– Ты где сейчас работаешь? – спросил я Громозеку.
– Будем копать мертвый город на Колеиде, – ответил он. – Сюда прилетел за инфракрасными детекторами.
– Интересный город на Колеиде? – спросил я.
– Может быть, интересный, – ответил осторожно Громозека, который был страшно суеверен. Чтобы не сглазить, он провел четыре раза хвостом у правого глаза и сказал шепотом: – Баскури-барипарата.
– Когда начинаете? – спросил я.
– Недели через две стартуем с Меркурия. Там наша временная база.
– Странное, неподходящее место, – сказал я. – Половина планеты раскалена, половина – ледяная пустыня.
– Ничего удивительного, – сказал Громозека и снова потянулся за валерьянкой. – Мы там в прошлом году отыскали остатки корабля Полуночных скитальцев. Вот и работали. Да что я все о себе да о себе! Ты мне лучше о своем маршруте расскажи.
– Я знаю о нем только приблизительно, – ответил я. – Мы облетим сначала несколько баз по соседству с Солнечной системой, а потом уйдем в свободный поиск. Времени много – три месяца, корабль вместительный.
– На Эвридику не собираешься? – спросил Громозека.
– Нет. Малый дракончик уже есть в Московском зоопарке, а Большого дракончика, к сожалению, еще никто не смог поймать.
– Даже если бы ты его поймал, – сказал Громозека, – все равно на твоем корабле увезти его нельзя.
Я согласился, что Большого дракончика на «Пегасе» не увезешь. Хотя бы потому, что его дневной рацион – четыре тонны мяса и бананов.
Мы помолчали немного. Приятно сидеть со старым другом, никуда не спешить. Старушка-туристка в лиловом парике, украшенном восковыми цветами, подошла к нам и робко протянула блокнот.
– Не откажитесь ли, – попросила она, – написать мне автограф на память о случайной встрече?
– Почему бы и нет? – сказал Громозека, протянув когтистое щупальце за блокнотом.
Старушка зажмурилась в ужасе, и ее тонкая ручка задрожала.
Громозека раскрыл блокнот и на чистой странице размашисто написал:
«Прекрасной, юной землянке от верного поклонника с туманной планеты Чумароз. Ресторан «Луноход». 3 марта 2074 года».
– Спасибо, – прошептала старушка и отступила мелкими шажками.
– Я хорошо написал? – спросил меня Громозека. – Трогательно?
– Трогательно, – согласился я. – Только не совсем точно.
– А что?
– Это совсем не юная землянка, а пожилая женщина. И вообще – землянкой раньше называли первобытное жилье, выкопанное в земле.
– Ой, какой позор! – расстроился Громозека. – Но ведь у нее цветочки на шляпе. Сейчас же догоню ее и перепишу автограф.
– Не стоит, друг, – остановил я его. – Ты ее только перепугаешь.
– Да, тяжело бремя славы, – сказал Громозека. – Но приятно сознавать, что крупнейшего археолога Чумарозы узнают даже на далекой земной Луне.
Я не стал разубеждать друга. Я подозревал, что старушка никогда в жизни не встречалась ни с одним из космоархеологов. Просто ее поразил облик моего друга.
– Слушай, – сказал Громозека, – меня посетила идея. Я тебе помогу.
– Как?
– Ты слышал о планете имени Трех Капитанов?
– Где-то читал, но не помню, где и почему.
– Тогда замечательно.
Громозека наклонился ближе, положил мне на плечо тяжелое, горячее щупальце, расправил блестящие пластинки на круглом, словно небольшой воздушный шар, животе и начал:
– В секторе 19-4 есть небольшая необитаемая планета. Раньше у нее даже названия не было – только цифровой код. Теперь космонавты зовут ее планетой имени Трех Капитанов. А почему так? Там на ровном каменном плато возвышаются три статуи. Поставлены они в честь трех космических капитанов. Это были великие исследователи и отважные люди. Один из них был родом с Земли, второй – с Марса, а третий капитан родился на Фиксе. Рука об руку эти капитаны проходили созвездия, снижались на планетах, на которых снизиться невозможно, спасали целые миры, которым грозила опасность. Это они первыми одолели джунгли Эвридики, и один из них подстрелил Большого дракончика. Это они отыскали и уничтожили гнездо космических пиратов, хотя пиратов было вдесятеро больше. Это они опустились в метановую атмосферу Голгофы и отыскали там философский камень, потерянный конвоем Курсака. Это они взорвали ядовитый вулкан, грозивший истребить население целой планеты. Об их подвигах можно говорить две недели подряд...
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
– А так легче, – ответила Алиса. – Спорим, что найду?
– Конечно, спорим, – смеялся Полосков. – На что хочешь?
– На желание, – сказала Алиса.
– Согласен.
– Только я одна их буду искать.
– Ничего подобного, – сказал я. – Никуда ты одна не пойдешь. Ты что, забыла, что по кораблю, может быть, бродят неизвестные чудовища?
Я был сердит на разведчиков с их опасными шутками. Сердит и на себя за то, что лег спать и упустил тот момент, когда оболочки головастов опустели. Сердит на Алису с Полосковым, которые затеяли детский спор в такой серьезный момент.
– Пошли, – сказала Алиса, вставая из-за стола.
– Сначала чай допей, – ответил я строго.
Алиса допила чай и уверенно пошла в трюм, где стоял аквариум. Мы шли за ней, чувствуя себя дураками. Ну зачем, скажите, мы ее послушались?
Алиса быстро оглядела отсек. Попросила Полоскова отодвинуть ящики от стены. Он с улыбкой послушался. Потом Алиса вернулась к бассейну и обошла его кругом. Пустые оболочки головастов темнели на дне. По поверхности воды плавали недоеденные водоросли.
– Вот, – сказала Алиса, – ловите их. Только осторожно: они прыгают.
И тут мы увидели, что на водорослях в ряд сидят три лягушонка. Вернее; не совсем лягушонка, а три создания, очень похожие на лягушат. Ростом с наперсток каждый.
Мы поймали их, посадили в банку, и тогда я, раскаявшись в своем упрямстве, спросил Алису:
– Слушай, дочка, как ты догадалась?
– Не в первый раз спрашиваешь, папа, – ответила она, не скрывая гордости. – Все дело в том, что вы все – взрослые, умные люди. И вы мыслите, как ты сам говорил, логически. А я не очень умная и мыслю, как в голову взбредет. Я так подумала: если это головасты, то потом должны быть лягушки. А лягушата всегда меньше головастиков. Вы ходили по кораблю с пистолетами и искали больших чудовищ. И даже их боялись заранее. А я сидела запертая в каюте и думала, что наверно, не надо всегда смотреть вверх и искать что-то громадное. Может быть, посмотреть по углам и поискать ма-а-а-леньких лягушат. И нашла.
– Но зачем же лягушатам такие большие вместилища? – удивился Полосков.
– Я об этом не подумала, – призналась Алиса. – Не догадалась подумать. А если бы подумала, никогда бы не нашла лягушат.
– А что ты скажешь, профессор? – спросил Полосков меня.
– Что сказать? Надо будет тщательно исследовать оболочки головастов. Наверно, они что-то вроде фабрик, которые перерабатывают корм в сложный концентрат для лягушонка... А может быть, большим головастам легче обороняться от врагов.
– А про желание не забудь, Полосков, – строго сказала Алиса.
– Я никогда и ни о чем не забываю, – четко ответил капитан.
Глава 5,
СОВЕТЫ ДОКТОРА ВЕРХОВЦЕВА
Мы послали с дороги радиограмму доктору Верховцеву: «Прилетаем в пятницу. Встречайте». Верховцев сразу же ответил, что с радостью встретит нас и проведет на своем космокатере через опасный пояс астероидов, который окружает планету Трех Капитанов.
В назначенный час мы затормозили у пояса астероидов. Густой рой каменных глыб, словно облака, скрывал от нас поверхность планеты. Почему-то нас всех охватило волнение. Нам казалось, что встреча с доктором Верховцевым приведет к важным и интересным событиям. Может быть, даже и к приключениям.
Космокатер доктора мелькнул среди астероидов, словно серебряная стрела. И вот он несется перед нами.
– «Пегас», вы меня слышите? – раздался в динамике глуховатый голос. – Следуйте за мной.
– Какой он, интересно. Ему, наверно, скучно одному на планете, – сказала Алиса, сидевшая с нами на мостике в маленьком, специально для нее сделанном амортизационном кресле.
Никто ей не ответил. Полосков управлял кораблем, я исполнял обязанности штурмана, а Зеленого на мостике не было – он остался в машинном отделении.
«Пегас» изменил курс, обошел клыкастый астероид и тут же послушно скользнул вниз.
Под нами расстилалась пустыня, кое-где изрезанная ущельями и отмеченная оспинами кратеров. Серебряная стрелка катера летела впереди, указывая путь.
Мы заметно снизились. Можно было уже различить скалы и высохшие реки. Потом впереди показалось темно-зеленое пятно оазиса. Над ним поднимался купол базы. Катер доктора вошел в вираж и опустился на ровную площадку. Мы последовали его примеру.
Когда «Пегас», чуть покачиваясь, встал на амортизаторы и Полосков сказал «добро», я увидел между зеленью оазиса и нашим кораблем три каменные статуи.
На высоком постаменте стояли три каменных капитана. Даже издали было видно, что два из них – люди. Третий – трехногий тонкий фикс.
– Прилетели, – сказала Алиса. – Можно выйти?
– Погоди, – ответил я. – Мы не знаем состава атмосферы и температуры. Какой ты скафандр собираешься надевать?
– Никакого, – ответила Алиса.
Она показала на иллюминатор. Из серебряного космокатера вышел человек в сером обычном костюме и серой помятой шляпе. Он поднял руку, приглашая нас.
Полосков включил внешний динамик и спросил:
– Атмосфера пригодна для дыхания?
Человек в шляпе быстро закивал – идите, не бойтесь?
Он встретил нас у трапа.
– Добро пожаловать на базу, – сказал он и поклонился. – Так редко вижу здесь гостей!
Он говорил немного старомодно, под стать своему костюму.
На вид ему было лет шестьдесят. Это был невысокий, худенький и похожий на добрую старушку человек. Его лицо было исчерчено тонкими морщинками. Доктор все время жмурился или улыбался, и, если иногда его лицо разглаживалось, морщинки становились белыми и широкими. У доктора Верховцева были длинные, тонкие пальцы. Он пожал нам руки и пригласил к себе.