».
— Поторопись! — Левин шагнул к туалету, но двери с грохотом захлопнулись перед его лицом.
Он в ярости ударил кулаком, деформируя белоснежный глянцевый пластик, покрывавший ее.
— Зачем вы ее сюда привели, капитан? Ей здесь не место! Вы как никто, должны были это понять!
— Я пошел лишь потому, что она позвала меня, Димитрий. Ноги бы моей здесь не было, поверьте мне. Я просто хотел поддержать ее, в таком, как мне показалось нелегком решении…
— Что за бред?! Я слышал, она потянулась сюда за вами!
* * *
Изображение перед глазами плыло, застилая все плотным туманом, то рассеивающимся, то окрашивающим в алый цвет.
— Прости… прости… — она шатко идя, держась за стену, подтянулась руками к длинному, сверкающему белизной умывальнику. Яркий цвет его, резанул по глазам. Она, не выдержав, зажмурила их, чувствуя, как по щекам струились слезы.
Она слышала за дверьми жаркий спор. Голоса были ей знакомы, но смысл слов не доходил сознания.
Включив воду, она старалась сконцентрировать внимание на холодном журчащем потоке. Вдох — выдох, вдох — выдох… ее таблетки остались в старой одежде. Как она могла их забыть?! Все шло прекрасно, почему же приступ начался так внезапно? Все тело пронизывало острым холодом, то бросало в жар. Она набрала в ладони воды, склонившись и окунув в холодную воду горячее лицо. Одно мгновение успокоения… затем еще одно… Виктория боясь пошевелиться, тихо вздохнула, надеясь, что волна приступа уже сошла, когда адская боль заставила ее изогнуться, едва сдерживая крик. Казалось, что в груди взорвался снаряд.
Она слышала, как кричал, и пытался выломать запертую дверь Видаль, конечно же, почувствовав ее состояние. Она понимала, что если сейчас не прекратит, то ее напарник просто не выдержит…
Все кости ломило, заставляя ее сходить с ума. На секунду, она заметила свое отражение в огромном зеркале над умывальником.
Существо с посеревшим лицом трудно было назвать человеком.
— Боже… — язык не слушался.
Тем не менее, ощутив во рту какую-то помеху. Она провела им по деснам, и глаза распахнулись от ужасного осознания. Нет, наверное, это просто галлюцинации… клыки, словно у дикого животного, болью впивались в обветренные губы.
— Нет…
Она в ужасе прокусила себе губу. Кровь тонкой струйкой потекла по подбородку, и она больше не выдержав, растирая ее, побежала к тому, в ком единственном сейчас могла найти успокоение.
Снеся дверь, не обращая внимания на грохот, она искала своего напарника.
Дмитрий, оттолкнув Хавьера, желавшего помочь, поспешил к ней.
— Посмотри, посмотри на них… — ее сиплый шепот был едва слышен. Дмитрий обтер ее лицо рукавом рубашки, но не увидел ничего, только кровь на ее губах. Клыки исчезли. Она почувствовала это, имея возможность нормально сомкнуть челюсти.
— Я вижу. Ты поранилась.
— Ты не понимаешь… — она не сводила глаз с черноты, охватившей всю его шею и перешедшей на плечо.
Едва ее сознание прояснилось, она, поняла, что в следующий раз может просто убить его своими неконтролируемыми приступами. Взмахнув рукой, со ставшими острыми ногтями, она разбила датчик на шее Левина. Он рассыпался на мелкие сверкающие осколки, осыпавшие его рубашку. Его рука потянулась к шее.
— Что ты делаешь, Вик?!
— То, что давно должна была. Освобождаю тебя…
— Глупая, — он посмотрел на Хавьера, в растерянности стоящего посреди коридора. Он предусмотрительно закрыл широкие двери, ведущие к яркой площади. Словно отрезав их от остального мира.
— Только скажите, что я могу сделать, — капитан, мучаясь от бессилия, остановился.
Левин видел, как ему хотелось подойти, но молодой человек понимал, что сейчас был лишним.
— Вы должны вернуться. Нельзя, чтобы вы были замешаны во всем этом. Не желаю тянуть вас за собой.
— Вы опоздали, Димитрий, — Хавьер нервно заправил порванные полы рубашки в брюки.
— Я уже понял.
— Пока вам стало легче, я отвезу вас домой.
— Нет, Видаль. Вы не поможете, если будете участвовать в этом. Просто возвращайтесь в зал, и предупредите Розевски, о том, что мы уходим.
Хавьер горько вздохнул, уперев руки в бока.
— Свяжитесь со мной, как только доберетесь. Иначе, я сам это сделаю.
— Повторяю, оставайтесь в стороне! — Дмитрий поднял затихшую Викторию на руки, и быстрым шагом пошел прочь из коридора.
Глава 2 7
Он оставил ее ненадолго, позволив опереться о холодную стену. Виктория отдышалась, держась ладонями о шершавую поверхность. Она водила руками вверх, вниз, прислушиваясь к ощущениям под ладонями. Ее успокаивало и отвлекало это бессмысленное действие, в ожидании напарника. Дмитрий спустился к первому уровню гаражей, специально отведенному для посетителей. Он поднял воротник рубашки, по привычке прикрывая датчик. Ощущение было непривычным. Это было ощущение пустоты, потери. Пусть это была одна из самых глупых затей в его жизни, но теперь, он словно утратил связь с ней. Словно больше не мог почувствовать ее. Он вдруг позавидовал Видалю, который мог так легко читать их. Чувствовать все до мелочей, даже на таком расстоянии.
На этот раз приступ был настолько сильным, что он каждые несколько шагов останавливался, чтобы отдышаться и обтереть взмокшее лицо. Черная сетка от воздействия прибора медленно сходила. Он расстегнул пару пуговиц, глянув на свою грудь. Паутиной, темные лучи расходились до самого пояса.
— Черт… еще бы немного, и тебе крышка, Левин… — Дмитрий отыскал нужную машину, направляясь к ней. Она стояла удобно, почти у самого выхода. Оставалось вернуться за ней, и увезти подальше…
Нападение произошло так неожиданно, что он просто не был готов. Он едва склонился к машине, намереваясь открыть дверцу, как сильнейший удар в спину, заставил его удариться головой о железную крышу машины, рассекая бровь. Не успев оправиться после отравляющего действия датчика, он был слишком слаб, чтобы дать достойный отпор. Кровь заливала обзор, Дмитрий развернулся, блокируя очередной удар. Нападавших, как он успел заметить было трое. Одного из них он узнал, это был Дилан, курсант из Академии. Именно с ним и его товарищами столкнулась в прошлый раз Виктория. Решили поквитаться? Но они явно пришли за ним, что-то не сходилось. Лейтенант схватился с ближайшим здоровяком. Они, свалившись, покатились по полу. К его сожалению, силы были явно не равны. Оставалось надеяться, что она останется на месте, и не вмешается. В ее теперешнем состоянии, это было бы катастрофой. Разорвав рубашку, он вывернулся, его кулак пришелся по челюсти. От резкого удара голова нападавшего дернулась, и он на какое-то время потерял ориентацию в пространстве. К сожалению, удар был смазанный, не со всей силы и не возымел нужного эффекта.
Он оказался на земле, не имея возможности подняться. Придавив его своим весом, здоровяк сомкнул руки на его шее, пытаясь душить. Дмитрий, хрипя, разжимал смертельное кольцо, но чувствовал, что проигрывает. И в тот момент, когда перед глазами начало темнеть, он увидел, как мелькнуло алое платье. Он увидел ее искаженное яростью лицо.
— Вик… — голос не слушался его.
Она не смотрела на него. Он понял, что и не видела. В один миг, ее рука захватила голову нападавшего и Левин услышал характерный звук. Шея была сломлена. Бездыханное тело рухнуло на пол.
— Вик… остановись!.. — он попытался подняться, но ноги не слушались его.
Она же молнией кинулась к следующей жертве. Дилан взмахнул длинным лезвием, рассекая край платья. Она увернулась, обходя его. Глядя в ее безумные глаза, он понял, что просто так не уйдет. Они должны были только вывести из стоя офицера, все остальное не входило в договоренность. Он, не веря собственным глазам, глядел на убитого приятеля. Выход оставался только один.
— Или ты, или я, Вереск! — он направил оружие на нее, глядя, как со спины к ней подходит второй нападавший. Улыбка торжества рано коснулась его лица. Через миг, она, выбив ногой нож, развернулась, и одним чудовищным ударом в грудь, ломая ребра, остановила колотившееся сердце. Второй рухнул следом за своим товарищем. Она повернулась к оставшемуся. Дилан попятился, выставляя вперед руки.
— Я безоружен… ты же видишь?! Вереск, черт!!
— Виктория не смей!! — хриплый голос напарника заставил ее притормозить, но лишь на миг.
Дилан, воспользовавшись моментом, полез за спину, вытаскивая из ножен, висевших на ремне второе оружие.
— Мы так не договаривались, Вереск! Кому-то придется ответить!
Нож… едва лезвие, серебром сверкнуло в слабом ночном освещении, совсем рядом с ее лицом, как она перестала себя контролировать. Мощнейший приступ, накрыл ее жаркой волной, отключив человеческую сущность. Ее словно больше не существовало. Только инстинкт. Убить…
Дмитрий кинулся к ней, пытаясь схватить и оттащить от горе-нападавшего, но опоздал. Когда его руки сомкнулись на ее талии, увлекая за собой, тело их преследователя ударилось о бетонный пол, поднимая облако пыли. Темная лужа немедленно расплылась вокруг него. Левин выбил из ее руки, нож, рассекший шею Дилана. Зазвенев, оружие упало рядом к их ногам.
— Виктория услышь меня!!! Ради Бога!!!
Он видел, что охрана уже подала сигнал тревоги. Это значило, что все выходы уже перекрыты. Сирена взвыла над их головами, зажигая сигнальные огни у автоматически запечатываемых дверей.
— Быстро сработали… — он, удерживая ее, неистово вырывающуюся, оглядывался в поисках пути отступления.
— Виктория… будь со мной… ты…
Левин увидел, как блеснули ее клыки. Холодный пот прошиб его, но он подавил панику, уверяя себя, что всему найдется свое объяснение. Сейчас надо было просто выжить…
Охрана приближалась. Он схватил Викторию и зажал ей рот ладонью, пряча ее лицо. Он почувствовал, как она прокусила его руку. Вкус крови вовсе опьянил ее. Она стала вырываться с неистовой силой, острые ногти раздирали его одежду. И только стук его сердца, звучавший у нее в ушах, смешиваясь со звуком, ее бешено колотившегося сердца, заставил ее опомниться, и остудил ее.
Прибывшие офицеры безопасности потребовали отпустить девушку, приняв его за виновника происшествия. Левин был только рад такому повороту. Он зажал ее голову, склонившись к ее уху, и тихо произнес:
— Сейчас ты сделаешь то, что я скажу… ты меня слышишь?!
Она, вырываясь, никак не отреагировала на его слова.
— Проклятье, Вик! Ты должна бежать…
— Нет!!
Он не узнал ее голос. Грубый, низкий, он резал слух.
— Тогда кто поможет мне, если мы оба окажемся за решеткой, Вик? Ты должна мне помочь, слышишь? Ты же меня не оставишь, напарник? — для другого человека его слова показались бы полной чушью, но не для его бедового напарника. Он знал, что ей сказать.