- Время покажет… Так… Я спать. Завтра начнем обустраиваться. Нужно привести в порядок этот сарай. Мне-то одному как-то без разницы. Я к уюту равнодушен. Но раз в доме женщина… Ни как не можно оставить тебя обитать в такой обстановке. Меня совесть сожрет.
- Да нормально, - наконец позволила себе расслабиться Видана. После долгого напряжения у нее ломило все мышцы и раскалывалась голова. - Вот только телевизора не хватает.
- Телевизор будет. С первой зарплаты, - постановил Ил.
Дни текли размеренно и скучно. Отношения между парнем и девушкой были скорее дружественными, чем романтическими. Внезапный горячий поцелуй, сорванный с губ не ожидавшей ничего подобного Виданы, стал забываться. Илья покупал продукты строго по спискам, составленным Ведой. Иногда они вместе наведывались в шумные торговые центры, чтобы купить какую-либо одежду или предметы быта. Но, всегда стараясь смешиваться с толпой и не привлекать к себе внимания. Дана готовила завтраки, обеды и ужины, занималась домашним хозяйством. Ил пропадал допоздна на работе. Вечерами они прогуливались: когда темнело, и улицы становились пустынными. Именно так, не считая некоторой конспирации, Видана представляла себе семью. Мужа и жену. Но Илья относился к ней, как к сестре, ничем не проявляя свой интерес к ней, как к женщине. С одной стороны, девушку это устраивало. Все и так было слишком сложно. С другой - несколько ущемляло ее женственность. Она, благодаря стараниям Визарда, была уже опытной и искушенной в той области, до которой никак не хотел доводить их сосуществование Ил. И ее задевало равнодушие парня к ее женским чарам. Почему? Она и сама не знала.
Виной тому была, решила Видана, пробужденная в ней чувственность, ее женское естество, изголодавшееся по мужчине. Томление тела заставляло ее днем хотеть Ила, привлекающего ее очарованием своей молодости, пленяющим мужественностью телосложения и своей волевой натурой. А по ночам ей снился Вир. Его обжигающие губы исследовали каждый сантиметр ее кожи, и след от них горел чистым неприкрытым желанием. Кровь кипела, дыхание сбивалось. Она крутилась под простыней, не зная, как унять тот ноющий пожар, выжигавший ее изнутри.
- Моя малышка, - шептал он хрипло и таинственно, - ну куда ты… куда… Тебе некуда от меня бежать… Зачем противиться тому, к чему тебя влечет помимо твоей воли? Спокойная жизнь не для тебя. Тебе нужны чувства. Пожар. Безумие. Твоей душе, твоему телу. Нельзя убежать от себя. Я - это ты. Иди ко мне…
- Нет! - с воплем, взмокшая просыпалась Дана.
Она озиралась по сторонам, натыкаясь взглядом на гардероб, древней громадой возвышавшийся в углу в неясном свете луны, пробившемуся сквозь неплотно задернутые занавески, на смешной железный ящик на тонких ножках, все еще именуемый телевизором, на уродливое кресло и на разбуженного ее метаниями Илью, усевшемуся на диване и удивленно и сердито протиравшему глаза.
Ей становилось стыдно, и она виновато сжималась в комочек, не смыкая век до рассвета, пытаясь разобраться в себе и своих желаниях. Ил был прав в том, насколько все сложно. И усложнять не нужно. Нужно бороться одной…
Пошло еще две недели…
- Как и обещал, - радостный возглас Ильи прозвучал с порога, - все, что заказывали, мадам…
Ее единственный друг, спаситель и сосед, по одним лишь ему известным соображениям разделяющий с ней тяготы ее зыбкого, полного угрозы и неопределенности существования, внес торжественно в их скромное жилище большую коробку, осторожно опустив ее на пол в центре комнаты.
Еще час они путались в проводах, весело и задорно споря о месте нахождения этого чуда техники в виду скудного расположения источников питания для него в тесной обшарпанной комнатенке. Передвинув немного мебель, наконец, нашли для нового телевизора наиболее выгодное место. Веда отправилась варить кофе и нарезать бутерброды. Когда она появилась с подносом в комнате, Ил уже погрузился всем своим вниманием в какую-то передачу, вольготно развалившись в единственном их кресле.
- Так… А я? - грозно, так ей казалось, воскликнула девушка, сердито водрузив угощение на комод.
Ил, довольно ухмыльнулся.
- Я первый место присмотрел… Хотя, цыганские не заняты, - засмеялся он.
- Ага, - по детски рассердилась Дана, дуя губы, - я тут кормежку для тебя готовлю, а ты… Ну-ка брысь…
- Нет, - заливался смехом Илья.
- Ну, хорошо.
Она с разбегу плюхнулась ему на колени.
- Сиди голодный.
- Не-а.
Видана почувствовала сильные властные пальцы на своем подбородке, которые поворачивали ее голову в нужном им направлении. Жаркие свежие губы завладели ее ртом, а мускулистая рука их обладателя крепко прижала ее к широкой груди. Облако страсти в неотвратимо наступавших сумерках окутало две фигуры, сжимавшие друг друга в объятиях, сидящих на ветхом кресле в маленькой однокомнатной квартире спального района. Веда пила его, а он ее. Но жажда не утихала. “Сумасшествие, это - сумасшествие”, - думала она, упиваясь наслаждением и желая большего. Как вырвавшийся на свободу дикий зверек, ее чувственность бушевала и диктовала свои правила.
- Хватит, - зло оборвала она, усилием воли оторвавшись от Ила. - Это ни к чему хорошему не приведет.
Видана, обессилевши от страсти, прислонилась к Илу спиной, положив голову ему на плечо, голодным ртом жадно ловя прохладный воздух.
- Ни к чему хорошему не приведет то, что мы не идем на встречу своим желаниям, - парировал возбужденно и не менее зло Илья, забираясь руками под ее лифчик и осторожно, но умело лаская твердые соски ее грудей.
Веда выгнулась дугой. В низу живота разлился маленький вулкан, медленно, но верно затапливающий своей лавой все ее существо. Она не могла больше себя контролировать. Тело более не подчинялось мозгу. Она судорожно ловила его губы, извивалась в его руках, терлась о твердый стержень, упиравшийся в ее поясницу и так явно демонстрирующий желание и страсть мужчины, в чьих руках она уже призывно, не отдавая себе отчета, поскуливала от нарастающего жара, поглощающего мир вокруг нее.
Неловкими движениями, подчиняясь силе влечения, она расстегивала ему джинсы, а он, приподняв ее бедра, торопливо стягивал с нее трусики. Вздох-всхлип удовлетворенного сладострастия слетел с губ девушки, когда она ощутила раскаленное страстью твердое, как камень, распирающее ее изнутри, мужское начало.
Упершись руками в подлокотники кресла, она двигалась вверх-вниз, утоляя свое вожделение, упиваясь ощущениями, стремясь к пику наслаждения. Сильный толчок, еще и еще. До самой глубины. Освобождение близко. Она ловила его дыхание, впиваясь пальцами в колени, спиной ощущая железные, играющие от напряжения мышцы его груди. До тех пор, пока удовольствие не достигло своего пика, даря блаженство. Сладостное томление разлилось по всему телу Виданы, когда она обессилено рухнула грудь парня, стараясь выровнять дыхания и обрести ясность мироощущения.
- Давай спать, - предложил тот, поднимая девушку на руки и относя на диван.
Веда плотно прижалась к нему, уткнувшись носом в его шею и чувствуя приближение неминуемой катастрофы. Он был всегда такой теплый; внутри него было так много тепла. Он был ее опорой, внушающей покой и надежду, как маяк в бушующем море.
- Ты спишь? - через несколько мгновений спросил ее Ил.
- Нет, - нехотя отозвалась Видана.
- Я тебе о главном подарке не сказал. Документы готовы. Твое дело закрыто. Ты свободна.
- И что? - равнодушно и сонно спросила Веда, просто потому, что надо было как-то отреагировать.
- Теперь мы можем пожениться. Ты выйдешь за меня? - как-то некстати ошарашил ее Ил.
- Выйду, - она сейчас была готова пообещать все, что угодно. Потом разберется.
“Замуж? Я люблю его?” - думала в полудреме, почти на грани сна, Видана. - “Наверное, да. За что его не любить? Он идеален”.
- Твоей душе нужны чувства, пожар, безумие, - нашептывал голос в темноте.
- Отвали, - мысленно отмахнулась девушка, проваливаясь в забвенье.
- И что это было? - первым дело спросила она себя. В окошко стучался рассвет. Тревожный звоночек непрошено стучал у нее в висках. - Это нечестно и гнусно. По отношению к человеку, который мне делал только добро. Я должна уйти. Сейчас. Пока все не стало слишком плохо. Пока не поздно…”
Видана услышала, как подергалась ручка входной двери. Затем глухой выстрел. Удар двери об стену. Грохот тяжелых шагов.
Она привстала, прижимая покрывало к груди. Рядом с их диваном стояли Кот, Эвил, Тарас и Фирс. Веда даже не удивилась. Ни единого звука не вырвалось из ее сведенного спазмой панического ужаса горла.
Глава 21.
Что больше всего поразило девушку, так это то, что в лицах ее мучителей не было ни ярости, ни торжества, а только равнодушие, граничащее со скукой.
- Вставайте, одевайтесь, - ровным, ничего не выражающим тоном приказал Захар.
- Я должен был предположить, - обреченно пробормотал за спиной Веды Ил, - сам виноват. Расслабился. Не о том думал.
- Думать, вообще-то, головой надо, - ехидно и нравоучительно заметил Кот. - Поторапливайтесь. Публика дремать начинает…
Видана успела стряхнуть оцепенение, охватившее ее при этой роковой встрече. Она медленно встала с дивана, подошла к гардеробу и не спеша стала одеваться. Мужчины, не сводя глаз с бесстыдно обнаженной девушки, все также безразлично и инертно ожидали завершения сего процесса.
Надев джинсы и майку, Видана засунула руку под стопку белья. Нащупав глок, она напряглась.
- А вот этого не нужно, - флегматично обломал еще в зародыше ее план Фирс. - Не надо глупостей…
- А то что? - с вызовом, не оборачиваясь, спросила Дана. - Пристрелите меня? Так я и поверила. Нет. Вам я нужна живая.
- Не вам. Власу, - поправилась она.
- Я пристрелю его, - не соглашаясь и не отрицая это утверждение, - окончательно свел на “нет” ее порыв противостоять неизбежному Захар.
Дуло магнума уперлось в затылок торопливо одевающегося Ильи. Веда развернулась, сжимая в дрожащих руках холодную сталь, направив ствол в лоб мужчины.
- У меня меньше, но с такого расстояния пол черепа снесет, - известила она своего бывшего наставника, который и научил ее всему этому. С побледневшим окаменевшим лицом. Видана чувствовала, как от напряжения сводит скулы.
- Не спорю, - холодно улыбнулся Фирс. - На счет три?
В маленькой комнатушке образовалась абсолютная тишина, холодная и страшная, как на погосте. Напряжение зашкаливало. Каждый из присутствующих знал, какова его ставка в этой игре. О ней догадывались и другие. Незримое присутствие Визарда определяло правила.
- Что вы с ним сделаете? - дала задний ход девушка, понимая, что в этой игре ее партия аховая. - Ты можешь гарантировать, что он не пострадает, если я не буду сопротивляться?
- Я ничего не могу тебе гарантировать. Тут все решает Вир. Сама знаешь. Но так у твоего любовника, хотя бы, будет шанс…
- Ты умная девочка. Договоришься, - скабрезно добавил Кот.
- Никак наша Ведьмочка влюбилась, - глумился Эвил. - Имей в виду: Визард своим делиться не любит. Поэтому наша Лиса до сих пор одна. Даже когда надоела…