Тихо ахнув, Настасья с испугом уставилась на Амона. Он находился на другом конце поляны и вместе с Дорном наблюдал как устанавливают огромные палатки, казалось, они покроют все пространство не оставив место для костров. Работали пираты, даже как-то сосредоточенно, было очевидно, что разбивка лагеря для них дело непривычное.
В отличие от Дорна и Амона стоявших в стороне, Юм извертелся, стараясь быть сразу в нескольких местах одновременно. Его дельные и недельные советы сыпались как из “рога изобилия”. Игнорируя старания кота, пираты делали свое дело, подчиняясь сухими и короткими указаниями Амона.
Веселые голоса привлекли внимание Настасьи. К костру, возле которого сидели она и Галина, выйдя из джунглей, подошли двое. Из-за одинаковой одежды, Настасья не сразу сообразила кто это. Лишь, когда, расстояние сократилось до нескольких метров, она увидела что это влюбленные, которые, по-видимому, состояли при свите Дорна.
- Разрешите присоединиться? - мелодичным голосом спросила подруг Катерина, и, не ожидая ответа села рядом потянув за собой мужчину.
- Пожалуйста, - запоздало откликнулась Галина.
- Смотрите разве это не замечательно? - продолжала Катерина, указав рукой на палатки. - Признаться, я опасалась, что придется спать под открытым небом.
Мужчина с отрешенным видом, рассеяно посмотрел на суетящихся пиратов, перевел глаза на пламя костра и заметил:
- Надеюсь, нас не оставят голодными? В этом мире, в чем - то мы стали более уязвимыми.
Галина поспешил ее успокоить.
- Отряд уже ушел на охоту, думаю, что-нибудь они подстрелят.
- Великолепно! - обрадовалась Катерина. - Такое путешествие!
- О чем веселимся? - подскочил к их костру Юм, оставив в покое пиратов.
- Да, так, - пожала плечами Катерина. - Просто хорошо здесь.
- Я всегда знал, что на моей Родине великолепные джунгли, - с гордостью заявил кот.
- Какие там джунгли! - махнул рукой Валентин. - Вырубили все твои джунгли. Двадцать первый век не признает леса, или, признает только в качестве топлива. Я вообще удивляюсь, как мы набрели на такие заросли, вот не ожидал увидеть первозданный уголок природы…
Катерина, не дав Валентину договорить, прищурив глаза, с ехидством поинтересовалась:
- Юм, а с каких пор, джунгли стали твоей Родиной?
- С тех пор как я стал котом, - вскинув голову, заявил Юм.
- Когда встретишь своих теток, не зови на помощь, - с иронией улыбнулась Катерина.
И словно отзываясь на ее слова, где - то вдалеке прозвучали оружейные выстрелы. Джунгли замерли. Притихли птицы, до этого оглушавшие своими криками. Замерли кроны деревьев, прекратив качаться на ветру. Замолчали пираты, разбивающие лагерь, выпрямившись, они с напряжением вслушивались в тишину.
Снова выстрелы, теперь уже ближе. Через несколько секунд грациозным прыжком на поляну выпрыгнул пятнистый леопард с горящими яростью глазами. Сделав по инерции еще несколько шагов замер, уставившись желтыми глазами на оцепеневших людей.
- Какой красавец, - тихо прошептала Катерина, с восторгом разглядывая царственное животное.
Леопард напрягся, обнажив в немой угрозе клыки. Позади, в джунглях, снова раздались выстрелы, они словно подстегнули хищника. С вызовом, посмотрев, он крадучись, вышел на середину поляны. Зашипел, топорща усы, показывая свой оскал во всей ужасающей красе. Хвост нервно хлестал по бокам. Пираты словно проснулись. Защелкали затворы винтовок. Блеснули лезвия ножей, на поляну вышли еще люди, держа наперевес ружья с настороженными лицами. Они вышли с того места, откуда появился леопард, возможно пираты преследовали его. Увидев хищника, они остановились на краю поляны. Вскинули все разом ружья, прицеливаясь.
- Нет, - четкий голос прозвучал над поляной. - Нет, он мой.
Леопард, вздрогнув всем телом и резким движением развернулся к говорившему. Припал к земле, прижав уши зашипел. Юм, важно задрав хвост, шествовал к хищнику. Леопард заволновался, отпрянул назад, туда, где горели костры. Схватив горящие ветки, пираты криком попытались отпугнуть его в центр поляны. Леопард заметался по периметру, явно избегая сближения с Юмом. Наконец, по-видимому, сообразив, что выбор у него не велик, развернулся, угрожающе рыча.
Хвост подобно гибкому кнуту хлестал воздух. Юм не шевелился, молча, ожидая нападения. И оно последовало. Взвившись в воздух, расставив когтистые лапы, леопард летел всей тушей на него. Легко уклонившись в сторону и избежав когтей, Юм отступил. Дорога, ведущая в джунгли, открылась, но леопард, опьяненный жаждой крови, круто вывернувшись, снова кинулся на кота. Юм извернулся и невредимым ушел в сторону. Дикая пляска продолжалась. Зрители в немом восхищении наблюдали за представлением. Похоже, сам Юм получал удовольствие, играя с пятнистой кошкой, которая была гораздо больше его, соревнуясь с ней в ловкости и скорости.
- Отлично Юм, - пронесся низкий голос Дорна над поляной, с притихшей толпой.
Этот голос странным образом повлиял на леопарда. С глухим ревем, не разбирая дороги, он ринулся в джунгли, перелетев через костер и, сбив на пути, не ожидавшего такой прыти, пирата, исчез в зарослях. Юм с гордостью направился к Амону. Зашевелились пираты, опуская ружья. Кое-кто скрылся в джунглях, чтобы через пару минут вытянуть на поляну несколько убитых и уже освежеванных туш. Спросить, что это у Настасьи не хватило смелости. Уж лучше жевать мясо, не зная, чье оно, нежели, узнав, вообще остаться голодной. Решив, по-видимому, что это не человек, Настасья решила от мяса не отказываться.
- Амон, - окликнул Юм, - почему ты не убил леопарда? Такая шкура, загляденье! Почему ты позволил ему уйти?
- Я предпочитаю черных кошек. - Сухо ответил Амон и отвернулся, чтобы посмотреть правильно ли пираты поставили палатку.
К костру, где устроились Настасья и Галина в компании Катерины и ее друга, подошли Крэддок и Морган. Один нес несколько длинных, заостренных прутьев, другой, солидный кусок мяса. Отрезая от куска, Морган нанизывал кусочки мяса на прутья и раскладывая их на камнях над огнем. Костер немного поутих, но жар исходящий от углей был достаточным, чтобы поджарить мясо.
Сев с остальными возле костра и поглядывая как Морган периодически переворачивает импровизированные шампура, Крэддок сказал:
- Знаете, когда мы охотились, вдалеке я слышал ржание лошадей.
- Почудилось, - откликнулся Морган. - Откуда здесь лошади? Муха цеце их быстро бы прикончила. Другое дело, если бы это были ослы.
- Скажем, цеце не повсеместна, - огрызнулся Крэддок.- И ты забываешь, какой сейчас век. Я думаю, что сейчас, лошадей в Африке хватает. Может, поблизости селение ... Тогда повеселились бы…
- Посмотрим, что решит Дорн. В конце концов, у нас есть время, можем и подождать. Но селение навестить было бы неплохо.
- А я о чем говорю! - подхватил Крэддок. - Как давно я не смотрел умирающему в глаза и не чувствовал его кровь в руках.
Крэддок с озлоблением вонзил нож в кусок мяса.
Галина с Настасьей испугано переглянулись и с преувеличенным интересом принялись разглядывать поджариваемый шашлык. Катерина переменила тему:
- А как Юм сражался с хищником! Глаз не оторвать!
- Сражался, скажешь тоже! - фыркнул Крэддок. - Развлекался. Впрочем, леопард ему ничем не смог бы навредить.
- Да, я знаю, - кивнула Катерина, - и все-таки это было впечатляюще.
- Будь эта кошка черной, она бы так просто не ушла, - заметил Морган. - Амон не дал бы скрыться в джунглях, и представление было бы гораздо короче.
- Кто знает, - загадочно протянула Катерина. - Смотрите, наконец, крыша над головой готова. И мясо тоже, - бросив взгляд на костер, добавила она.
- Значит, скоро сможем отдохнуть. А завтра, возможно, мы и навестим этот поселок. Интересно, какие там мужчины?
- И женщины, - добавил Крэддок, блеснув глазами.
- Настасья вставай! - Прокричал весёлый голос Галины
С трудом раскрыв глаза, Настасья оглянулась с легким недоумением. До неё не сразу дошло, где она находится, наконец, вспомнив, что они в джунглях полных хищников, змей, пауков и прочей нечисти, тихо простонала, укрываясь с головой одеялом. Ей не позволили слишком долго переживать, ровно через пять секунд, одеяло было сорвано и Галина, повелевая, произнесла:
- Хватит валяться, через час выходим, за это время нужно позавтракать и свернуть лагерь.
- А где умываться? - с утренним раздражением спросила Настасья.
- 3десь недалеко ручеек, отличное местечко.
- С крокодилами? - с гримасой проворчала подруга. Заметив сарказм, и весело рассмеявшись, Галина сказала:
- Не заметила, ну, а если боишься, прихвати кого-нибудь.
- Ты одна ходила? - с внезапным подозрением полюбопытствовала Настасья и с удовольствием обнаружила, что её подозрения не беспочвенны. Галина, слегка покраснев, смущенно уводя глаза в сторону, нервно теребя висевший на поясе нож, ответила с вызовом:
- Да, не одна. Со мной был Морган
Настасья вскочила на ноги и попыталась заглянуть Галине в глаза.
- И вы там только умывались?
- Что за вопросы? - возмутилась Галина. – Тебе то, какое дело? - с непонятным озлоблением проговорила она, и резко повернувшись, покинула палатку. Настасья, недоуменно пожав плечами, принялась одеваться. У входа в палатку её поджидал Крэддок. Склонившись в поклоне, он сказал:
- Галина просила присмотреть за вами.
- Зачем? - резко спросила Настасья. Ей не понравилось, что её опекают.
На заданный вопрос Крэддок ответил, не скрывая самодовольства, он явно был горд своим положением:
- Вам мисс ещё жить, а значить, кому-то нужно побеспокоиться об этом. Ваша нить жизни еще тянется, тогда как моя и всех остальных уже оборвалась. Итак, разрешите мисс вас сопровождать?
- Сопровождайте - обречено согласилась Настасья.
Вернувшись, они обнаружили, что лагерь уже свернут и на кострах поджаривается новая порция мяса. Подивившись такой организованности, Настасья присоединилась к остальным завтракающим на траве, возле костра.
Покидая поляну, предоставившую ночлег, Настасья с удивлением посмотрела на все еще горевшие костры, но её опасения о пожаре, были напрасными.
Как только последний человек скрылся в зарослях, пламя костров исчезло. Оно втянулось в землю, уйдя в недра, втягивая за собой весь жар. Ветер разнес серый пепел по поляне, удобряя землю. Тем же вечером кости, мясо, оставшееся после охоты и пиршества, были растащены ночными хищниками, и только ямки от колышков говорили, что тут кто-то был.
С трудом пробираясь по прорубленной просеке Настасья озадачено сказала:
- Знаешь, Галина, мне все это кажется таким нереальным, что даже и не удивляюсь. Как будто, так и должно быть. Вот сейчас проснусь в своей кровати и мне восемьдесят лет, а не тридцать. Никак не могу поверить, что это случилось со мной.