Ба-бах! Сюпрайз! Просыпайся! Твое тело – мешок целлюлита, твои мозги – опилки, а сама ты – большое, очень большое недоразумение.
После Столовой горы мы направились в порт.
– Уотерфронт – одна из достопримечательностей Кейптауна, – пытался Альберт вести экскурсию. – Раньше здесь был порт, потом построили новый, большой и современный, а на месте старого построили небольшой развлекательный комплекс. Тут есть и рестораны, и кинотеатры и очень красивый океанариум с рыбами, змеями, пингвинами, а также множество отелей и музеев.
– Где мы будем ужинать? – спросил Геннадий.
– Мне очень нравится один ресторанчик. Там есть все: и рыба, и мясо, и очень вкусные десерты, – ответил Альберт и на слове «десерты» взглянул на меня.
«Это уже действительно не смешно», – подумала я, но Альберт смотрел так по-доброму, что я улыбнулась.
Ресторан оказался португальским, но с африканским дизайном.
Вместо скатертей на столах были подставки для тарелок из шкур различных зверей. На стенах висели чучела животных, даже тарелки были с орнаментом под леопардовую шкуру. А на ручках столовых приборов красовался глиняный леопард с открытой пастью.
Я заказала себе мидии в белом вине, Альберт – устрицы, Геннадий – креветки с овощами, а Анька долго листала меню, делая вид, что все прекрасно понимает, но потом, устав от английских каракулей, спросила Альберта:
– Что ты можешь предложить? Хочется чего-то такого, чего я никогда не пробовала, но чтоб это было не совсем экзотическим и чтоб я сто процентов съела.
– Попробуй улитки, – предложил Альберт. – Если не понравится, закажем что-нибудь обычное.
Мидии мне очень понравились, а Анька была очень довольна улитками и даже дала мне одну попробовать.
Геннадий любезно заплатил за наш ужин.
В дом Альберта мы вернулись поздно.
Анька и хозяин дома сразу уселись в гостиной с бокалами вина, а я, не давая никаких надежд Геннадию, сослалась на усталость и ушла к себе в комнату.
Как только я легла в кровать, в дверь постучали.
На мне была шелковая пижама с поросятами, которые напоминали амурчиков: у них за спинами были стрелы, а на грудках красовались сердечки. Эту пижаму я купила себе перед самым отъездом, и мне она очень нравилась.
Вначале я хотела накинуть халатик, но потом передумала, решительно повернула ручку и немного приоткрыла дверь.
Опершись о стену одной рукой, а в другой держа бокал с вином, на меня, улыбаясь, смотрел Сергей. Я даже открыла рот от удивления.
– Привет! – поздоровался он.
– Привет, ты откуда взялся?
– На такси приехал.
– Из самого Джобурга? – поинтересовалась я и открыла дверь пошире.
Увидев мой наряд, Сергей чуть не поперхнулся вином:
– Классная пижама.
– Ручная работа, – добавила я.
– Дашь поносить? – спросил он и засмеялся в голос.
Вот хам! Самый настоящий хам!
Мало того, что посреди ночи он стучится ко мне в комнату, будит меня, смеется надо мной, так он еще изображает из себя артиста-юмориста.
Ну хорошо, посмотрим, кто из нас сейчас будет смеяться.
И я стала расстегивать пуговицы на пижамной кофточке.
На его лице по-прежнему выражался восторг по поводу собственного остроумия.
Когда последняя пуговичка была расстегнута, я сняла верхнюю часть пижамы, оставшись по пояс голой, и, протянув ее Сергею, спросила:
– Штаны тоже нужны?
Тут началась игра. Он должен был или принять ее правила, или сделать какой-то остроумный шаг.
Я смотрела ему прямо в глаза и пыталась понять, обескуражен он или нет. Но он с такой же иронией смотрел мне в глаза, не пытаясь даже опустить их и оценить мою грудь, и наконец сказал:
– Нет, штаны мне не очень нравятся. Подержи, пожалуйста, бокал, – и, протянув мне бокал, начал расстегивать пуговицы на своей рубашке, потом, сняв ее, протянул мне, а сам взял у меня пижамную курточку и надел ее.
Я стояла не шевелясь и наблюдала за его действиями.
Когда последняя пуговица моей пижамы была застегнута, он похлопал по шелковым карманам и, улыбнувшись, спросил:
– Мне очень нравится. А тебе?
И, взяв у меня свой бокал с вином, уже не стесняясь, опустил глаза на мою грудь и добавил:
– Красивая. Надень мою рубаху, тут прохладно.
Я сделала, как он сказал.
– Не уверен, что так лучше, но по крайней мере безопасно. Спокойной ночи, – прошептал он мне на ушко и пошел в сторону гостиной.
Через несколько секунд я услышала хохот. Это было показательное выступление моей пижамы на публике.
Накрывшись одеялом, я попыталась крепче завернуться в рубаху Сергея, потом несколько раз вдохнула ее запах и сказала:
– Я ему нравлюсь. Я чувствую это.
Я была очень довольна тем, что Сергей приехал в Кейптаун. Да, возможно, он это сделал не для того, чтобы повидаться со мной, хотя… кто знает, может, именно для этого.
Письмо в редакцию
Здравствуйте, дорогая редакция.
Пишу я вам потому, что… (простите, я сейчас успокоюсь и продолжу писать) … что вы моя последняя надежда.
Прошу вас опубликовать мое письмо, чтобы… она… и все такие же неблагодарные, как она, одумались.
Сначала хочу написать пару слов о себе.
Родилась я… Это не важно. Я пока еще молодая и красивая. Всю свою жизнь прожила с родственниками и подружками, с которыми была счастлива. Да, я не скрою, что мечтала о настоящем доме, о душевном покое, который с удовольствием нашла бы в маленьком флакончике духов, помаде, небольшом кошельке и ключах от машины.
В таких вот мечтах меня и моих сестер-близняшек и застала она.
Она взяла меня силой, повернула боком, понюхала (зачем-то), потом опять положила на место, подошла к моей подружке… и тут (простите, не могу сдержать слез) меня дернуло сказать ей: «Ну возьми, возьми меня!» Она повертелась возле моей сестрички, небрежно толкнула ее и опять обратила внимание на меня.
Я была так счастлива! В предвкушении думала, как буду сидеть рядом с ее шляпкой, в прихожей, разговаривать по ночам с зонтиком, как познакомлюсь с новыми подружками, как, может быть (простите, я не могу писать, слезы душат меня) … может быть, у этой милой женщины есть любимый мужчина, у которого тоже, может быть… (простите, рыдаю) есть барсетка.
О чем я мечтала? О простом семейном счастье.
Итак, когда я оказалась в ее машине, меня уже стали терзать смутные сомнения.
Она бросила меня в багажник! Оставила в темноте, наедине с коробкой торта, который противно пропах сливками, и бутылкой коричневой жидкости, которая называлась «кока-кола».
Когда я ступила на порог ее дома, меня ждало еще большее разочарование.
Ни барсетки, ни подружек в доме не было.
Первый день был хорош. В меня поместили то, о чем я мечтала: маленькое зеркальце, помаду, тушь для ресниц, небольшой флакончик духов.
В мой внутренний карманчик она сунула паспорт и заначку, примерно сто баксов.
Второй день был напряженным, но тоже терпимым. В меня добавили две авторучки, блокнот, ключи от дома, ключи от машины, мобильный телефон.
После посещения магазинов в меня каждый раз совали новые чеки, какие-то глупые бумажки, на которых было написано: свекла, морковь, листья салата, йогурт…
Я ничего не имею против этих бумажек, но, чтобы быть с вами до конца откровенной, скажу, что никогда ничего из этого списка куплено не было. В основном мы ходили в магазин за тортами, печеньями, кексами, сливками, орешками и… конфетами. Простите, мне очень тяжело произносить это слово «конфеты», потому что я их… НЕНАВИЖУ. Все фантики от этих… идиотов… доставались мне, они шуршали, давили на мозги и… просто разрывали на куски весь мой внутренний мир.
Все это еще можно было терпеть, но вот когда в меня начали пихать кошелек ее мужа, ключи от его машины… когда моя молния лопалась на глазах, а она только прихлопывала и говорила: «Ну давай, не ломайся, ну что ты как девственница!» – я… простите, опять слезы рекой… этого я потерпеть не могла.
И еще. Вы знаете, где я сплю?
На полу. Возле ее кровати.
Граждане, вдумайтесь! Я ведь не собака!!!
У меня нет НИКАКОЙ личной жизни, поэтому я и решила написать письмо в редакцию. Пожалуйста, опубликуйте его в ближайшем номере или перешлите в учреждение по правам и защите кожаных аксессуаров.
Мне срочно требуется помощь!
Надеюсь, что меня услышат и помогут.
Всегда ваша,
Маленькая черная сумочка
День двадцать второй
Спала на новом месте хорошо. Перед сном вслух попросила: «На новом месте приснись жених невесте».
Во сне видела Альберта, Геннадия и Сергея.
Утро было солнечным. Через маленькую щель в портьерах в комнату проникали лучи солнца.
Я посмотрела на часы. Было всего начало седьмого, но спать уже не хотелось, поэтому я, приняв душ и сделав легкий, почти незаметный макияж, надела спортивный костюм и направилась на утреннюю пробежку.
Когда через гостиную я прошла на веранду, то увидела Геннадия, который держал в руке стакан с апельсиновым соком и смотрел на океан.
– Доброе утро, Гена, – поздоровалась я.
– Здравствуй, Лорочка. Сок будешь?
– Не сейчас. Я бы пробежалась…
– Отличная идея. Побежали вместе, – предложил он и, взяв с полочки ключи от дома, указал мне на выход.
Мы бежали по песку вдоль океана. Обратно мы шли неторопливо и вели диалог. Вернее монолог. Говорил, как всегда, Гена.
– Очень полезно вот так, с утра, пробежаться. Такой свежий воздух, такая красивая природа!
По дороге он поднимал ракушки, восторгался ими и передавал мне. К концу нашего путешествия мои руки, а также все четыре кармана спортивного костюма были полны «этими прекрасными творениями».
Когда мы уже почти дошли до дома, Геннадий попытался меня обнять.
Я с удивлением посмотрела на него.
– Ну что ты? Я же по-дружески, – оправдывался он и, как девочка, строил глазки.
Напевая себе под нос какую-то глупую мелодию, он открыл дверь и пропустил меня вперед.
Анька еще спала. В гостиной были Сергей и Альберт.
– А, наши спортсмены вернулись, – сказал Альберт и налил себе чай.
– Доброе утро, – улыбнулся Сергей.
Я кивнула и почувствовала, что покраснела.
– Ну что за чертовщина. Пятый раз меняю воду в чайнике, а она все мутная. – Альберт был немного раздражен.
– Давай я посмотрю, – предложил Сергей и взял электрический чайник.
Я сначала решила удобней усесться на диван, но потом все-таки предложила Альберту и Сергею свою помощь в приготовлении завтрака.
Сергей начал тихонько смеяться.
– Что такое? – спросил Альберт.
– Вода мутная, потому что ты забыл вынуть из чайника руководство по эксплуатации. Оно приклеилось к стенке.
Я улыбнулась. Сергей хорошо сполоснул чайник и налил новой воды.
«Да, – подумала я об Альберте, – он действительно большой ребенок».
Потом Альберт пошел будить Аньку, а мы с Сергеем приготовили каждому яичницу.
Позавтракав, мы были готовы к новым путешествиям и открытиям.
– Сегодня мы поедем на мыс Доброй Надежды, – сказал Альберт, когда мы все сели в машину.
А садились в машину мы тоже непросто.
Вчера, когда еще не было Сергея, все было предельно ясно: мужчины едут впереди, женщины сзади.