– Но с тех пор прошло четыре года, – ответил я. – Значит, он погиб.
– Но я должен рассказать вам, – произнес робот, – о странном событии. Оно произошло совсем недавно. Месяц назад. Как раз за три дня до начала эпидемии. Я бы не вспомнил о нем, если бы не увидел говоруна... К нам на планету спустился небольшой черный корабль. С него сошел человек в шляпе. Мы думали, он хочет выменять у нас лишних роботов, но оказалось, что его корабль сломался и ему нужна была наша помощь... Мы с удовольствием помогли этому человеку...
– Это был доктор Верховцев, – прошептала Алиса.
– А когда его корабль был готов к полету, мы спросили его, не даст ли он нам смазочного масла или свежих газет в награду за работу. Но этот человек в шляпе очень грубо ответил нам, что мы ничего не получим. И мы должны быть ему благодарны, что он оставил нас в живых. И тогда я сказал ему: «Стыдно, пришелец! Я понимаю, что, когда мы помогли безмозглой птице говоруну и починили ему крыло, а он ничего не дал нам взамен, в этом нет ничего удивительного. Но вы – разумное существо и по внешнему облику происходите с Великой Земли. Стыдно!» А он тогда спросил: «Какому говоруну вы чинили крыло?» Я сказал, что это было почти четыре года назад и совсем не относится к делу. Но он настаивал, и я рассказал ему историю о раненой птице. Вы бы видели, как он разгневался! Он проклинал нас за то, что мы помогли этой птице, и, когда узнал, что она полетела на планету Блук, с проклятиями начал собираться в обратный путь. «Придется, – говорил он, – тратить время на проклятую птицу. А то еще проговорится». А ночью его видели у главной цистерны...
– Какой цистерны?
– Все ясно! – сказал робот. – Он подходил к главной цистерне со смазочным маслом! Он плохой человек, и он мог подсыпать в нее вредных бактерий...
Мы сказали роботу, что бактерии могли попасть на планету и другим путем, но робот мотал головой и ни о чем и слышать не хотел.
На прощанье мы дали роботу бочку со смазочным маслом, чтобы он мог привести в порядок хотя бы десяток роботов, и обещали, что, как только выйдем в космос, сразу пошлем радиограмму на ближайшую планету, чтобы оттуда роботам прислали корабль с маслом.
Когда робот ушел, мои друзья взволновались.
– Скорее, – торопили они меня, – скорее в путь! Мы можем еще спасти капитана! Теперь уж нет никаких сомнений, что он попал в беду и доктор Верховцев очень боится, что кто-нибудь узнает правду.
– Мне вообще стыдно за землян, – сказал мрачно Зеленый. – И пока мы не разгадаем эту тайну, я не смогу глядеть в глаза инопланетцам. Если среди жителей Земли нашелся такой подлый человек, наш долг – его найти и обезвредить. И в этом нам поможет Второй капитан, которого мы обязательно найдем. А звери подождут.
Я вздохнул и согласился, потому что и Алиса и Полосков были совершенно согласны с Зеленым.
– Ладно, – сказал я. – Подчиняюсь большинству. Хотя и считаю, что ваши надежды основаны лишь на слухах и никакого Второго капитана мы в системе Медузы на найдем. Но как только мы убедимся, что произошла ошибка, то мы немедленно возвращаемся в центр Галактики и спешно собираем животных.
– Готовить корабль к отлету! – сказал Полосков твердым голосом. – Зеленый, спуститесь в машинное отделение. Заводите супердвигатели.
Я подошел к иллюминатору, чтобы кинуть последний взгляд на пустынную планету, которую загубили, не подумав о том, что творят, деловитые роботы. И тут увидел, что к «Пегасу» по пыльному полю бежит наш знакомый робот. Он что-то нес в руках.
Я встретил робота у трапа.
– Держите зверей, – сказал он. – Только обязательно смените смазку. Пока что они все парализованы.
Он высыпал к моим ногам груду каких-то металлических вещей.
– До свиданья, – сказал он, глядя, как я убираю трап. – Если найдете этого вредителя в шляпе и не будете знать, что делать, отдайте его нам. Мы его смажем испорченной смазкой.
Робот засмеялся и зашагал по пыли.
Пока корабль разгонялся до космической скорости, я сменил смазку металлических зверей. Все-таки любопытно мне было поглядеть, какие робото-зверята водились на этой планете. И когда через два часа в лабораторию заглянул Зеленый, он чуть в обморок не упал от удивления. По полу лаборатории бегали зверьки на колесиках. Они пищали, дрались между собой и пытались карабкаться по стенам. Звери были страшненькие, но чем-то походили на мышей и кошек. Видно, когда роботы их строили, они вспомнили о настоящих кошках и мышах.
Я посадил робото-зверушек в железную клетку, но они иногда из нее вылезали и гонялись по коридорам за алмазной черепашкой.
Глава 14,
ПОГОНЯ ЗА ЛЕДИ ВИНТЕР
Система Медузы затерялась на самом дальнем конце нашей Галактики. Вокруг большой, с длинными, как спутанные волосы, протуберанцами звезды крутится всего три планеты. Первая, самая близкая от звезды, раскалена настолько, что стало ясно – делать нам там нечего.
Мы подлетели ко второй планете.
Планета была пустынная, мрачная. Солнечные лучи отражались от блестящих сизых скал, отражались от асфальтовых озер, отражались от редких голых деревьев. Над планетой дул вечный ветер.
– Ну как? – спросил я у говоруна. – Это та планета или нет?
Говорун склонил голову набок и ничего не ответил.
– Пап, – сказала Алиса, подойдя к иллюминатору в кают-компании, – ты не умеешь с ним разговаривать. Он тебя боится.
– А тебя не боится?
– Меня никакие звери не боятся, – сказала Алиса. Она держала на руках металлическую кошку на колесиках, и кошка все норовила лизнуть Алису в нос холодным масляным языком. – Говорун, милый, скажи нам, ты своего хозяина на этой планете оставил?
– Ты где сейчас работаешь? – спросил я Громозеку.
– Будем копать мертвый город на Колеиде, – ответил он. – Сюда прилетел за инфракрасными детекторами.
– Интересный город на Колеиде? – спросил я.
– Может быть, интересный, – ответил осторожно Громозека, который был страшно суеверен. Чтобы не сглазить, он провел четыре раза хвостом у правого глаза и сказал шепотом: – Баскури-барипарата.
– Когда начинаете? – спросил я.
– Недели через две стартуем с Меркурия. Там наша временная база.
– Странное, неподходящее место, – сказал я. – Половина планеты раскалена, половина – ледяная пустыня.
– Ничего удивительного, – сказал Громозека и снова потянулся за валерьянкой. – Мы там в прошлом году отыскали остатки корабля Полуночных скитальцев. Вот и работали. Да что я все о себе да о себе! Ты мне лучше о своем маршруте расскажи.
– Я знаю о нем только приблизительно, – ответил я. – Мы облетим сначала несколько баз по соседству с Солнечной системой, а потом уйдем в свободный поиск. Времени много – три месяца, корабль вместительный.
– На Эвридику не собираешься? – спросил Громозека.
– Нет. Малый дракончик уже есть в Московском зоопарке, а Большого дракончика, к сожалению, еще никто не смог поймать.
– Даже если бы ты его поймал, – сказал Громозека, – все равно на твоем корабле увезти его нельзя.
Я согласился, что Большого дракончика на «Пегасе» не увезешь. Хотя бы потому, что его дневной рацион – четыре тонны мяса и бананов.
Мы помолчали немного. Приятно сидеть со старым другом, никуда не спешить. Старушка-туристка в лиловом парике, украшенном восковыми цветами, подошла к нам и робко протянула блокнот.
– Не откажитесь ли, – попросила она, – написать мне автограф на память о случайной встрече?
– Почему бы и нет? – сказал Громозека, протянув когтистое щупальце за блокнотом.
Старушка зажмурилась в ужасе, и ее тонкая ручка задрожала.
Громозека раскрыл блокнот и на чистой странице размашисто написал:
«Прекрасной, юной землянке от верного поклонника с туманной планеты Чумароз. Ресторан «Луноход». 3 марта 2074 года».
– Спасибо, – прошептала старушка и отступила мелкими шажками.
– Я хорошо написал? – спросил меня Громозека. – Трогательно?
– Трогательно, – согласился я. – Только не совсем точно.
– А что?
– Это совсем не юная землянка, а пожилая женщина. И вообще – землянкой раньше называли первобытное жилье, выкопанное в земле.
– Ой, какой позор! – расстроился Громозека. – Но ведь у нее цветочки на шляпе. Сейчас же догоню ее и перепишу автограф.
– Не стоит, друг, – остановил я его. – Ты ее только перепугаешь.
– Да, тяжело бремя славы, – сказал Громозека. – Но приятно сознавать, что крупнейшего археолога Чумарозы узнают даже на далекой земной Луне.
Я не стал разубеждать друга. Я подозревал, что старушка никогда в жизни не встречалась ни с одним из космоархеологов. Просто ее поразил облик моего друга.
– Слушай, – сказал Громозека, – меня посетила идея. Я тебе помогу.
– Как?
– Ты слышал о планете имени Трех Капитанов?
– Где-то читал, но не помню, где и почему.
– Тогда замечательно.
Громозека наклонился ближе, положил мне на плечо тяжелое, горячее щупальце, расправил блестящие пластинки на круглом, словно небольшой воздушный шар, животе и начал:
– В секторе 19-4 есть небольшая необитаемая планета. Раньше у нее даже названия не было – только цифровой код. Теперь космонавты зовут ее планетой имени Трех Капитанов. А почему так? Там на ровном каменном плато возвышаются три статуи. Поставлены они в честь трех космических капитанов. Это были великие исследователи и отважные люди. Один из них был родом с Земли, второй – с Марса, а третий капитан родился на Фиксе. Рука об руку эти капитаны проходили созвездия, снижались на планетах, на которых снизиться невозможно, спасали целые миры, которым грозила опасность. Это они первыми одолели джунгли Эвридики, и один из них подстрелил Большого дракончика. Это они отыскали и уничтожили гнездо космических пиратов, хотя пиратов было вдесятеро больше. Это они опустились в метановую атмосферу Голгофы и отыскали там философский камень, потерянный конвоем Курсака. Это они взорвали ядовитый вулкан, грозивший истребить население целой планеты. Об их подвигах можно говорить две недели подряд...