– О да! Это такой болтун! – И она откинулась на спинку кресла, закатила глазки, но потом вдруг поднялась и спросила: – А первый раз действительно больно?
Я облегченно вздохнула и поняла, что придется провести с ней беседу на тему «Не надо спешить, это от тебя никуда не уйдет».
Живут же люди…
Я – дура. Ну, в смысле, очень глупая. По вечерам, когда я молюсь Богу и рассказываю ему о прошедшем дне, я слышу хохот. Сверху. Это он смеется надо мной. Вернее, над моей логикой. Которой нет. А иногда я чувствую, как он закрывает лицо руками и почти про себя шепчет: «Как же я забыл выдать ей мозги!»
Но меня это ничуть не огорчает. Живут же люди и без других необходимых органов!
Может, мне так просто, потому что я оптимистка – верю только во все хорошее и стремлюсь к нему.
Еще я постоянно провожу наблюдения и опросы. Вот, например, исходя из последних моих исследований, могу вам сообщить, что в 60 процентах семей жена умная – муж полный балбес; в 30 процентах – жена «красавица Фиона» – муж а-ля богатый Карлсон (в меру упитанный мужчина, в полном расцвете сил, с небольшой котомкой мозгов и сбережений над или под пропеллером). Остальные 10 процентов делятся на подгруппы:
3 процента: муж тупой – жена еще тупее;
3 процента: жена тупая – муж еще тупее;
3 процента: муж и жена тупые – дальше некуда;
и еще 1 процент – все остальные, и самое интересное, что именно этот 1 процент и живет в браке лучше всех, и определить соотношение ума и дури здесь почему-то невозможно.
Я очень хочу замуж. Не столько для того, чтобы каждое утро у меня под боком храпело какое-нибудь глупое недоразумение, но просто уж очень хочется хоть с кем-то делить свои огорчения и неудачи, строить планы и видеть, как они разрушаются. Только я четко понимаю, что я ни под 60 процентов, ни под 30 процентов никак не подхожу, потому что красоты во мне ровно столько, сколько мозгов у белого кролика, поэтому и ищу свою половинку среди неудачников.
Город у нас небольшой. Но на город жаловаться не буду, потому что я его люблю. Еще я очень люблю городскую газету «Комета». Именно там я и ищу свою половинку. Только не в разделе «Знакомства», а в рубрике «С миру по нитке».
В последнем номере меня очень заинтересовало одно объявление: «Бедный, несчастный, глупый мужчина очень нуждается в женщине, которая его поймет и полюбит таким, какой он есть. Кирилл». Не медля ни минуты, я позвонила.
– Здравствуйте, вы Кирилл?
– Да. А как зовут вас?
– Я – Маша. Стеблова…
– Расскажите о себе. У вас очень милый голос.
Я разволновалась, кашлянула, прикрыв трубку ладонью, и, придавая своему голосу гламурную интонацию, выдала о себе все правду:
– Я родилась тридцать пять лет назад, закончила школу, потом институт по специальности «Электрические машины» и работаю на теплоэлектростанции инженером-механиком.
– Вам нравится ваша работа? – спросили в трубке.
Я посмотрела по сторонам и тихо сказала:
– Ненавижу!
Кирилл молчал. Я сразу подумала, что, может, не стоило так быстро открывать ему все карты на мою непутевую жизнь, как в трубке вздохнули, и я услышала:
– Как я вас понимаю…
Или от того, что меня поняли, почти впервые за последние три с половиной десятка лет, или от того, что голос Кирилла был настолько приятным, я, сама не веря своей храбрости, предложила:
– А давайте встретимся.
Трубка опять задумалась. Потом произнесла:
– Я страшный.
– Я еще страшней, – быстро ответила я.
– Я глупый.
– Я еще глупей.
– Я самый несчастный человек на свете!!!
– Это очень спорный вопрос, Кирилл, уверена, что я и здесь составлю вам конкуренцию…
– У памятника Пушкину. Завтра. В семнадцать ноль-ноль.
– Договорились.
Вот так, ровно в семнадцать ноль-ноль я увидела его.
Он стоял, опершись на железобетонное тело Александра Сергеевича, и теребил в руках какую-то газетку.
– Здравствуйте, Кирилл, – я подошла к нему, протянула руку и заглянула в его глаза.
Они были грустные и несчастные.
– Здравствуйте, – ответил Кирилл и вздохнул: – Вы просто красавица!
– Вы тоже, – так же, как и он, соврала я. – Куда пойдем?
– У меня нет денег на кофе, платить вам я не позволю. Пойдемте просто в парк, прогуляемся, – предложил Кирилл.
– Ну, пойдемте… и расскажите мне о себе.
– Ой, ну что вам рассказать? – вздохнул Кирилл и поднял глаза к небу.
– Ну, чем вы занимаетесь? Что любите?
– Я люблю добрых и отзывчивых людей. Таких, как вы.
Погуляв в парке еще около получаса, обсудив с Кириллом взгляды на жизнь и вегетарианское питание, я предложила встретиться завтра и, сославшись на внезапную головную боль, поймала такси и поехала домой.
Я как-то сразу поняла, что передо мной обыкновенный шарлатан, который входит в доверие к добрым людям и пользуется ими, и, естественно, продолжать знакомство дальше не собиралась.
А еще очень скоро я встретила мужчину, который полюбил меня, вот такую, какая я есть. И он совсем не похож на Карлсона, да и балбесом его не назовешь. Зато теперь я знаю, кто составляет тот самый 1 процент.
Он приходится на те семейные пары, в которых муж и жена не разделяются по умственным способностям, а живут как одно целое. У мужа неплохие мозги – вместе пользуются ими. У жены много оптимизма – она каждый день выдает порцию мужу.
И что самое интересное! Теперь, когда я молюсь вечером Богу и рассказываю ему о прожитом дне, я все чаще слышу: «Живут же люди!»
Так что жить без мозгов можно! Главное – это найти человека, который не заметит этого маленького и вполне симпатичного недостатка или просто закроет на него глаза. Хм… а может, это и не недостаток вовсе?..
Живут же люди…
День тринадцатый
Приехала Анька!!!
Боже мой, как же я ей рада!
Анька – это самое неповторимое существо в мире.
Я прилетела с одним небольшим чемоданчиком и маленькой сумочкой.
Анька прилетела с тремя чемоданами, ноутбуком, двумя сумками размером с мой небольшой чемодан, тремя пакетами, в которых были виски, духи и еще какая-то дребедень из «Дьюти фри». А в руках она держала большого плюшевого шарпея.
Не знаю, с кого Маршак писал свои стихи, но если бы они не были написаны, то их бы написала я: «Анька везла багаж: три пакета, чемодан, саквояж, корзину, картинку, картонку и плюшевую собачонку».
Я всегда поражаюсь: ну как с такими деньгами и не выглядеть настоящей леди?
Естественно, в аэропорту я ей это сразу и сказала:
– Ань, не быть тебе леди. Ни-ког-да!
Анька вздохнула и посмотрела на плюшевого шарпея.
– Ну, он ведь классный, правда?
– Да зачем он тебе?
– Он на меня так смотрел, – ответила Анька и скорчила жалостливую, грустную гримасу, изображая, как этот шарпей смотрел на нее с витрины.
– А виски? Три пакета. Бутылки тоже на тебя смотрели?
– Виски я купила для тебя.
– Для меня? – удивилась я и отобрала у нее шарпея. – Я никогда не пила виски. Тебя что, в самолете подменили и ты забыла вкусы единственной подруги?
– Ничего я не забыла. Только вкусы надо иногда развивать. Весь цивилизованный мир пьет виски. И мы тоже должны стать частью этого мира.
– Понятно. Видимо, в самолете ты сильно ударилась головой.
– Прекрати иронизировать! – возмутилась Анька. – Ты даже спасибо мне не сказала. И приехала я тоже для тебя. Между прочим!
Вранье. Чистой воды враки. Никогда и ни за что нельзя заставить Аньку сделать то, чего она сама не хочет.
Кстати, я перечитала немало книг по психологии, чтоб научиться с ней правильно общаться.
Правильно – это значит не в ущерб себе. Или даже можно сказать, себе на пользу.
Я прекрасно знала, что она клюнет на домик с бассейном, за который не надо платить.
Анька была разочарована: я обещала ей трехэтажный особняк, а жить нам предстояло в обыкновенном, в один этаж, доме. Но я сказала, что если ей действительно понравится в Африке, то мы в любой момент снимем более дорогое жилье, и Анька быстро успокоилась.
Когда все чемоданы были распакованы и все вещи уложены в шкафы, я обняла плюшевого шарпея и сказала подруге:
– Я хочу замуж.
Анька пила кофе и чуть не поперхнулась.
– Прямо сейчас?
– У меня не было секса вот уже месяц, – объяснила я.
– А при чем тут муж?
– Я хочу нормального ежедневного секса, – еще раз попыталась объяснить я свою проблему.
– Нормальный ежедневный секс можно получать и не от мужа. Кстати, а почему бы нам с тобой не поехать в какой-нибудь паб или клуб и не познакомиться с этим… южноафриканским сексом? – предложила Анька и, похоже, сама от своей суперской идеи чуть не улетела в облака.
– А на чем мы поедем? – спустила я ее с небес на землю.
Здесь стоит объяснить, что ЮАР – очень специфическая страна: в ней нет общественного транспорта.
Тут есть небольшие маршрутные такси, на которых разъезжает все черное население. Вообще, это зрелище не для слабонервных. В обыкновенную маршрутку, как кильки в банке, набиваются по двенадцать-пятнадцать человек и в скрюченном положении добираются куда надо.
Белые люди в таком транспорте не ездят. Белые люди ездят на машинах. На своих. Слава богу, брат, узнав, что у Аньки есть права, согласился купить нам машину. Поэтому первым делом на завтра у нас была покупка машины. Но, видимо, Анька забыла, что мы пока не на колесах.
– Можно попросить Ингу, – предложила я.
– Да, похоже, тебе совсем невтерпеж. Хорошо, звони. Честно говоря, мне она даже немного понравилась. Такая тихая, спокойная, уравновешенная особа. Может, ты ошибаешься и она совсем не стерва?
– Я когда-нибудь ошибалась?
Анька задумалась.
– Да так сразу и не вспомнишь…
– Нечего вспоминать. Я ошибалась много раз в жизни, но в людях – никогда.
– Ладно, не буду спорить. Звони Инге.
Не прошло и получаса, как Инга была у нас.
– Девочки, только давайте договоримся сразу: я не осуждаю вас, вы не осуждаете меня. Что бы с нами ни произошло, все остается между нами. Ты, – обратившись ко мне, сказала Инга, – не рассказываешь Денису обо мне, я ничего не рассказываю о тебе. Если ты откроешь рот, то открою его и я, и уж поверь мне, я не только расскажу, а еще навру ему с три короба. И поверит он мне. Можешь в этом не сомневаться.
Анька подошла ко мне, похлопала по плечу и сказала:
– Да, Лорик, в людях ты разбираешься. Теперь я в этом уверена на все сто.
В машине Инга сказала:
– Значит так, девочки. Денису я сказала, что мы едем по магазинам, а потом пойдем в тихое место попить кофе. Говорю теперь и вам, чтоб вы были в курсе, где мы.
– А куда мы едем на самом деле?
– Ой, на самом деле мы едем в один потрясный ночной клуб. Там такие мальчики!
Я чувствовала себя немного не в своей тарелке. Как будто пришла на дискотеку с мамой и родительница при мне начала заниматься любовью с каким-то сопляком. Да еще и заставляла меня наблюдать за этой сценой.
Но Инга была абсолютно спокойна и даже напевала себе под нос какую-то мелодию.
– Теперь так, – вдруг резко прервав свое пение, сказала она, – много не пейте, чтоб не терять контроль, и самое главное – к черным даже не приближайтесь.
– Почему? – спросила Анька.
– Потому что. Всё. Это закон такой. Помните игру такую: черно-белое не носить, да-нет не говорить. Так вот: с черными – нельзя. И точка.